СМИ

Как мы убедились, Экуменический «патриархат» совсем не против слить вассальную «Святейшую церковь Украины» (СЦУ) в унию. Отсюда естественный вопрос – ради чего же большего Фанар готов отказаться от контроля над многомиллионной Украиной?

Чтобы спрогнозировать следующий ход после жертвы пешки-«Томаса», изучим предыдущие партии Димитриоса Архондониса, который в мировом православии ещё недавно выступал под именем «Варфоломей I», но определением синода нашей церкви был выведен за пределы канонического поля (а потому утратил для нас и патриарший титул, и право на монашеское имя).

В 1963 г., будучи молодым натовским офицером, он поступил в Папский восточный институт в Риме. По его окончанию в 1968 г. был определён лектором в Папский Григорианский университет, основанный отцом иезуитов Игнатием Лойолой и генералом ордена Франциском Борджа (как мы знаем, именно иезуиты стали насадителями Брестской унии на православной Юго-Западной Руси). В 1970 г. Архондонис защитил диссертацию в Папском Восточном институте.

Автор работы удостоился докторской степени по теологии за отрицание актуальности канонов православной Церкви. «Они не могут быть применимы сегодня, – писал докторант. – В постановления, которые канонически закрепляют отношения православных христиан с инославными и иноверцами, должны быть внесены поправки. Невозможно чтобы у Церкви были постановления, которые запрещают вход в храмы инославных и молитвы с ними, в особенности в такие моменты, когда представители ее вместе с ними молятся об окончательном соединении в вере, любви и надежде».

Современный греческий богослов Епифаний Стокос считает, что выраженные в тезисах будущего ересиарха призывы к отмене запрета на совместные молитвы с католиками были направлены на подрыв соборности Церкви – одного из основных устоев православия, отражённого в самом Символе веры. В частности – «соборности по исторической глубине», которая выражается в согласовании современных решений и определений поместных церквей с установлениями Вселенских соборов: «Никакие изменения не являются приемлемыми по тем вопросам, по которым Церковь уже выразила свое определение… Речь идет об исторической глубине решений Вселенских Соборов, чьи решения Богоносные Отцы утвердили благодаря их просвещению от Святого Духа».

Закономерно Архондонис, заняв спустя два десятилетия Экуменический престол, сразу же – в духе своей диссертации – благословил «экуменический диалог» с подчинёнными Ватикану украинскими униатами в рамках т.н. «Студийной группы Киевской Церкви».

«В контексте непрекращающихся попыток Ватикана расширить ареал униатства на Украине весьма тревожно выглядят нынешние действия Константинопольского Патриархата, – отмечал в девяностых исследователь унии Владислав Петрушко. – В политике Патриарха Варфоломея в отношении Украины причудливо переплетаются папоцезаристские устремления и ромофильские симпатии, выходящие за допустимые пределы экуменической практики Поместных Православных Церквей. Довольно странным выглядело присутствие украинского епископа Константинопольской юрисдикции Всеволода (Майданского) на Синоде УГКЦ во Львове в мае 1992 года. Владыка Всеволод всячески восхвалял на Синоде Брестскую унию, говоря о ее якобы непреходящем значении в деле восстановления церковного единства и, конечно же, в становлении украинского самостийного государства. Епископ Всеволод в своей речи перед униатскими архиереями, в частности, поделился такими доселе неизвестными фактами: "Церковь Киева не принимала участия в прискорбном расколе 1054 года. Киев всегда стремился поддерживать единство с двумя сторонами... Церковь Киева различными способами пыталась держать связи со Старым и Новым Римом и в целом избегала участия в спорах между Старым и Новым Римом"».

Итак, по логике представителя Экуменического патриархата (тогда ещё без кавычек), «Церковь Киева», оставаясь в юрисдикции этого самого Экуменического патриархата, на протяжении шести столетий после «прискорбного раскола 1054 года»… продолжала считать папу римского первенствующим епископом Церкви! Да не столько по чести, сколько по власти. Ведь, «не принимая участия в расколе», «Церковь Киева» тем самым признала папский примат (из-за которого это «раскол» и случился).

Только в 1596 г. «разделение», по словам представителя Фанара, пришло и в Киев. И поскольку «Церковь Киева была первой Поместной Церковью, которая потерпела внутреннее разделение из-за раскола между Римом и Константинополем», то «залечивание ран внутри Киевской Церкви видится как предварительная часть настоящего диалога между католиками и православными» (доклад еп. Всеволода «Брестська унія та її наслідки». Филадельфия, 1996, С. 207).

Таким образом, Фанар видит «залечивание раскола внутри Киевской церкви» (т.е. объединение православных с униатами) точкой сборки всемирной православно-католической унии. Ибо, как подчёркивал посланник Варфоломея (тогда ещё – в 1989 г. без кавычек) «все мы, как православные, так и католики, являемся единой Церковью Христовой, а Украинские православные и католики (греко-католики) – единой Украинской Киевской Церковью, частью Христовой Вселенской Церкви».

Через девять лет и сам Архондонис определил Римскую «церковь» «сокровищницей Божественной благодати и подательницей спасения», и, как следствие, указал на недопустимость проповеди православия среди католиков.

Пожалуй, первым из архиереев РПЦ открыто называл Архондониса «троянским конем православного мира» епископ Тульчинский и Брацлавский УПЦ (МП) Ипполит Хилько. Уже в 2001 году он предсказал, что Фанар «обязательно попытается расчленить Русскую православную церковь путём объединения раскольнических группировок “Киевский патриархат” и “УАПЦ” и навязыванием канонической УПЦ МП участия в этом объединении». Сказано было за 18 лет до создания СЦУ и в связи с визитом на Украину папы римского, кстати.

Епископ Ипполит

В том же 2001 году, когда Афон выступил с резким заявлением против визита папы римского в Грецию, их Экуменический предстоятель призвал верующих «воздержаться от протестов в ходе визита».

Наконец, в 2006 г. Фанар подвёл православных к главному. Главному препятствию к евхаристическому общению с католиками. Было заявлено о необходимости пересмотра отношения к ватиканскому догмату о земном первенстве папы римского. В присутствии и при одобрении Архондониса митрополит Пергамский Иоанн посоветовал православным преодолевать собственные «подозрения» в том, «что Римско-католическая церковь заинтересована в распространении на православных власти епископа Рима».

Только о каких «подозрениях» ведёт речь Экуменический «патриархат», если ещё Флорентийский Собор (с участием Константинопольского патриархата, кстати) в 1445 г. определил: «Святейший Апостольский Престол и папа обладают первенством по всей земле; папа Римский является… истинным наместником Христа, главой всей Церкви, отцом и учителем всех христиан; ему в лице блаженного Петра Господом Иисусом Христом доверена полная власть пасти, управлять и руководить всей Церковью».

Напомним фанарским «мудрецам» и «подозрение», чёрным по белому прописанное в Догматической конституции "Pastor Aeternus" («Вечный пастор») I Ватиканского собора: «…Так как Божественное право Апостольского первенства ставит папу Римского над всей Церковью, мы учим и провозглашаем также, что он является верховным судией верных… Суд Святейшего Престола, выше которого нет никакой власти, не должен никем ставиться под сомнение, и никто не имеет права осуждать его решения».

И соответствующий канон I Ватиканского собора: «Если кто-либо говорит, что папа Римский имеет лишь обязанность контроля или указаний, а не полную и верховную юрисдикцию над всей Церковью не только в том, что касается веры и нравственности, но и в том, что касается порядка и управления Церковью, распространенной по всему миру, или что он обладает лишь одной важной частью этой власти, а не всей ее полнотой, или что его власть не является ни обычной, ни непосредственной надо всеми Церквами и каждой в отдельности, как надо всеми и каждым в отдельности пастырями и верными, да будет отлучен от сообщества верных».

Сразу же после «развеивания подозрений» Архондонис, наконец, решился принять папу в Стамбуле. Более того, сослужить с ним (в развитие тезисов диссертации).

В связи с прецедентом Священный кинот Афона сделал заявление. В нём представители всех монастырей Святой Горы указали на недопустимость того, что «папу принимали, как канонического Римского епископа»: «На церемонии встречи папа был облачен в омофор; Экуменический патриарх приветствовал его словами «благословен грядущий во имя Господне», как Самого Господа Иисуса Христа; папа благословлял народ, а в многолетии его поминали как “Святейшего и Блаженнейшего епископа Римского”. Присутствуя на православной Божественной Литургии, папа также был облачен в омофор, произносил молитву “Отче наш”, и обменялся литургическим целованием с патриархом (обряд, выполняемый священниками во время совершения таинства евхаристии, – Ред.), что демонстрировало нечто большее, нежели просто совместная молитва. И все это при том, что папство не отказалось от своих еретических догматов и своих ухищрений; напротив, Рим очевидно поддерживает и пытается навязывать унию, а также свои догматы о первенстве и непогрешимости Папы и, сверх того, общую молитву с представителями нехристианских религий и проистекающую из этого общерелигиозную гегемонию римского папы».

Согласие на гегемонию папы проявилось и в том, что имя Римского понтифика было произнесено на «литургии» первым – прежде Константинопольского патриарха.

Вскоре «сослужение» с Бенедиктом Ратцингером повторилось в Риме. Затем в Иерусалиме (уже с Бергольо) и опять в Стамбуле…

В 2007 г. Архондонис открыто заявил о готовности признать примат папы: «Если мы… придем к согласию с Католической Церковью в том, что касается значения термина "первенство", каким оно было в первом тысячелетии, то Экуменическому патриарху не составит труда признать первенство Римской кафедры и занять второе место» (выделено мной, – Д.С.). При этом было оговорено, правда, что имеется в виду «первенство почетное, в любви – не юридическое главенство над всей христианской Церковью». Но тут же Архондонис добавил: «Это первенство – человеческого порядка».

И на том спасибо, конечно, что божественное первенство остаётся всё ещё за Христом. Но что означает «почётное человеческого порядка» растолковал нам Архондонис уже в 2018 г. И оказалось, оно не что иное, как не восточный папизм, в чём-то ещё более жёсткий, чем западный. Хотя, ещё в 2009 г. правая рука Экуменического «патриарха» Елпидофор Ламбриниадис заявил, что «отказ признать примат в Православной Церкви, примат, который может быть только лишь воплощен первенствующим (т.е. епископом, который имеет прерогативу быть первым среди равных) — это не менее чем ересь».

По словам члена Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу митр. Волоколамского Илариона, сопредседатель этой комиссии фанариот Иоанн Зизиулас, в 2007 г. «начал озвучивать точку зрения, согласно которой понятие "примата чести" противоречит церковным канонам: по его мнению, каноны признают лишь один примат – реальной власти». Так что одно из двух – либо Фанар сознаётся в «ереси» согласия лишь на первенство чести Ватикана, либо признаёт «соответствующее канонам» римское «первенство власти».

Отметим также, что «первенство папы образца первого тысячелетия» Фанар готов был признать, невзирая на все остальные ереси, которыми Рим оброс в течение второго тысячелетия. В том же 2007 г. в т.н. Равеннский документ Смешанной комиссии представители Ватикана и Фанара внесли параграф, в котором утверждается, что после «Великого раскола» 1054 г. на поместных соборах «присутствовали епископы поместных Церквей в общении с Римским престолом и, хотя это и понималось по-другому, в общении с Константинопольским престолом». То есть, как бы мимоходом, закрепляется понимание двух вещей:

1. Равноценность католических соборов, на протяжении последнего тысячелетия плодивших ереси и православных поместных соборов, которые действовали в согласии с установлениями Вселенских соборов первого тысячелетия (та самая «соборность по исторической глубине» от Епифания Стокоса)

2. Наделение Константинополя ролью некого «православного Ватикана» с одновременным низведением остальных поместных автокефальных церквей до статуса, соответствующего католическим епархиям или, в крайнем случае, прямо подчинённым Ватикану униатским образованиям.

Так Стамбул «застолбил» место второго в диптихе после Рима, причём, второго не по чести («примат чести – ересь», как мы помним), а по власти.

Представители РПЦ, правда, документ не подписали и, таким образом, он не вполне легитимен.

Ввиду того, что на протяжении десятилетия РПЦ, Грузинская церковь, Афон и отдельные иерархи других поместных церквей противились «нашествию приматов» из Стамбула и Рима, последний, по наблюдениям доцента МГИМО Ольги Четвериковой, разработал более гибкую форму «поиска единства»: не путём богословских диалогов, а, как выразился глава Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Кох, «на человеческом, дружеском, духовном уровне». «Так что Ватикан не будет навязывать нам обсуждение богословских вопросов, а будет объединять нас в христианской молитве», – заключает Четверикова. Что же, вполне в духе докторской диссертации Архондониса (в котором, отметим, действует и ОВЦС РПЦ во главе с митр. Иларионом, участвуя в совместных молебнах с коллегами из Ватикана).

Впрочем, после того как 14 сентября 2018 г. синод РПЦ принял решение об отказе от участия в собраниях, конференциях, комиссиях под председательством или сопредседательством представителей Фанара (по сути, это следование апостольским правилам не иметь никакого общения с еретиками и раскольниками), исчезло препятствие в лице РПЦ и для окончательного утверждения «приматов» в «богословских диалогах». На что сразу же не преминули намекнуть украинские униаты. «До сих пор экуменический диалог между Католической церковью и православным миром воспринимался… через отношения с Москвой, – пояснил Шэвчук в интервью католическому изданию “Crux”. – Теперь нужно переосмыслить не только способ ведения этого диалога, но и обновить саму концепцию экуменического диалога с учетом того, что есть другие представители православия… Я думаю, что тот, к кому действительно нужно отнестись с должным уважением, согласно правилам православного мира, это Константинопольский Патриарх».

Итак, после всех вышеприведенных признаний очевидна следующая комбинация с «жертвой пешки». Экуменический «патриарх» в «воссоединённой под первенством Рима церкви» становится вторым по власти. И власть эта распространяется на все «восточные церкви». В число последних входит и украинская уния. Так она вроде бы вливается в подчинённую Фанару СЦУ. На самом же деле сохраняет свой католический статус. Ибо СЦУ вместе с Фанаром переходит в глобальную – «вселенскую» унию. Довольны все: Фанар меняет иллюзорное первенство чести (ничего материального ему не дающее) на второе место по реальной власти над «восточными церквами», увеличивая паству с 3 млн. прихожан до десятков миллионов; уния становится единственной украинской «церковью восточного обряда»; папа… Впрочем, об интересе папы (если кому-то он не очевиден) и СЦУшников мы поговорим в следующей публикации.

Пока же услышим подтверждение наших догадок из уст стамбульских экзархов на Украине. «Греко-католики… являются православными христианами (sic!) в единстве с Римским престолом, но они постоянно возвращаются обратно к Киевской традиции, к крещению, принятому от Константинополя, – иезуитничает экзарх Даниэль в интервью BBC. Но на прямой вопрос о возможности присоединения униатов к СЦУ отвечает: «Я уверен, что это вполне возможно».

И, несомненно, уверенности фанарским экзархам на Украине (на фото с Архондонисом) придаёт портрет бывшего ординария украинских униатов в Аргентине, а ныне папы римского Франциска в кабинете Экуменического «патриарха».

Дмитрий Скворцов