СМИ

Иранцы устали просить европейцев соблюдать условия ядерного соглашения и перешли к тактике прямого шантажа. Причем шантажа вполне легитимного и оправданного, в начале которого виноваты Соединенные Штаты. Так считает не только Иран, но и все другие участники ядерной сделки – Россия, Китай и даже европейские страны.

В Белом доме уверены – враждебная линия в отношении Ирана является единственно правильной. Тегеран для Трампа – враг, которого нужно победить. Причем не с помощью прямой войны и интервенции. Иран – это не Афганистан и даже не Ирак. Войну с США он, конечно, проиграет – однако нанесет американцам и их союзникам неприемлемый ущерб. Например, ракетным ударом по американским базам, израильским городам, арабским нефтяным терминалам и иностранным танкерам, которые проходят через Ормузский пролив.

Соединенным Штатам (в отличие от Саудовской Аравии) не нужна и ликвидация Ирана, его дезинтеграция на несколько частей. Хотя бы потому, что в регионе будет нарушен баланс сил и исчезнет естественный противник суннитских монархий залива, и им уже не нужна будет американская помощь. После чего вся агрессия арабских стран региона обратится на второго их ключевого врага – Израиль. Американцам нужна лишь смена режима. По словам госсекретаря США Майка Помпео, «изменение линии поведения иранского руководства». Чтобы иранцы прекратили мешать американской политике на Ближнем Востоке, а также угрожать союзникам Соединенных Штатов (прежде всего Израилю).

Смена правильная и неправильная

Грустная ирония в том, что ровно в этом же направлении работала администрация Барака Обамы – и работала более чем успешно. Она понимала, что лучшей стратегией по смене режима будет вывод Ирана из экономической и политической изоляции с одновременным решением самой опасной в краткосрочном плане угрозы, исходящей от Тегерана – возможностью получения аятоллами ядерного оружия. Именно для этого и заключалась ядерная сделка. Смысл ее был не только в том, что Иран приостанавливает свою ядерную программу на 10–15 лет. Предполагалось, что вывод Исламской Республики из изоляции приведет к ее экономическому росту – а значит, к укреплению позиций иранского бизнеса, а также городского среднего класса. То есть тех слоев общества, которые всегда выступали если уж не за либерализацию, то, по крайней мере, за модернизацию иранской государственной системы. В результате лет через 10–15 стратегия Обамы могла привести к тому, что Иран был бы исключен из антиамериканской «Оси зла».

Однако администрация Трампа посчитала, что Обама был не прав. Что у США есть возможности добиться смены режима и/или его линии поведения куда быстрее и с куда меньшими рисками (например, без предоставления Ирану ядерного статуса). Именно поэтому Вашингтон год назад вышел из ядерной сделки, восстановил санкции, принудил европейцев их выполнять и перешел к политике «тотального давления» на Иран.

Главным инструментом американской политики стали угрозы и ультиматумы. Вашингтон использует тактику «максимального давления» на Исламскую Республику. Американские руководители уверяют – любое действие Ирана или его союзников (ливанской «Хезболлы», йеменских хуситов, сирийских властей, иракских ополчений и т. п.) против американских интересов повлечет за собой немедленный ответ. Крайне широкая формулировка, которая может оправдать любое действие Соединенных Штатов.

Да, Вашингтон оставляет место дипломатии – американцы уверяют, что готовы сесть с Ираном за стол переговоров и пересмотреть условия ядерной сделки на гораздо более жесткие. Например, в администрации Трампа хотят включить в соглашение пункты об иранских ракетах, а также заменить временные ограничения ядерной программы на ее полный запрет.

Говорить не будем

Однако иранские власти уже говорят о том, что в такой ситуации не будут вести переговоры с США – ни о пересмотре ядерной сделки, ни о каких-то дополнительных соглашениях. Даже если президент Хасан Роухани был бы готов к диалогу, ему бы просто не дали его начать духовный лидер Ирана Али Хаменеи, а также многочисленные иранские силовики. И никакое обострение социально-экономической ситуации в Иране не заставит аятолл сесть за стол переговоров.

Во-первых, из принципа, а, во-вторых, потому, что ряд представителей иранской элиты как раз заинтересован в обострении отношений с Западом. Часть из них исходит из идеологических причин (в основном это консервативные аятоллы), а часть – из вполне прагматичных. Генералы Корпуса стражей исламской революции контролируют значительную часть «серой» торговли Ирана с внешними странами, и снятие с Тегерана санкций лишило их источника дохода. Сейчас, когда Трамп восстанавливает санкции, все возвращается на круги своя.

Более того, иранское население четко видит, что пришедшие с санкциями экономические трудности возникли не из-за ошибок иранского руководства, а из-за несправедливого решения Трампа и безосновательной американской враждебности. Что лишь сплачивает людей вокруг иранских властей и минимизирует возможность для недовольства. Если волнения уж и возникнут, то, скорее, против умеренных руководителей страны – того же Хасана Роухани, который «наивно» пытался договориться с Западом. Что опять же в интересах иранских консерваторов.

Все в европейских руках

В этой ситуации иранскому президенту нужна эффективная контрстратегия для того, чтобы, с одной стороны, переиграть Трампа, а с другой – сохранить свои позиции внутри Ирана. И Хасан Роухани, видимо, ее нашел.

#{author}В свое время он резко критиковал Ахмадинежада за то, что тот не играл на разногласиях Запада – и сейчас иранский президент как раз и пытается на них сыграть. Хасан Роухани заявил о поэтапном выходе его страны из ядерной сделки. Для начала Иран отказывается выполнять пункты, запрещающие ему накапливать излишки обогащенного урана и тяжелой воды. Через 60 дней Тегеран приступит к новому этапу – прекратит модернизацию реактора в Араке и снимет все ограничения на уровень обогащения урана. То есть станет производить оружейный уран. После этого шага последуют новые – вплоть до окончательного выхода Ирана из ядерной сделки.

Однако, по словам иранцев, эту цепочку могут остановить европейцы – в том случае, если возобновят выполнение своих обязательств в рамках сделки. То есть возобновят нормальные торгово-экономические отношения с Исламской Республикой и не станут подчиняться американским санкциям. Видя, что Европа занимает все более жесткую позицию по защите своих экономических интересов от американских посягательств (немцы же отстояли «Северный поток – 2»), Роухани всячески стимулирует их защищать европейские интересы и в иранском вопросе.

Пока что стратегия работает лишь отчасти – Европа вовсю критикует США и возлагает на Трампа вину за начало выхода Ирана из ядерной сделки, однако пока не переходит к каким-то реальным действиям. Например, не запускает в полной мере разработанный ей механизм обхода американских санкций, позволяющий европейским компаниям свободно торговать с Ираном. Однако у Европы есть еще время подумать – чуть более 50 дней, пока Тегеран не перейдет на новую ступень денонсации ядерной сделки.

Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, ВЗГЛЯД