СМИ

Бесполезно спорить и доказывать, чьи корни у него оказались крепче. Родился в городке Льгов Курской области. Предки из Киева. Учился и приобщался к революционной борьбе в Арзамасе. Воевал в гражданскую войну на Украине. Добивал белогвардейцев на Северном Кавказе, участвовал в ликвидации Антоновщины в Тамбовской губернии. В 14 лет член РКП (б), правда, с испытательным сроком, в 17 - командир полка. Затем Башкирия, за ней – Хакасия, почти у самой Юго-Восточной границы. Здесь молодой командир боевого района вступил в схватку с матерым главарем банды Соловьевым и вышел победителем.

Гайдар бредил армейской службой, мечтал посвятить ей дальнейшую жизнь, об учебе в военной академии. Однако медицинская комиссия оказалась неумолимой: не годен не только к учебе, но и к строевой службе. Аукнулись ему последствия четырех ранений и двух контузий. Не помогло и длительное лечение. В 19 лет со всей остротой стал вопрос: «Что дальше?».

В 1925 году порог ленинградского Дома Книги на Невском проспекте, где располагалась редакция литературного альманаха «Ковш», переступил рослый, стройный молодой человек в кавалерийской шинели. Положил на стол главного редактора Константина Федина несколько исписанных листов бумаги, представился:

- Аркадий Голиков. Это мой первый роман. Я решил стать писателем.

Отдадим должное его решимости начать свой путь в литературу с «Ковша». Здесь публиковали свои произведения Алексей Толстой, Леонид Леонов, Борис Лавренев, Вениамин Каверин, Борис Пастернак, Павел Антокольский, Николай Асеев и другие известные мастера пера. Высокую оценку альманаху давал Максим Горький.

Ознакомившись с рукописью, которая, конечно, на роман не «тянула», скорее на повесть, писатель Сергей Семенов, рекомендуя ее членам редколлегии для прочтения и публикации, сказал:

- Это здорово… По-моему, из него может получиться писатель.

А вот мнение Федина, которое впоследствии привел Гайдар в автобиографии: «Писать вы не умеете, но писать вы можете и писать вы будете». Он с теплотой вспоминал Константина Федина, Михаила Слонимского, но особенно Сергея Семенова, «который буквально строчка за строчкой разбирал вместе со мной все написанное…».

Повесть под названием «В дни поражений и побед» о событиях гражданской войны на Украине, о личном участии в них увидела свет в №1 - №2 альманаха за 1925 год. Критики откликнулись на нее в основном отрицательными рецензиями, лишь журнал «Октябрь» отметил, что «произведение А. Голикова отходит некоторым образом от шаблона».

Но вот что думает о первом литературном опыте отца Тимур Аркадьевич: «Можно признать, что кое в чем критики были правы. Хотя, конечно, и это сейчас особенно ясно видно, не заметили они, как даже в первой повести от страницы к странице становится крепче и уверенней голос молодого писателя». Эти качества разглядели в нем литературные наставники.

Не совсем удачный дебют не огорчил Гайдара. Завершает работу над повестью «Р.В.С.». И приходит к выводу, что ему недостает жизненного опыта. Знаний той будничной и созидательной героики, которая все более определяла будущее государства рабочих и крестьян. Принимает предложение своего давнего товарища Александра Плеско, работавшего в Перми заместителем ответственного редактора окружной газеты «Звезда», стать штатным сотрудником издания.

«Звезда» не стала исключением в его творческой биографии. Добрый след оставил в газетах «Правда Севера» (Архангельск), «Тихоокеанская звезда» (Хабаровск), «Молот» (Ростов). Уловили масштабы необозримых просторов, по которым ему пришлось не просто путешествовать, а искать и находить образы будущих героев своих произведений?

Но пермский отрезок жизни Гайдар вспоминал с особой теплотой, как один из наиболее плодотворных. Только за первый год работы публикует в «Звезде» 13 рассказов, 12 очерков, 4 повести. Особую популярность ему принесли фельетоны. Тематика многих из них не утратила своей актуальности и в наши дни.

Вот фельетон «Шумит ночной Марсель». Повествует о судебном следователе Филатове, который утром в своем кабинете допрашивает подследственного. А вечером, подрабатывая в качестве аккордеониста в ресторанчике «Восторг», охотно выполняет музыкальные заявки посетителей, где директором заведения является допрашиваемый им утром гражданин.

Реакция оказалось парадоксальной. Рассмотрев уголовное дело, возбужденное против…гражданина Голикова Аркадия Петровича по обвинению в нанесении оскорбления следователю Филатову, народный суд 2-го участка г. Перми решил подвергнуть его лишению свободы на одну неделю, но счел возможным заменить его общественным порицанием на общем собрании сотрудников редакции «Звезда».

«В те дни шумел не «ночной Марсель» - Пермь шумела», - это снова из воспоминаний Тимура Гайдара.

В защиту писателя выступила газета «Правда», опубликовав на своих страницах статью «Преступление Гайдара». Вот что в ней говорилось:

«Форма фельетона не понравилась. Выходит, что фельетонную форму произведения надо изгнать из газеты. Но под силу ли сделать это нарсуду 2-го участка г. Перми? Нет и нет… Рабочий-читатель знает, что партия и Советская власть на газету смотрит не так, как нарсуд 2-го участка г. Перми… «Преступление» Гайдара рабочим читателем воспринято как его заслуга. Читатель толкает Гайдара на новые такие преступления».

Его ждали новые темы, новые сюжетные повороты, поиски новых героев, которых он уже успел повидать на крутых жизненных перевалах и с которыми еще предстояло встретиться.

Конец 20-х. В поисках, находках и ожесточенных дискуссиях, порой выходящих за грани допустимого, рождалась новая литература, социалистическая по содержанию и национальная по форме. Гайдар завершает работу над повестью «Школа», которая задумывалась им еще в Сибири, где молодой красный командир делал свои первые литературные опыты. И снова успех: повесть публикует журнал «Октябрь», затем в двух книгах «Роман-газета для детей». А вскоре выходит отдельным изданием.

Писатель не раз подчеркивал, что «Школа» - произведение, хотя во многом и автобиографическое, но образ главного его героя Бориса Горикова является собирательным. В нем воплощены черты молодого поколения, которое позвал на службу трудовому народу Великий Октябрь. Ему пришлось пройти школу суровых испытаний, избавиться под влиянием старших товарищей от легкомыслия, позерства, опрометчивых поступков прежде, чем стать осознанным борцом за великое пролетарское дело.

Выступая на Первом съезде писателей в 1934 году, С.Я.Маршак сказал, имея в виду «Школу»: «Есть у Гайдара и та теплота, и верность тона, которая волнует читателя…».

Нельзя согласиться с теми, кто и тогда, и нынче считают Аркадия Гайдара детским писателем. Он был писателем для детей, как бы созданным для их богатого внутреннего мира.

«Там, где он появлялся, - вспоминал Тимур Гайдар, - вокруг него всегда возникала радостная атмосфера игры, сказки, приключения. Она захватывала и меня, и и ребят со двора, и всю ребятню по соседству.

В дождливый день он уводил ребят в ближний лесок. «Кто сумеет правильно разложить костер и разжечь его с одной спички?».

Своим маленьким друзьям он делал иногда настоящие мужские подарки, вещи, которые с удовольствием покупал и себе: компас со светящимся циферблатом, перочинный нож с несколькими лезвиями.

Учил обращаться с оружием. Не мог равнодушно пройти мимо тира. Отлично стрелял сам….

Было у нас Слово. Не «честное слово», не «честное-пречестное», а просто Слово. Свои обещания он выполнял свято, но и ты попробуй не выполни…».

Задум написать повесть «Военная тайна» появился у Аркадия Гайдара на Дальнем Востоке, во время работы разъездным корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда», в поездках по приграничным рубежам. Как отмечал он в своих дневниках, там все дышало предчувствиями надвигающейся войны, которые, к счастью, так и остались тогда слухами. И этой тревогой пронизана повесть. Вначале писатель хотел дать ей название «Мальчиш-Кибальчиш» - сказки, ставшей затем составной частью произведения. Выпустил было ее отдельно, но затем изменил решение и повесть вышла в свет под знакомым теперь всем заглавием.

«Но никто не знает, как мне жаль Альку (главного героя – В.С. ). - Это опять из дневника Гайдара. – Как мне до боли жаль, что он в конце погибнет. И я ничего не могу изменить…».

Всем содержанием произведения, характерами героев писатель дает ответ на вопрос: что же является «военной тайной» советского общества, которая вовсе не является тайной? Это любовь советских людей к своей Родине, коллективизм, патриотизм, готовность к подвигу и самопожертвованию.

Через семь - восемь лет пробьет час ребят, которые воспитывались на примерах жизни своих сверстников из «Военной тайны». И они не дрогнут перед лицом самой страшной в истории человечества войны.

Увы, нашлись околитературные дельцы, которые конструктивное обсуждение повести, ставшей несомненной творческой удачей писателя, подменили необоснованными нападками.

Ясность внес заведующий отделом культурно-просветительной работы ЦК ВКП (б) А.С.Щербаков, будущий первый секретарь МК и МГК партии. Выступая на Всесоюзном совещании детских писателей, он заметил:

«Плохо то, что иногда идейность и принципиальность в критике подменяются мелкой, ненужной возней, что в эти споры вносятся неделовые моменты, - в результате споры перерастают в мелкие придирки, и тогда грош цена этому спору. Примером такой непринципиальной, а, стало быть, ненужной дискуссии являлась дискуссия о книге Гайдара «Военная тайна».

Согласимся, верная и вовремя данная оценка.

Непрост был путь к читателю и его повести «Судьба барабанщика». «Эта книга не о войне, но о делах суровых и опасных не меньше, чем война», - так анонсировал писатель ее в ноябрьском номере за 1937 год журнала «Детская литература».

В центре произведения – судьба четырнадцатилетнего Сережи Щербачева. Его отец арестован и осужден, как писал вначале Гайдар, по ложному доносу. Затем появляется формулировка «за растрату», потом – «за утерю важного документа, которого он в действительности не терял». Время было сложное. Страна еще не успела прийти в себя после с трудом остановленного Сталиным маховика репрессий и восстановления социалистической законности. И перестраховщиков от литературы, живущих по принципу «как бы чего не вышло», хватало. Это по их указанию, без объяснения причин была прекращена начавшаяся в ноябре 1938 года публикация «Судьбы барабанщика» на страницах газеты «Пионерская правда» и журнала «Пионер».

Но 1 февраля 1939 года выходит Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями 172 советских писателей, которыми отмечены их заслуги в развитии советской художественной литературы. В этом Указе многомилионная армия поклонников творчества Гайдара с удовлетворением нашла его фамилию.

А в августе 1939 года «Судьба барабанщика» вышла в «Детиздате» отдельной книгой.

В конце этого же года писатель приступает к работе над киносценарием «Тимур и его команда».

Гроза все ближе подступает к западным границам Советского Союза. В дневнике Гайдара находим датированные тем тревожным временем записи: «Война гремит по земле. Нет больше Норвегии, Голландии, Дании, Люксембурга, Бельгии. Давно уже Франция разбита… Пишу «Тимур и его команда. Работа идет неровно, рывками».

Параллельно создает повесть под таким же названием. Уже в начале сентября 1940 года «Пионерская правда» начинает ее публикацию. В следующем году, еще в мирные месяцы, она трижды выходит отдельными изданиями. Популярность ее зашкаливала. Почти сразу же, с киноэкрана и со страниц повести главный герой повести Тимур Гараев и его товарищи шагнули в жизнь, обрели сотни тысяч последователей. По всей стране развернулось массовое тимуровское движение. В суровые военные годы его участники оказывали неоценимую помощь, шефствовали над семьями фронтовиков и погибших воинов, участвовали в полевых работах и уборке урожая, дежурили в составе постов МПВО, ухаживали в госпиталях за ранеными бойцами.

При всех своих способностях предвидеть развитие событий Гайдар не мог предугадать, что без битв и сражений будет уничтожен СССР, а вместе с ним похоронено и тимуровское движение, и Всесоюзная пионерская организация, которым он посвятил лучшие страницы своего творчества.

Однако вернемся к Гайдару. Напряженная работа плюс издательские хлопоты не могли не сказаться на его здоровье. Ему выделили путевку в подмосковный санаторий «Сокольники». Здесь Аркадий Петрович и познакомился с Зоей Космодемьянской, которая проходила курс лечения после недавно перенесенного менингита.

Они подолгу гуляли вдвоем, о чем-то оживленно беседовали. Это было родство душ представителей двух поколений: одного, «доблестно вынесшего на себе всю тяжесть гражданской войны», как отмечалось в характеристике Гайдара, и Зои, у которой еще не было никакой характеристики.

- Аркадий Петрович, а что такое счастье?

- Есть, Зоя, счастье. Ради него и живут настоящие люди.

Вторая их встреча состоялась в Москве, уже превратившейся в прифронтовой город. Гайдар был в военной форме, хотя и без знаков различия. Спешил в ГлавПУР РККА за предписанием отбыть в действующую армию. А Зоя тщетно оббивала пороги военкомата и райкома комсомола: 18 лет ей исполнится в начале октября.

И вновь она не удержалась от вопроса, волнующего в те дни не только ее, но и многих ее сверстников:

- Аркадий Петрович! Вы когда-то писали, что не надо бояться смерти, что умереть за большое человеческое счастье не жалко.

- Не жалко, - повторил Гайдар. – Я так писал. Я так до сих пор думаю.

Они простились и каждый пошел своей дорогой. Их судьбы как бы повторят друг друга. Погибнут они осенью 41-го, с разрывом в месяц с небольшим. Оба не дрогнут, оба, как писал великий русский поэт Лермонтов, «встретят смерть лицом к лицу, как в битве следует бойцу».

А позвонили ему на второй день войны. Попросили написать киносценарий к фильму «Клятва Тимура». Срок был жестким: две недели. Аркадий Петрович управился за 12 дней. Его подгоняло принятое им решение: «Скорее на фронт».

Редакция «Комсомольской правды» охотно принимает его предложение отправиться на Юго-Западный фронт в качестве военного корреспондента газеты. Украинский театр боевых действий хорошо знаком ему, когда он, будучи пятнадцатилетним курсантом школы красных командиров, получил под Киевом, в 1919-м, первое боевое крещение.

Еще и еще раз перечитываешь фронтовые корреспонденции Гайдара. Лаконичное, как бы спрессованное в один сгусток, свидетельство очевидца и участника обороны Киева. Названия их говорят сами за себя: «У переправы», «Мост», «Война и дети», «У переднего края», «Ракеты и гранаты». Первая датирована 8 августа, последняя - 4 октября. Уже сдан врагу Киев, последние оставшиеся в живых участники его обороны пробиваются из кольца, а Гайдар своим рассказом об участии в ночном поиске разведгруппы как бы докладывает редакции: «Я – жив. Продолжаю выполнять свои обязанности».

А перед этим была серия его пронизанных теплотой, верой и надеждой обращений по радио и в печати к своим юным друзьям, пионерам и комсомольцам, тимуровцам и будущим воинам любить, беречь и защищать страну, которая «о вас всегда заботилась, она вас воспитывала, учила, ласкала и частенько даже баловала».

Остались позади скупые, но какие искренние часы общения с друзьями, писателями и военкорами в киевской гостинице «Континенталь». Вечерами, когда они, запыленные, пропахшие гарью и порохом, возвращались с боевых позиций. Первым в танковой атаке под Каневом погибнет корреспондент Всесоюзного радио Евгений Барский. При выходе из окружения злые пули оборвут жизни Александра Шауэра из «Красной звезды», неразлучного тандема Бориса Лапина и Захара Хацревина, редактора газеты «Советский патриот» 26-й армии Юрия Крымова. Еще один «краснозвездинец» Сергей Сапиго после ранения проберется в родную Полтаву, где станет одним из руководителей подпольной комсомольской организации «Нескорена полтавчанка». Фашисты казнят его в мае 1942 года. Святая им всем память!

Начальник штаба Каневской авиадивизии полковник Орлов в который раз уговаривал Гайдара присоединиться к возглавляемой им группе и вместе пробиваться на восток, к линии фронта. Тот отказался, решив остаться в партизанском отряде Горелова и продолжить борьбу во вражеском тылу.

По рассказам одного из бойцов этого от