© AP Photo, Vladislavs Proskins/F64 Photo Agency via APВ интервью немецкой «Вельт» президент Латвии Эгилс Левитс предостерегает от распада Европы. Он обращает внимание на роль, которую сыграли прибалтийские страны в изменении общей политической обстановки и становлении демократии во всей Европе после холодной войны. Левитс призвал идти на все, лишь бы спасти НАТО с учетом «агрессивной политики России».
Эгилс Левитс с июля этого года является президентом Латвии. С 1992 по 1994 год он был первым послом Латвии в Германии после возвращения независимости страны.
Die Welt: 23 августа — особая дата для Латвии и других балтийских стран. Почему?
Эгилс Левитс: Для нас она вдвойне имеет большое историческое значение: 80 лет назад, 23 августа 1939 года, был заключен пакт между Гитлером и Сталиным. Это стало началом Второй мировой войны, которая сильно затронула все европейские государства и нации. Латвия все же особо пострадала от последствий этого пакта. Она потеряла около одной трети своего населения и свою независимость на долгое время. Ее она вернула, в отличие от остальных европейских стран, оккупированных в годы Второй мировой войны, не в 1945 году, а лишь спустя 45 лет. Поэтому это для нас, с одной стороны, трагическая дата. Вместе с тем, она символизирует и освобождение. 30 лет назад, к тогдашнему 50-летию пакта между Сталиным и Гитлером, два миллиона человек образовали живую цепь, которая связала между собой столицы балтийских стран Таллин, Ригу и Вильнюс. Этот «балтийский путь» 23 августа 1989 года стал первым большим шагом на пути к нашей независимости, обретенной в 1990 году. Кроме того, это стало первым признаком того, что СССР серьезно пошатнулся, настолько, что не смог предотвратить падение Берлинской стены через три месяца. Так эстонцы, латвийцы и литовцы внесли свой вклад в изменение общей политической обстановки и становление демократии во всей Европе после холодной войны.
— Вы считаете, что и в Западной Европе достаточно знают об исторической проекции этой даты и вкладе прибалтов в европейское единство?
— Я считаю, что европейская историческая память в этом отношении все еще не едина. В Восточной и Центральной Европе эти исторические взаимосвязи очень крепки в памяти, на Западе — в меньшей степени. Но если мы, ЕС, хотим быть и политическим союзом, мы должны развивать историческую память, когда соразмерно представлены все нации со своим опытом. Опыт определенных наций нельзя рассматривать как более важный по сравнению с другими. Над этим политики и историки, европейские общества должны еще вместе работать.
— Как вы в целом оцениваете нынешнее состояние ЕС после европейских выборов? Зарастают ли трещины или еще больше увеличиваются?
— Европа вот уже несколько лет находится в процессе поиска новых путей. Старый путь завершился, и мы находимся в фазе переориентации. Я обеспокоен тем, что эта фаза, которую можно охарактеризовать и негативнее, чем дезориентация, длится слишком долго. Мы должны довольно скоро найти новое видение будущего Европы, даже если для этого в настоящий момент имеется мало признаков. Эта задача касается не только больших государств, таких как Германия и Франция, и все 27 стран-членов союза, из которых будет состоять ЕС после выхода Великобритании, должны способствовать ее выполнению. Речь идет об общем, реалистичном представлении кратко- и среднесрочного будущего континента.
— Вы говорите, что старый путь завершился. Что именно завершилось?
— Образовавшееся после 1989-1990 года видение сплоченности Европы. Германия и лично тогдашний федеральный канцлер Гельмут Коль были двигателем европейского процесса единения, который делал ставку на общую валюту и более сплоченный союз. Это видение, которое основывалось на больших надеждах 1990-х годов, потеряло свою притягательную силу. Глобальные отношения с тех пор изменились. Тогда Европа была одним из важнейших мировых центров. Сейчас, с подъемом Китая, а в скором времени и Индии, и с измененным курсом США, это уже не так. Сегодня Европа должна сплотиться, чтобы утвердить свою позицию в мире — в политическом, военном и экономическом плане. При этом важно, что ценности Европы, то есть западные ценности, такие как демократия и верховенство закона, должны быть на первом плане. Вместе с тем, необходимо учитывать и национальные, культурные, языковые различия. Если не обращать на них внимания, возникнет популистская, иррациональная ответная реакция.
— Достаточно ли подготовлены ЕС и НАТО к новым вызовам, например, агрессивной политике России? Германию активно критикуют США, поскольку она не выполняет обязательства по оборонным взносам западного альянса в размере 2%. Вы разделяете эту критику?
— Решение о выплате 2% ВВП на оборону принималось совместно всеми странами-членами НАТО, в том числе и Германией. Это разумно, потому что ситуация с безопасностью в Европе и в мире предполагает повышенную обороноспособность. Латвия и семь других стран уже достигли показателя в два процента, который необходимо достичь до 2024 года. Германия подтвердила, что продолжит к ней двигаться. Поэтому развитие положительное, также в отношении немецкой позиции.
— Но Берлин тем временем называет своей целью только 1,5% к 2024 году. Но даже она, в соответствии с нынешним финансовым планированием, вряд ли будет достигнута. Вас это не раздражает?
— Придерживаться совместных решений — это вопрос политической солидарности. Я уверен в том, что в среднесрочной перспективе и Германия достигнет цели в два процента — в собственных интересах, интересах Латвии и всей Европы.
— Посол США в Берлине недавно в качестве реакции на недостающие военные взносы Германии заговорил о переносе размещенных в Германии американских войск в Польшу. Как вы к этому относитесь?
— Размещение войск США в Германии — центральный элемент трансатлантической политики безопасности и европейской архитектуры безопасности. Это твердо закреплено и будет таким и в будущем. Что касается укрепления американского военного присутствия в центрально- и восточноевропейских странах НАТО, я считаю, что это очень положительный вклад в укрепление альянса и нашей совместной обороны. США недавно уже усилили там свое присутствие, хотя и не на постоянной основе, как в Германии. Латвия и другие государства-участники приветствуют это.
— Беспокоит ли вас растущее напряжение между Вашингтоном и Берлином? Трансатлантическое сообщество находится под угрозой разрыва?
— Трансатлантическое сообщество — основа безопасности Европы. Это очень большая ценность, и мы должны предпринимать все усилия для того, чтобы она не оказалась под угрозой. Я считаю, что периодические различия в позициях между демократическими государствами — это нормально. Все участники должны думать о своей ответственности за все сообщество. Я не вижу нерешаемых проблем между атлантическими партнерами.
© AP Photo, Vladislavs Proskins/F64 Photo Agency via APВ интервью немецкой «Вельт» президент Латвии Эгилс Левитс предостерегает от распада Европы. Он обращает внимание на роль, которую сыграли прибалтийские страны в изменении общей политической обстановки и становлении демократии во всей Европе после холодной войны. Левитс призвал идти на все, лишь бы спасти НАТО с учетом «агрессивной политики России».Эгилс Левитс с июля этого года является президентом Латвии. С 1992 по 1994 год он был первым послом Латвии в Германии после возвращения независимости страны. Die Welt: 23 августа — особая дата для Латвии и других балтийских стран. Почему? Эгилс Левитс: Для нас она вдвойне имеет большое историческое значение: 80 лет назад, 23 августа 1939 года, был заключен пакт между Гитлером и Сталиным. Это стало началом Второй мировой войны, которая сильно затронула все европейские государства и нации. Латвия все же особо пострадала от последствий этого пакта. Она потеряла около одной трети своего населения и свою независимость на долгое время. Ее она вернула, в отличие от остальных европейских стран, оккупированных в годы Второй мировой войны, не в 1945 году, а лишь спустя 45 лет. Поэтому это для нас, с одной стороны, трагическая дата. Вместе с тем, она символизирует и освобождение. 30 лет назад, к тогдашнему 50-летию пакта между Сталиным и Гитлером, два миллиона человек образовали живую цепь, которая связала между собой столицы балтийских стран Таллин, Ригу и Вильнюс. Этот «балтийский путь» 23 августа 1989 года стал первым большим шагом на пути к нашей независимости, обретенной в 1990 году. Кроме того, это стало первым признаком того, что СССР серьезно пошатнулся, настолько, что не смог предотвратить падение Берлинской стены через три месяца. Так эстонцы, латвийцы и литовцы внесли свой вклад в изменение общей политической обстановки и становление демократии во всей Европе после холодной войны. — Вы считаете, что и в Западной Европе достаточно знают об исторической проекции этой даты и вкладе прибалтов в европейское единство? — Я считаю, что европейская историческая память в этом отношении все еще не едина. В Восточной и Центральной Европе эти исторические взаимосвязи очень крепки в памяти, на Западе — в меньшей степени. Но если мы, ЕС, хотим быть и политическим союзом, мы должны развивать историческую память, когда соразмерно представлены все нации со своим опытом. Опыт определенных наций нельзя рассматривать как более важный по сравнению с другими. Над этим политики и историки, европейские общества должны еще вместе работать. — Как вы в целом оцениваете нынешнее состояние ЕС после европейских выборов? Зарастают ли трещины или еще больше увеличиваются? — Европа вот уже несколько лет находится в процессе поиска новых путей. Старый путь завершился, и мы находимся в фазе переориентации. Я обеспокоен тем, что эта фаза, которую можно охарактеризовать и негативнее, чем дезориентация, длится слишком долго. Мы должны довольно скоро найти новое видение будущего Европы, даже если для этого в настоящий момент имеется мало признаков. Эта задача касается не только больших государств, таких как Германия и Франция, и все 27 стран-членов союза, из которых будет состоять ЕС после выхода Великобритании, должны способствовать ее выполнению. Речь идет об общем, реалистичном представлении кратко- и среднесрочного будущего континента. — Вы говорите, что старый путь завершился. Что именно завершилось? — Образовавшееся после 1989-1990 года видение сплоченности Европы. Германия и лично тогдашний федеральный канцлер Гельмут Коль были двигателем европейского процесса единения, который делал ставку на общую валюту и более сплоченный союз. Это видение, которое основывалось на больших надеждах 1990-х годов, потеряло свою притягательную силу. Глобальные отношения с тех пор изменились. Тогда Европа была одним из важнейших мировых центров. Сейчас, с подъемом Китая, а в скором времени и Индии, и с измененным курсом США, это уже не так. Сегодня Европа должна сплотиться, чтобы утвердить свою позицию в мире — в политическом, военном и экономическом плане. При этом важно, что ценности Европы, то есть западные ценности, такие как демократия и верховенство закона, должны быть на первом плане. Вместе с тем, необходимо учитывать и национальные, культурные, языковые различия. Если не обращать на них внимания, возникнет популистская, иррациональная ответная реакция. — Достаточно ли подготовлены ЕС и НАТО к новым вызовам, например, агрессивной политике России? Германию активно критикуют США, поскольку она не выполняет обязательства по оборонным взносам западного альянса в размере 2%. Вы разделяете эту критику? — Решение о выплате 2% ВВП на оборону принималось совместно всеми странами-членами НАТО, в том числе и Германией. Это разумно, потому что ситуация с безопасностью в Европе и в мире предполагает повышенную обороноспособность. Латвия и семь других стран уже достигли показателя в два процента, который необходимо достичь до 2024 года. Германия подтвердила, что продолжит к ней двигаться. Поэтому развитие положительное, также в отношении немецкой позиции. — Но Берлин тем временем называет своей целью только 1,5% к 2024 году. Но даже она, в соответствии с нынешним финансовым планированием, вряд ли будет достигнута. Вас это не раздражает? — Придерживаться совместных решений — это вопрос политической солидарности. Я уверен в том, что в среднесрочной перспективе и Германия достигнет цели в два процента — в собственных интересах, интересах Латвии и всей Европы. — Посол США в Берлине недавно в качестве реакции на недостающие военные взносы Германии заговорил о переносе размещенных в Германии американских войск в Польшу. Как вы к этому относитесь? — Размещение войск США в Германии — центральный элемент трансатлантической политики безопасности и европейской архитектуры безопасности. Это твердо закреплено и будет таким и в будущем. Что касается укрепления американского военного присутствия в центрально- и восточноевропейских странах НАТО, я считаю, что это очень положительный вклад в укрепление альянса и нашей совместной обороны. США недавно уже усилили там свое присутствие, хотя и не на постоянной основе, как в Германии. Латвия и другие государства-участники приветствуют это. — Беспокоит ли вас растущее напряжение между Вашингтоном и Берлином? Трансатлантическое сообщество находится под угрозой разрыва? — Трансатлантическое сообщество — основа безопасности Европы. Это очень большая ценность, и мы должны предпринимать все усилия для того, чтобы она не оказалась под угрозой. Я считаю, что периодические различия в позициях между демократическими государствами — это нормально. Все участники должны думать о своей ответственности за все сообщество. Я не вижу нерешаемых проблем между атлантическими партнерами.
Комментарии (0)