СМИ

Рота, геройски погибшая за советскую деревню, положив в четыре раза больше немцев. Батальон, удержавший стратегическую линию. Бригада, прорвавшаяся от окраин к самому центру Киева. Отчаянные бойцы в британской форме с чешским львом и словацким крестом среди боевых порядков Красной армии. Всё это — чехословацкие части генерала Людвика Свободы.


Не злите чехов

Чехи и словаки на первый взгляд кажутся чуть ли не самыми тихими из славян. В отличие от русских с поляками и прочих сербов они не строили и не теряли империи, не восставали раз за разом упорно и безнадёжно, не пировали на руинах вражеских столиц. Спокойно встроились в немецкий и венгерский миры, работали, пили пиво и вино, иронизировали с разной степенью «швейковского» сарказма по поводу метрополий — и при случае из них уходили без особого шума и треска. Но это впечатление обманчиво.

Разозлить чехов действительно сложно, для этого нужно постараться. Но разозлённый чех превращается в гусита — а воевать с гуситами можно пожелать только худшему из врагов. Это отчаянный, невероятно упёртый и жестокий противник. Словаки ничуть не лучше. На этот камень в 1918 году наткнулся коммунистический серп в России, попытавшись разоружить чехословацкие эшелоны, — и дело чуть не окончилось крушением большевизма в России.

Чехословакия, которую Париж и Лондон в 1938 году разменяли на время для себя, не породила движения Сопротивления. В Чехии не возникло ничего даже близкого к югославскому партизанскому движению или польским Армии Крайовой и Армии Людовой, а тем более — советским лесным армиям. Чехи до самого конца исправно работали на рейх, не забывая в меру фантазии учинять нацистам разные мелкие гадости.
И подняли проформы ради восстание в Праге в самый последний момент, уже после смерти Гитлера. Словаки, которым рейх создал марионеточную государственность, проявили себя ярче — в 1944 году горная страна восстала. Но это случилось, когда конец рейха уже стал немного предсказуем.

Однако были и те, кто с самого начала решили драться с оккупантами с оружием в руках в лучших традициях гуситов. Их было не так много, но они сделали для общей Победы и свободы своей земли всё, что могли — а многие и больше.


Герои Советского Союза — офицеры 1-й отдельной чехословацкой пехотной бригады
Кто-то из них ушёл на Запад, кто-то остался в СССР. О последних — которым довелось после подвигов на советской земле ворваться на родину и драться за её свободу — и повествует этот рассказ.

Как герой-антикоммунист попал в герои-коммунисты

Людвик Свобода в молодые годы отнюдь не сочувствовал марксизму. Как и его великий соотечественник Гашек, он, дождавшись случая, перешёл к русским из рядов армии Австро-Венгрии. В составе чехословацких легионов он дрался с бывшими хозяевами в 1917 году и заслужил за доблесть два Георгиевских креста.

Затем в России случились две революции. Чехословацкий корпус направился по Транссибу во Владивосток, чтобы ехать во Францию воевать с немцами. Но немцам, бросавшим в бой последние резервы, эта идея категорически не понравилась. Они потребовали у большевиков прекратить движение эшелонов, растянувшихся от Урала до Дальнего Востока. Попытка разоружить их привела к тому, что вся восточная часть бывшей империи силами чехословацких штыков попросту отпала от коммунистической Москвы.

Людвик Свобода дрался с красными под Екатеринбургом и Челябинском геройски. За лидерские качества и отвагу он получил звания поручика, а затем и капитана. Удостоился ордена Сокола с мечами. После войны вернулся-таки в Чехословакию и посвятил себя военной карьере, дослужившись до подполковника.

В 1938 году он командовал запасным батальоном 3-го пехотного полка имени Яна Жижки в Кромержиже, что в Моравии, старинном оплоте мятежных гуситов. К капитуляции чехословацкого руководства Людвик отнёсся с нескрываемым бешенством и презрением. Он считал, что драться было можно и нужно любой ценой. Поскольку самыми решительными борцами с оккупантами оказались коммунисты, подполковник Свобода, бывший почти белогвардеец, стал сближаться с ними и проникаться их идеями.


Людвик Свобода
Он немедленно принялся организовывать подполье. Перед реквизицией оружия нацистами по его приказу солдаты выкинули из окна арсенала 27 пулемётов и закопали невдалеке.
Тайная организация сопротивления из офицеров и коммунистов стала расти, организовываясь по принципу пятёрок — чтобы гестапо в случае провала одной из ячеек было труднее выйти на остальных. Гранаты делали сами — учитель Дворжачек доставал взрывчатку у остравских горняков. А «стволы» покупали у… немцев.

Ручной стоил 300 крон, а станковый — 500.

Увы, вскоре сеть начала неудержимо сыпаться. Богемия и Моравия слишком мало подходили для партизанской борьбы. Заметная часть населения была немцами, хватало и людей из смешанных браков, готовых поддержать рейх, и предателей среди славян. В густонаселённой, урбанизированной стране было банально мало лесов для укрытия отрядов, а в горах — Судетах и прочих — хватало всё тех же немцев.

Перед угрозой ареста подполковник Свобода и его люди решили уходить в Польшу. Границу в Шенове они перешли неожиданно легко и просто по очень чешской причине. Дежурные эсэсовцы, которые проверяли возвращавшиеся из Чехии в оккупированную Польшей Тешинскую Силезию товарняки для угля, перепились пивом до потери пульса на попойке у начальника станции.
Споил их Вацлав Фрыборт сознательно, готовя переход через границу генерала Ингра — будущего министра обороны при правительстве в изгнании… и личного врага Людвика Свободы.

В Кракове собрались несколько тысяч чехов и словаков, жаждавших борьбы с оккупантами. Но из-за бурной «любви» между славянами большая их часть ещё до войны перебралась во Францию и Англию. В Польше остались около тысячи, из которых самым старшим и оказался подполковник Свобода.

В первые дни войны из них сформировали «Легион чехов и словаков», и он даже успел сбить два самолёта. Затем через советское посольство в Варшаве удалось договориться об их уходе в СССР: румыны пропускать их отказывались и грозили выдать немцам, а других вариантов не было.

Рождение новых гуситов в Бузулуке

Людвик Свобода, человек большой личной смелости и крутого нрава, рвался в бой. Правительство Чехословакии в изгнании было иного мнения. Оно делало ставку на западных союзников и требовало, чтобы чехословаки уходили из СССР воевать в составе королевских вооружённых сил и войск Свободной Франции. На «восточном фронте» они были согласны только на крохотную символическую часть, которой не будет позволено даже вступать в бой до начала военных действий на чехословацкой территории.


Большинство соратников Свободы тоже относились к коммунистам немногим лучше, чем к нацистам. Почти все они уехали на Запад. Сам же он всё больше презирал хитросплетения интриг лондонского правительства, и всё больше проникался идеями советского коммунизма.
В большевиках Людвик видел носителей того же сурового и отчаянного духа борьбы за свободу и справедливость, который полтысячи лет тому назад вёл в бой гуситов против всей мощи германского имперского рыцарства и католических крестовых походов.

Его позицию не поколебал даже арест органами НКВД в мае 1941 года за контакты с дипломатом посольства марионеточного Словацкого государства. При участи освобождённого вскоре Свободы после начала войны принялись готовить разведчиков-парашютистов. Их забрасывали на парашютах в Чехию, где им изо всех сил помогала семья Свободы.
Его жене после провала одной из групп пришлось до конца войны прятаться от гестапо в подвале у родственников. За помощь этой группе нацисты запытали и расстреляли десятки чехов, в том числе попавшегося гестаповцам сына Свободы и других его родственников.

После этого Людвик Свобода окончательно стал подобен Яну Жижке и другим вождям гуситов. Война с нацистами для него стала личной вендеттой. Пока Бенеш из Лондона призывал свой народ keep calm and carry on, «перезимовать» и ждать освобождения — Свобода звал чехов и словаков в бой с нацистами без пощады и жалости.
Он прямо требовал от своих людей не щадить врага и поступать с ним, как подобает гуситам, — а гуситы гуманизмом не отличались совершенно. Потому и бойцам Свободы в плен попадать не рекомендовалось категорически.

Судьба не успевших была крайне печальной — нацисты не давали им лёгкой смерти.

Поскольку более 90 процентов уехали воевать на английской стороне, костяк батальона составил всего 93 человека. К концу марта 1942 года удалось собрать около 600 человек, из которых 80 процентов нигде и никогда не служили — в том числе карпатских русинов и евреев.

Чтобы скорее нарастить численность, советские власти провели амнистию среди граждан Чехословакии, задержанных за бегство из оккупированной и разделённой нацистами и венграми Чехословакии через границу в СССР. Впрочем, по извечной местной традиции, часть из них, несомненно, были вполне аполитичными контрабандистами.

И вот к концу 1942 года в Бузулуке под Оренбургом (тогдашний Чкалов) появился-таки боеготовый и качественно выученный чехословацкий батальон: 979 человек, включая 38 женщин, «подобных героиням гуситских войн». Большинство из них стали санитарками, но некоторые — снайперами, как Мария Лялькова, убившая более 30 немецких солдат и офицеров.


Чехословацкие солдаты в городе Бузулук, 1942
Батальон, по требованию правительства в Лондоне, получил не советскую, а английскую униформу, оставшуюся от поставок для уехавшей к англичанам польской армии Андерса. Чехословацкими были только знаки различия и характерные пилотки. Ну а зимой форму дополняли тёплые советские ушанки, британской униформой не предусмотренные.

Чехословацкий батальон как элитную и политически важную часть довооружили самозарядными СВТ-40, в том числе в снайперском варианте. Дали 40 пулемётов ДП, 12 «максимов», 16 противотанковых ружей, две «сорокапятки» и два десятка миномётов.

Проигнорировав «настоятельные рекомендации» президента Бенеша и министра обороны Ингра, командир батальона Свобода настоял на немедленном вводе его людей в бой. И не просто в бой, а на особо важном направлении.

Тридцать первого января 1943 года батальон погрузился в эшелон и двинулся на запад, к линии фронта, под руководством Людвика Свободы — теперь полковника. В Бузулуке остался растущий запасной полк, насчитывавший уже полторы тысячи человек: почти исключительно карпатских русинов.

Защитить Харьков, или Сто чехословаков

Во время поездки по освобождённым от оккупации советским землям чехи, словаки и русины впервые увидели, что такое настоящая война и что такое нацистская оккупация. По-настоящему они прониклись этим кромешным ужасом, когда двинулись от станции Валуйки в пеший марш-бросок к Харькову в 20-градусный мороз и пургу.

Но холод был совсем не самым страшным. По пути видели сгоревшие и вырезанные деревни. Колодцы, забитые трупами мирных жителей. Сожжённых заживо детей. Желания относиться к нацистам по-рыцарски это им не прибавило, а вот по-гуситски — вполне.

На марше они договорились собрать батальоном деньги на танки. Позже они так и сделали. Первый танк назвали «Лидице», второй «Лежаки» — в честь сожжённых нацистами чехословацких деревень, тени которых они видели в каждом убитом советском селе.


Танки Т-34 из состава танкового батальона 1-й чехословацкой отдельной пехотной бригады
К моменту их входа в Харьков ситуация на фронте стала крайне печальной. 2-й танковый корпус СС из дивизий «Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Тотенкопф» вместе с другими дивизиями вермахта ударил по растянутым и утомлённым после долгого наступления советским войскам.

Свобода потребовал немедленно отправить его батальон на самый опасный участок. Его бойцы жаждали крови нацистов — и чем больше, тем лучше. Так и поступили.

Южнее, у Тарановки, на самом кратком пути к Харькову, 78-й гвардейский полк сдерживал натиск главных сил 6-й танковой дивизии вермахта. Второго марта здесь почти полностью погиб гвардейский истребительный взвод лейтенанта Петра Широнина. Все 25 бойцов взвода получили звание Героя Советского Союза, большинство посмертно. Их подвиг лёг в основу сюжета фильма «Аты-баты, шли солдаты».

78-й полк отошёл в тыл только после потери 2/3 личного состава под ударами 6-й ТД вермахта. Чехословакам выделили для обороны 10-километровый рубеж у села Соколово сразу за их позицией — на острие неизбежного удара. Они действовали вместе с танковой бригадой в составе 24 танков, при поддержке двух артдивизионов и дивизиона «катюш». Позже подошёл полк противотанкистов, ещё два артдивизиона и три дивизиона «катюш».

Чехословацкий батальон в своём первом бою проявил себя не хуже опытных советских гвардейцев. Само Соколово, находившееся перед рекой Мжа, удерживала первая рота во главе с надпоручиком Отакаром Ярошем. Немцы пришли 8 марта. Их натиск был страшным. При поддержке панцергренадеров на «ганомагах», артиллерии и миномётов атаковали десятки танков, включая огнемётные.

Силы были неравны. Свобода запросил поддержку советских танков. Но когда они двинулись через Мжу, оказалось, что лёд не держит тяжёлые машины. Значит, первую роту можно было отводить за реку. Увы — телефонный кабель перебило, а все связные погибли в ураганном огне боя за Соколово. Рота осталась на позиции до самого конца.

Только к вечеру немцы подавили все чехословацкие противотанковые и пулемётные гнёзда. Танки и панцергренадеры, сжигая из огнемётов почти каждый дом, добрались до центра села с колокольней, где надпоручик Ярош организовал круговую оборону и дал свой последний бой. Он, тяжело раненый, погиб под гусеницами танка при попытке подорвать его вместе с собой.

Бой гибнущей первой роты до последнего поддерживала огнём своей СВТ-40 Мария Лялькова, стрелявшая со льда. Она убила семерых нацистов, включая пулемётчика — и примёрзла к поверхности. К счастью, её успели спасти сослуживцы, и от её руки погибло ещё немало врагов.

За взятие Соколово 6-я танковая дивизия вермахта заплатила 19 танками, 6 бронетранспортёрами, четырьмя сотнями солдат. Чехословацкая рота погибла почти целиком: 86 убитых и 56 раненых. Нацисты были в такой ярости от упорного сопротивления чехословаков, что пятерых раненых повесили на морозе голыми вверх ногами, отрезав уши, носы и языки.


Боевые действия 1-го чехословацкого отдельного батальона в районе села Соколово
Оставшийся батальон встал на Мже и под ударами противника не сходил с позиций до 14 марта — пока не получил приказа от командования. Харьков пал, и советские войска прорывались на восток как раз через район, который удержали в том числе чехословаки. За доблесть батальон получил благодарность маршала А. М. Василевского и Военного совета Воронежского фронта. Сам комбат Свобода получил орден Ленина в Кремле.

Освободители Киева: братья-славяне в британской униформе

Отведённый на отдых и пополнение батальон обнаружил себя звёздами: им не давали покоя журналисты, советские и западные. Советское командование сочло эксперимент более чем успешным — особенно на фоне «бегства» к англичанам полностью оснащённой и снаряжённой польской армии Андерса.

Людвик Свобода принялся продвигать идею развернуть батальон в полноценную бригаду, усиленную танками и противотанковыми средствами. Тем более, что число готовых к бою чехов, словаков и русинов достигло уже нескольких тысяч.

Идею поддержали Жуков, Ватутин и Хрущёв. Батальон стал разворачиваться в Новохопёрске. Ему придали танки колонны «Валерий Чкалов», по десять Т-34/76 и Т-70. Из трёх с половиной тысяч бойцов 2200 человек составляли русины. Чехов было около 560, словаков — 340, 200 чехословацких евреев и 148 русских, в основном технических специалистов.

В июне 1943 года Свобода официально стал комбригом — правда, звёзды бригадного генерала он получит только в ноябре. Жуков лично провёл итоговую проверку выучки личного состава. Тридцатого сентября бригада девятью эшелонами отправилась на фронт.
Это уже была серьёзная сила: 20 танков, десять бронемашин, почти 300 автомобилей, тягачей и мотоциклов, шесть 122-мм гаубиц, 12 76-мм пушек, десять 45-мм пушек, три десятка миномётов и сотня пулемётов. Вся бригада пользовалась самозарядными винтовками СВТ-40 и автоматами.

Двадцать третьего октября бригада пересекла Днепр к северу от Киева вслед за частями высадки и стала двигаться в обход города вместе с советским 51-м корпусом.

Тридцатого октября пришла радостная весть: под Мелитополем на советскую сторону перешли сразу 2600 человек из состава словацкой дивизии. Ранее, под Гомелем, отряд солдат и офицеров той же дивизии во главе с капитаном Яном Налепкой перешёл к партизанам, а один из словаков даже угнал танк. Словацкий отряд Налепки успешно ураганил в немецких тылах и дошёл до Овруча в Житомирской области.

Пятого ноября 1943 года под сильным миномётным и артиллерийским огнём 1-я Чехословацкая бригада заняла исходное положение для наступления на Киев. Следующим утром она двинулась в первом эшелоне атаки на город: ей был отведён важный участок прорыва вдоль Житомирского шоссе.

Впереди бригады шли танки с десантом во главе с командирским Т-34 «Жижка». На подходе к городу в числе прочего уничтожили «Тигр» и успели захватить готовый к подрыву мост. На окраине города они зачистили от нацистов завод «Большевик» и спасли там несколько десятков заложников.

Чехословацкая бригада втянулась в бои за район кинофабрики и зоопарк, зачистив и их. В 19:00 рота чешских Т-70 Рихарда Тесаржика при поддержке одного из Т-34 и взвода автоматчиков на броне вырвалась к железнодорожному вокзалу. Там они вместе с советскими войсками очистили вокзал и окрестности от нацистов и спасли от взрыва мост через Днепр. К утру обе роты чехословацких танков и десантники пили воду из Днепра.


Воины чехословацкого корпуса маршируют по украинскому селу
В боях за город чехословацкая бригада уничтожила один самолёт противника, четыре танка и две самоходные артиллерийские установки, семь автомашин с солдатами и грузом, четыре артиллерийские батареи, 22 дота, 31 дзот, 41 станковый и 24 ручных пулемёта, а также около 630 немецких солдат и офицеров.

Героями дня и Героями Советского Союза стали поручик Антонин Сохор, командир роты Т-70, подпоручик Иосиф Буршик, командир роты Т-34, и подпоручик Рихард Тесаржик, возглавлявший роту автоматчиков танкового десанта.

Дальше были бои под Белой Церковью и Корсунь-Шевченковская операция, в которых бригада вновь проявила себя наилучшим образом.

Когда наступательные операции завершились, встал вопрос о развёртывании бригады в полноценный корпус. Благо для этого возникли все условия. После освобождения Волыни желание воевать с нацистами изъявили 12 тысяч волынских чехов, осевших здесь ещё во времена империи. А ведь ещё были три тысячи словаков из перешедшей на советскую сторону дивизии.

Вторую бригаду сделали воздушно-десантной. В неё включили тех самых словаков и часть русинов. Из волынских чехов сформировали третью бригаду. А выросшие в численности бронемашины объединили в Первую танковую бригаду: 3 Т-34-85, 15 Т-34-76, 5Т-70 и 3 Су-85.

«По-гуситски — вперёд!», или Словакия слишком далеко

Тридцать первого августа 1944 года началось Словацкое восстание.

Изначально советское командование планировало войти в Чехословакию в обход карпатских перевалов, через Польшу и Венгрию. Но восстание заставило скорректировать планы. 38-я армия и чехословацкий корпус в составе Первого украинского фронта повернулись на помощь повстанцам из Польши к Карпатам. Перед ними на пути к Прешову лежал Дуклинский перевал.

Им предстояло пройти полдюжины горных хребтов и разделяющих их долин. Без горного снаряжения. Чистая авантюра. Но за горами лежала их сражающаяся страна.


Людвик Свобода на наблюдательном пункте
После вскрытия советскими войсками первого предгорного рубежа обороны противника чехословацкий корпус рванулся в прорыв к Дукле вместе с советскими 25-м танковым и 1-м гвардейским кавалерийским корпусами. Воины генерала Свободы слишком сильно жаждали увидеть родную землю. В тумане они обогнали и советские войска, и разведку, и сходу влетели на готовые к бою немецкие позиции.

Начались встречные бои чехословацкого корпуса, особенно тяжёлые для необстрелянной 3-й бригады. Самыми напряжёнными стали бои за высоту 534, ключевую на подступах к Дукле. Чехословацкие войска взяли её лобовым штурмом, не считаясь с потерями. Из роты автоматчиков поручика Билея осталось семь человек. Генерал Свобода, ставший командиром корпуса, руководил своими бойцами с передовой. Он одним из первых очутился на высоте 534 и едва не погиб при обстреле реактивных «небельверферов».

Дальше день за днём тянулись тяжелейшие позиционные бои под постоянным обстрелом противника и проливными дождями. Советские и чехословацкие войска достигли крайней степени истощения, не имея отдыха по нескольку суток.
Однако они смогли прорвать оборону и взять Дуклу. Дальше был штурм Гировой горы, на которую чехи, к ужасу немцев, умудрились загнать три Т-34. Тесаржик, герой Киева, довёл свой танк до вершины, где получил выстрел из «фаустпатрона». Он один из экипажа остался в живых, потеряв глаз.

Утром 6 октября 1944 года чехословацкий корпус вошёл на территорию Словакии. Но прорваться к восставшим так и не удалось. Дальше тянулись новые линии обороны нацистов — а восстание гасло под ударами дивизий вермахта и СС.
С 25 сентября на помощь восставшим в район Зволена и Банской Быстрицы стали перебрасывать по воздуху вторую бригаду корпуса, воздушно-десантную, — но и ей после тяжёлых боёв пришлось уйти в леса и горы, и перейти к партизанской борьбе.

В Карпатах же войска чехословацкого корпуса и советской 38-й армии были предельно истощены. Численность каждой из бригад корпуса уже не превышала батальона. Двадцать восьмого октября наступление было остановлено.

Победа и итоги

В ноябре бои возобновились. Противник под угрозой окружения отступил и закрепился на линии реки Ондавы. Здесь на последнее военное Рождество немцы перепились и пошли в атаку. Чехословаки тем самым вечером очень обижались на своего командира, что тот в последний момент изъял всё спиртное. Но именно на них волею случая и вышли пьяные немцы.

Тысяча девятьсот сорок пятый год не стал простым. Два месяца — март и апрель — чехословаки провёл в тяжелейших боях против мощных позиций противника при Липтовском Микулаше. Лишь 30 апреля корпус вошёл в чешские земли. А 10 мая бойцы генерала Свободы, теперь министра обороны Чехословакии, вступили в Прагу, двинулись дальше и напоследок накостыляли бегущим в сторону американцев нацистам.

Семнадцатого мая корпус торжественным парадом Победы прошёл по улицам Праги. К тому времени он насчитывал более 30 тысяч человек. Он и стал ядром новой чехословацкой армии. За время боёв чехословацкие части на восточном фронте потеряли погибшими более четырёх тысяч человек и ранеными более 14 тысяч. Сами они уничтожили почти 25 тысяч солдат Третьего рейха.


Жители Праги приветствуют воинов чехословацкого корпуса
Сейчас в Чехии и Словакии отношение чехословацкому корпусу и генералу Свободе двойственное.

С одной стороны, никто не подвергает сомнению их бешеную доблесть и патриотизм, роль в освобождении Чехословакии — и то, что они сохранили честь потомков гуситов. С другой — они принесли на своих штыках коммунистический режим, репрессии, отделение Подкарпатья и гегемонию СССР, а в итоге и советские танки 1968 года. Чего чехи и словаки по большей части совершенно не желали.

Что поделать — если бы в Праге всё же решились драться с нацистами в 1938 году, пока те были слабы, история войны имела хотя бы небольшие шансы пойти совсем иначе. С бесконечно меньшими жертвами.

Но если выбрать позор вместо войны, в итоге можно получить и позор, и войну, и прочие бедствия.

Алексей Костенков