СМИ

Нападение на Триполи произошло 4 апреля 2019 года. Оно знаменует важную веху в изучении международных подходов к политическому кризису в Ливии. Текущие события свидетельствуют о возникновении разногласий, которые привели к тому, что Совет Безопасности ООН не смог выполнить свои задачи по поддержанию мира и безопасности, чем только усилил интервенционистские тенденции. Это поднимает вопрос об альтернативных международных рамках, которые смогут контролировать международную конкуренцию за богатство и господство в ливийском правительстве, а также предотвратить прямое вмешательство в страну.

Позиции Европы и США

В совместном заявлении стран от 4 апреля 2019 года говорится: «Правительства Франции, Италии, ОАЭ, Великобритании и США глубоко обеспокоены боевыми действиями близ Гарьяна в Ливии и призывают все страны к немедленной деэскалации напряженности, которая вредит перспективам политического урегулирования при посредничестве ООН. В нынешний чувствительный момент в переходном периоде, который переживает Ливия, военные выступления и угрозы односторонних действий только увеличивают риск того, что Ливия скатится обратно в хаос». Страны также поддержали усилия ООН по организации национальной конференции по урегулированию, запланированной на 14-16 апреля.

Следует отметить, что вышеупомянутые страны призывают прекратить военные действия только в Гарьяне, несмотря на нападение на Триполи. Важность Гарьяна заключается в том, что он является центральным элементом военного плана генерала Халифы Хафтара по вторжению в западный регион страны, чтобы сделать его ведущим командным центром при поддержке французских экспертов. Позиции сторон, участвующих в совместном заявлении, близки к тому, чтобы открыть путь для прекращения боевых действий в свете новой военной ситуации вокруг Триполи. Последующие заявления по сути не отличались от совместного заявления по Гарьяну. Страны призывали к прекращению боевых действий и принятию новых резолюций СБ ООН, несмотря на неэффективность предыдущих. Они заявили о необходимости установления международного контроля над ливийским правительством. Это означает, что эти страны стремились ограничить власть Правительства национального согласия, воспользовавшись нападением на столицу. И несмотря на разговоры иностранных правительств о том, что военные действия в Гарьяне помогут демократизации, их прекращение сохранит военную обстановку операции «аль-Карама».

На государственном уровне политика Франции в отношении Ливии заключается в поддержке Хафтара, что дает ему возможность создавать крупные альянсы на Ближнем Востоке, такие как стратегический альянс с ОАЭ, Саудовской Аравией и Египтом. Он основан на том, что нестабильная ситуация в Ливии ведет к распространению напряженности, экстремизма и хаоса в соседних странах и в Сахеле. Можно заметить, что Франция занимает противоречивую позицию в отношении Ливии. Она признает легитимность Правительства национального согласия, которое стремится убрать Хафтара. Французский подход основан на том факте, что Правительство национального согласия имеет связь с террористическими группировками, поэтому она имеет дело с Хафтаром как с частью ливийского правительства. И несмотря на твердую позицию в отношении Правительства Сараджа в СБ ООН, Франция заключает с Хафтаром соглашения о сотрудничестве. Тем самым она стремится укрепить свои отношения с ливийскими сторонами, не отказываясь от удаления исламистов от власти.

Италия и Франция провели встречи с главой Правительства национального согласия Фаизом Сараджем и генералом Халифом Хафтаром, что дало им преимущества во влиянии на события в Ливии. Однако разница в позициях двух стран заключается в том, что французы выражают солидарность Хафтару, в то время как итальянцы и другие европейские страны поддерживают Правительство Сараджа. Таким образом, политика в отношении Ливии характеризуется качественным неравенством в политической поддержке. Итальянцы оказывают поддержку на уровне политического сотрудничества и материально-технического обеспечения, а французы проводят консультации, предоставляют экспертные знания и организовывают деятельность спецподразделений в рамках текущих военных операций.

Во время визитов в Париж 8 и 22 мая Фаиз Сарадж и Халифа Хафтар заявили, что, во-первых, Франция представляется им наиболее влиятельной страной в ливийском вопросе по сравнению с Италией. Во-вторых, французский делегат в СБ ООН потребовал безоговорочного прекращения огня в соответствии с резолюциями СБ ООН, а также создания механизма контроля за его соблюдением под руководством ООН, чтобы предотвратить распространение террористических группировок в стране. Таким образом, заявление президента Франции Эммануэля Макрона в поддержку Хафтара равносильно отказу прекратить войну, а разговоры о кризисе доверия среди ливийцев, по-видимому, являются попыткой привлечь внимание к местным причинам вооруженного конфликта.

С начала наступления на Триполи позиция США в отношении ливийского кризиса не претерпела фундаментальных изменений. Американцы по-прежнему обеспокоены влиянием новых боевых действий на борьбу с терроризмом, а угроза мирным жителям и подрыв политического решения стали очередным американским приоритетом. В любом случае, США не стремились принимать меры для прекращения атаки на Триполи, избегая участия в ливийском кризисе. Командование вооруженными силами США в Африке (AFRICOM) объявило о временном выводе американских военных из Ливии в связи с обострением ситуации в стране. В свою очередь, Россия пытается проводить политику открытости для всех участников кризиса. Она работает над открытием каналов связи между Правительством национального согласия и Халифой Хафтаром, что можно рассматривать как изменение позиций России в отношении Правительства национального согласия.

Соседние страны

До начала войны в Триполи состоялась встреча ливийских соседей, на которой обсуждалось мирное урегулирование и прекращение ухудшения ситуации в Триполи при поддержке ООН. Министры иностранных дел заявили об угрозе государственным институтам со стороны оппозиционных милиций. Саммит арабских стран состоялся в конце марта, но на нем не обсуждались события в Ливии.

В ходе встречи соседние с Ливией страны объявили о своем присоединении к политическому соглашению в качестве основы для прекращения вооруженного конфликта, но они не заняли никакой коллективной позиции по нападению на Триполи. После саммита в марте 2019 года министры иностранных дел Египта, Туниса и Алжира не только больше не встречались, но и не создали механизм для совместной инициативы, направленной на прекращение ухудшения ситуации в области безопасности, что отражает несоответствие между египетской политикой, с одной стороны, и политикой Туниса и Алжира, с другой стороны. Соседние страны сталкиваются с проблемой многостороннего вмешательства в Ливию.

23 апреля состоялся саммит Африканского союза (АС), в который входят Египет, Руанда и ЮАР. Его участники отметили, что нестабильная ситуация в Ливии затронула африканские страны. 29 апреля Алжир и Тунис призвали выработать общую позицию для прекращения боевых действий в Ливии и активизации трехсторонней инициативы. Эти тенденции свидетельствуют о дезинтеграции структуры соседних стран, которая проводится с августа 2014 года. Международные рамки расширяются в надежде остановить ухудшение ситуации в Ливии, но недостаточная координация между соседними странами увеличивает международный доступ и риски для безопасности.

Международная миссия без Совета Безопасности ООН

Спецпосланник ООН в Ливии Гасан Саламе заявил, что нападение на столицу было незаконным. В своем выступлении в СБ ООН он обратил внимание на классификацию уголовных преступлений, сославшись на участие разыскиваемых Международным уголовным судом лиц в военных действиях, политическая ответственность за которые лежит на обеих сторонах конфликта в Ливии. Эта тенденция отражает сбалансированный взгляд на политическую ситуацию, которая опирается на классификацию политических групп как террористических группировок. Согласно этому подходу, Саламе не считает Халифу Хафтара частью политического решения. Он является бременем для политического процесса, а недостаток харизмы усиливает его авторитарные замашки.

Следует отметить, что Правительство национального согласия обладает политической легитимностью. Саламе считает, что Хафтар сталкивается с двумя проблемами. Во-первых, он виноват в провале политического процесса, а во-вторых, Хафтар не преуспел в свержении Правительства национального согласия и захвате власти, а отсутствие прогресса в битве за Триполи повлияло на образ «сильного человека» в глазах его сторонников.

Низкая эффективность СБ ООН и расхождение международных интересов, по-видимому, повлияет на то, как СБ ООН будет решать политическую ситуацию в Ливии. С момента начала военной операции СБ ООН не принимал никаких мер для прекращения боевых действий и не издавал резолюций, что, возможно, усилило международную конкуренцию за Ливию.

Эти изменения могут представлять опасность, если рухнут конституционные институты, а гражданская война станет более широкомасштабной. Здесь влияние международных разногласий увеличивается, усиливая поляризацию между военной и политической сторонами в Ливии.

Эмбарго на поставки оружия

Эмбарго СБ ООН на поставки оружия в Ливию вызывает противоречия в отношении правового характера действий властей в Ливии. С одной стороны, временное правительство заключило соглашение о военном сотрудничестве с Египтом в сентябре 2014 года и получило экспертов и военную технику из ОАЭ, Саудовской Аравии и Франции. После нападения на Триполи Правительство национального согласия получило бронетехнику из Турции. В своем докладе в СБ ООН Гасан Саламе отметил, что все стороны получают вооружение из разных стран, что делает эмбарго на поставки оружия неэффективным и приводит к росту насилия, экстремизма и преступной деятельности. Эти проблемы являются общими для многих стран, но обсуждение легитимности действий правительства и его компетенции в представлении государства зависит от двух факторов. Во-первых, ливийское правительство получило международное признание, поэтому его действия считаются законными, за исключением того, что временное правительство получает оружие после создания Правительства национального согласия в марте 2016 года. Во-вторых, способность контролировать оружие, по-видимому, является наиболее важным фактором. Эмбарго на поставки оружия основывалось на том факте, что ослабленная армия и силы безопасности облегчили доступ оружия для террористических организаций.

Несмотря на дебаты в отношении полного суверенитета ливийской власти, ООН не смогла проконтролировать соблюдение эмбарго на поставки оружия в Ливию. За годы гражданской войны количество оружия на ливийской территории возросло. Предложенные инициативы миссии ООН по интеграции боевиков в армию и службы безопасности, возможно, были подходящим решением для легализации ношения оружия, но затянувшийся конфликт увеличил потребности ливийских сторон в вооружении. Резолюции ООН не сопровождались волей исполнительной власти, несмотря на то, что Ливия попадает под действие главы VII, статей 40-42. В течение нескольких лет после подписания Схиратского соглашения ООН закрывала глаза на нарушение концепции защиты гражданских лиц и контрабанду оружия.

В целом, можно сказать, что мировое сообщество одинаково относится к вооруженным конфликтам и участию вооруженных ополченцев в нынешних боевых действиях. Но, несмотря на четкую международную позицию, между государствами возникли разногласия в отношении определения террористических группировок и легализации оружия. Большинство стран склонны признавать Правительство национального согласия, но они видят пробелы в его политике по борьбе с терроризмом и во введении в Президентский совет вооруженных формирований. Другое разногласие заключается в том, что в состав ливийской арабской армии входят отряды вооруженной милиции. Все вышеупомянутые причины привели к остановке политического процесса и краху идеи об объединении армии. Поэтому ситуация в Ливии остается привлекательной для многих стран, особенно в связи с продолжением военных действий в западной части страны.