СМИ

© РИА Новости, Сергей Русанов | Перейти в фотобанкШведский журналист отправился в российский Ненецкий автономный округ. После поездки по трескучему льду, тряски на снегоходе и парной оленины с кровью его обуяла печаль. В Заполярье пришла цивилизация, но ведь через десять лет от культуры и традиций ненцев ничего не останется, сокрушается он.

В декабре в оленеводческом Ненецком автономном округе в российском Заполярье обычно стоят десятиградусные морозы. В этом году намного теплее. По-своему даже приятно, но лед на реке не встал, а снега насыпало всего на несколько сантиметров. Чем это чревато, я понял лишь после путешествия в страну ненцев.

От местной столицы Нарьян-Мара (25 тысяч жителей) до ненецкого поселка Нельмин-Нос — примерно 60 километров по реке Печоре. Обычно в это время уже вовсю гоняют на снегоходах. Но лед не держится, так что пришлось отправляться на судне на воздушной подушке.

После часа езды в кромешной тьме по трескучему льду и разводьям мы с ёкающим сердцем причаливаем и пересаживаемся на снегоходы.

«Держись крепче», — говорит водитель.

«Конечно», — отвечаю я, не представляя, что меня ждет.

Земля почти голая, и снегоход трясет и швыряет то вверх и вниз, то взад и вперед. У моего сиденья за водителем есть пара ручек. Я хватаюсь за них так, что аж костяшки побелели. Дважды мы переворачиваемся.

Наконец, подъезжаем к стойбищу. В чуме — грубом шатре из неструганых жердей — тепло. Оленьи шкуры мягкие и уютные. Знакомый оленевод нарезает парную оленину ломтями, макает в кровь и дает попробовать. Мой фотограф Антон Копосов соглашается. Я от крови отказываюсь.

Вечером сидим у огня и потеем. Теперь оленина жареная. Как по мне, это повкуснее. Но что же будет с ненцами? Их же осталось всего несколько тысяч. Все женщины и большинство мужчин оставили кочевой образ жизни и переехали в маленький поселок. Здесь есть школа, электричество и мобильная связь. Но нет ни водопровода, ни канализации.

Самого разговорчивого из ненцев зовут Григорий Алиев. Как и другие обитатели чума, он говорит не на родном языке, а по-русски — даже с товарищами.

— Что вы думаете о будущем своего народа. Что будет с вами через полвека?

— От нашего образа жизни и нашей культуры и через десять лет ничего не останется.

Мне становится тоскливо. В небытие уходят целая культура, язык и образ жизни.

С другой стороны, многие дети из страны ненцев тоже, наверное, захотят пожить, примерно как я.