© New Line Cinema, 2001Книги Толкина были очень популярны еще в СССР. Позже появился отдельный жанр толкования этих произведений — и многие усматривали в них политику и даже презрение к русскому народу. Иные считали, что на речь про империю зла Рейгана вдохновил Толкин. Вот почему нигде так не стремятся оправдать орков, как в России.
В СССР книги Толкина считались «неподходящей» литературой. Однако их читали, и они были очень популярны. Но многие русские толковали эти книги совсем иначе, чем западные читатели.
«Скажи, а тебе их не жалко?»
«Кого — их?»
© РИА Новости, Валерий Мельников | Перейти в фотобанкПисатель Ник Перумов на 25-й Московской Международной книжной выставке-ярмарке
Позднее он и сам заимствовал тему у Толкина. Примерно в то же время, когда была опубликована онлайн-версия «Черной книги Арды», вышла первая книга его трилогии «Кольцо тьмы», действие которой разворачивается в Средиземье 300 лет спустя после событий «Властелина колец». Эта книга есть и в переводе на шведский язык.
Наконец, первую часть трилогии Толкина все-таки смогли издать и в СССР, пусть и в адаптированной и укороченной версии. Первые тиражи быстро раскупили, но момент оказался неудачным. 1 сентября 1983 года советский истребитель сбил корейский самолет KAL 007.
«Мы были очень близки к ядерной войне. Я видел все это, я служил офицером действующего резерва на одном из военных объектов. И после этого Рейган произнес свою знаменитую речь о стране теней и империи зла, и кто-то умный из верхушки коммунистической партии понял, из какой именно книги Рейган взял цитату», — рассказывает Перумов.
Перумов, однако, путает хронологию: Рейган произнес свою речь об империи зла за несколько месяцев до того, как был сбит KAL 007. Но многие специалисты по Толкину считают, что она действительно очень напоминает речи Арагорна и Гэндальфа. Как бы то ни было, факт остается фактом — две остальные книги в СССР так никогда и не были изданы.
Зато это стало возможно после падения Советского Союза, и тогда всего за несколько лет появилось множество разных переводов трилогии. На многие повлиял дух времени, и они содержали намеки на Сталина, политических комиссаров, красные знамена и другие символы советского общества, которые переводчики добавили по собственной инициативе.
Интерес к Толкину был больше, чем когда-либо, и теперь можно было достать все книги. Но стоило русским читателям наброситься на его произведения, как оказалось, что что-то не сходится. Кирилл Еськов объясняет.
«В книгах бесчеловечные косоглазые орды маршируют с Востока под красными знаменами, чтобы вторгнуться на земли свободных народов Запада. По-моему, довольно лукаво будет утверждать, что тут нет намека на современную политику. И многие советские и постсоветские читатели также стали отождествлять себя с орками».
И писатели тоже.
«Сам я не фанат Толкина, и когда я начал писать „Последнего кольценосца", я ничего не знал о текстах Перумова и Ниэннах. Но это правда, почти все выбирают темную сторону. Мы на собственном опыте знаем, как работает пропаганда, и поэтому для нас велик соблазн рассматривать „Властелина кольца" как пропаганду победителей и пытаться воссоздать, что же случилось на самом деле», — говорит Кирилл Еськов.
Элиот Боренштейн (Eliot Borenstein) — профессор русистики и славистики из Нью-Йоркского университета. Он написал книгу и создал блог под названием «Заговоры против России», и рассказывает о так называемых параноидальных трактовках.
«В данном случае речь идет о том, что люди всегда во всем видят политическую повестку дня, причем всегда направленную против нас, русских», — говорит Элиот Боренштейн.
Такой образ мысли часто свойственен разным меньшинствам, которые по-своему трактуют произведения, написанные в других контекстах и, возможно, для других читателей.
«Россия — большая и могущественная страна, но, когда дело доходит до глобальных СМИ, русские ощущают себя в положении меньшинства. И вот они видят какие-то произведения, которые им нравятся, но в которых они представлены врагами. Что же им делать? Им нужно найти способ любить и их, и самих себя. Так что они говорят: „Ладно, вы считаете, что мы — орки? Тогда пошли вы к черту, мы действительно орки"».
Эта идея также стала популярной в российских националистических кругах. Например, публицисты и общественные деятели Максим Калашников и Юрий Крупков издали книгу «Гнев орка», в которой утверждают, что русские должны признать себя орками. То же самое говорят на российских националистических сайтах в интернете. Там речь уже не идет о том, чтобы оправдать орков или разрушить неправдоподобный дуализм работ Толкина — там в традиционном националистическом духе восхваляют воинственных и сильных орков, которые разительно выделяются на фоне вырождающегося окружающего мира.
Та же тема возникает в песне писателя, певца и композитора Михаила Елизарова под названием «Оркская». В отличие от других правых популистов, Елизаров — признанный писатель, но при этом в высшей степени неоднозначная и скандальная фигура. Когда он получил премию «Русский Букер» за роман «Библиотекарь», один из членов жюри покинул свой пост в знак протеста против «фашистского трэша». Но Елизаров чаще всего сохраняет в своих произведениях достаточно неоднозначности, чтобы их можно было трактовать по-разному. В «Оркской» сплетаются идеи о русских в роли орков, картины Второй мировой войны, времена падения Советского Союза и представление о «Властелине колец» как пропаганде. Для Елизарова, который читал эти книги еще ребенком и не мог от них оторваться, очевидно, что Толкин имел в виду СССР.
«Аналогия очевидна. Мордор — хаотическая сила, которая восстает против готовой пасть британской империи или, скорее, ее среднего класса. Песня — ироничный памфлет, протест и отрицание, — говорит Михаил Елизаров. — Но я думаю, что существует много толкований. Большинство постсоветских читателей наверняка наивно причисляют себя к жителям Средиземья, не замечая, что на самом деле они — Мордор».
Когда я спрашиваю его об идее, что русские снова должны стать орками, как говорится в его тексте, он отмахивается от нее как от чересчур пафосной мысли. Однако он не исключает националистическое толкование песни и говорит, что будет достаточно, если русские вновь станут русскими.
На вопрос, отражает ли картина мира в «Оркской», в которой Толкина, например, называют сионистом, его собственное мировоззрение, он ответил:
«Отражала, когда я писал песню, и отражает, когда я ее исполняю. В остальном нет».
Элиот Боренштейн называет Елизарова практикующим фашистом, но при этом считает его одним из самых талантливых толкователей Толкина. Затем он рассказывает, как литература про орков, во многом утратившая налет политизированности, развивается в последнее время.
«Выходит множество романов про орков. Они называются, например, „Танкист Мордора" или „Орки и русские — братья навек". Их бесконечное количество, все они на русском языке и совершенно бездарны», — говорит Элиот Боренштейн, который собирается в будущем написать об этом феномене.
После «Последнего кольценосца» Кирилл Еськов продолжил работу исследователя. Ник Перумов переехал в США и стал одним из самых успешных русских писателей-фантастов в истории. А первопроходец Наталья Васильева в истинно толкинистском стиле продолжила свою работу, развивая и модифицируя «Черную книгу Арды», и заявляет, что последнее издание, которое вышло в 2008 году, никоим образом не окончательное. Попытки втянуть Толкина в политику ей отвратительны, а насчет орков, которых она на самом деле вовсе не намерена трактовать аллегорически, Васильева говорит:
«Если это что-то и значит, так это то, что людей, готовых творить зло, можно найти где угодно».
© New Line Cinema, 2001Книги Толкина были очень популярны еще в СССР. Позже появился отдельный жанр толкования этих произведений — и многие усматривали в них политику и даже презрение к русскому народу. Иные считали, что на речь про империю зла Рейгана вдохновил Толкин. Вот почему нигде так не стремятся оправдать орков, как в России.В СССР книги Толкина считались «неподходящей» литературой. Однако их читали, и они были очень популярны. Но многие русские толковали эти книги совсем иначе, чем западные читатели. «Скажи, а тебе их не жалко?» «Кого — их?»© РИА Новости, Валерий Мельников | Перейти в фотобанкПисатель Ник Перумов на 25-й Московской Международной книжной выставке-ярмарке Позднее он и сам заимствовал тему у Толкина. Примерно в то же время, когда была опубликована онлайн-версия «Черной книги Арды», вышла первая книга его трилогии «Кольцо тьмы», действие которой разворачивается в Средиземье 300 лет спустя после событий «Властелина колец». Эта книга есть и в переводе на шведский язык. Наконец, первую часть трилогии Толкина все-таки смогли издать и в СССР, пусть и в адаптированной и укороченной версии. Первые тиражи быстро раскупили, но момент оказался неудачным. 1 сентября 1983 года советский истребитель сбил корейский самолет KAL 007. «Мы были очень близки к ядерной войне. Я видел все это, я служил офицером действующего резерва на одном из военных объектов. И после этого Рейган произнес свою знаменитую речь о стране теней и империи зла, и кто-то умный из верхушки коммунистической партии понял, из какой именно книги Рейган взял цитату», — рассказывает Перумов. Перумов, однако, путает хронологию: Рейган произнес свою речь об империи зла за несколько месяцев до того, как был сбит KAL 007. Но многие специалисты по Толкину считают, что она действительно очень напоминает речи Арагорна и Гэндальфа. Как бы то ни было, факт остается фактом — две остальные книги в СССР так никогда и не были изданы. Зато это стало возможно после падения Советского Союза, и тогда всего за несколько лет появилось множество разных переводов трилогии. На многие повлиял дух времени, и они содержали намеки на Сталина, политических комиссаров, красные знамена и другие символы советского общества, которые переводчики добавили по собственной инициативе. Интерес к Толкину был больше, чем когда-либо, и теперь можно было достать все книги. Но стоило русским читателям наброситься на его произведения, как оказалось, что что-то не сходится. Кирилл Еськов объясняет. «В книгах бесчеловечные косоглазые орды маршируют с Востока под красными знаменами, чтобы вторгнуться на земли свободных народов Запада. По-моему, довольно лукаво будет утверждать, что тут нет намека на современную политику. И многие советские и постсоветские читатели также стали отождествлять себя с орками». И писатели тоже. «Сам я не фанат Толкина, и когда я начал писать „Последнего кольценосца", я ничего не знал о текстах Перумова и Ниэннах. Но это правда, почти все выбирают темную сторону. Мы на собственном опыте знаем, как работает пропаганда, и поэтому для нас велик соблазн рассматривать „Властелина кольца" как пропаганду победителей и пытаться воссоздать, что же случилось на самом деле», — говорит Кирилл Еськов. Элиот Боренштейн (Eliot Borenstein) — профессор русистики и славистики из Нью-Йоркского университета. Он написал книгу и создал блог под названием «Заговоры против России», и рассказывает о так называемых параноидальных трактовках. «В данном случае речь идет о том, что люди всегда во всем видят политическую повестку дня, причем всегда направленную против нас, русских», — говорит Элиот Боренштейн. Такой образ мысли часто свойственен разным меньшинствам, которые по-своему трактуют произведения, написанные в других контекстах и, возможно, для других читателей. «Россия — большая и могущественная страна, но, когда дело доходит до глобальных СМИ, русские ощущают себя в положении меньшинства. И вот они видят какие-то произведения, которые им нравятся, но в которых они представлены врагами. Что же им делать? Им нужно найти способ любить и их, и самих себя. Так что они говорят: „Ладно, вы считаете, что мы — орки? Тогда пошли вы к черту, мы действительно орки"». Эта идея также стала популярной в российских националистических кругах. Например, публицисты и общественные деятели Максим Калашников и Юрий Крупков издали книгу «Гнев орка», в которой утверждают, что русские должны признать себя орками. То же самое говорят на российских националистических сайтах в интернете. Там речь уже не идет о том, чтобы оправдать орков или разрушить неправдоподобный дуализм работ Толкина — там в традиционном националистическом духе восхваляют воинственных и сильных орков, которые разительно выделяются на фоне вырождающегося окружающего мира. Та же тема возникает в песне писателя, певца и композитора Михаила Елизарова под названием «Оркская». В отличие от других правых популистов, Елизаров — признанный писатель, но при этом в высшей степени неоднозначная и скандальная фигура. Когда он получил премию «Русский Букер» за роман «Библиотекарь», один из членов жюри покинул свой пост в знак протеста против «фашистского трэша». Но Елизаров чаще всего сохраняет в своих произведениях достаточно неоднозначности, чтобы их можно было трактовать по-разному. В «Оркской» сплетаются идеи о русских в роли орков, картины Второй мировой войны, времена падения Советского Союза и представление о «Властелине колец» как пропаганде. Для Елизарова, который читал эти книги еще ребенком и не мог от них оторваться, очевидно, что Толкин имел в виду СССР. «Аналогия очевидна. Мордор — хаотическая сила, которая восстает против готовой пасть британской империи или, скорее, ее среднего класса. Песня — ироничный памфлет, протест и отрицание, — говорит Михаил Елизаров. — Но я думаю, что существует много толкований. Большинство постсоветских читателей наверняка наивно причисляют себя к жителям Средиземья, не замечая, что на самом деле они — Мордор». Когда я спрашиваю его об идее, что русские снова должны стать орками, как говорится в его тексте, он отмахивается от нее как от чересчур пафосной мысли. Однако он не исключает националистическое толкование песни и говорит, что будет достаточно, если русские вновь станут русскими. На вопрос, отражает ли картина мира в «Оркской», в которой Толкина, например, называют сионистом, его собственное мировоззрение, он ответил: «Отражала, когда я писал песню, и отражает, когда я ее исполняю. В остальном нет». Элиот Боренштейн называет Елизарова практикующим фашистом, но при этом считает его одним из самых талантливых толкователей Толкина. Затем он рассказывает, как литература про орков, во многом утратившая налет политизированности, развивается в последнее время. «Выходит множество романов про орков. Они называются, например, „Танкист Мордора" или „Орки и русские — братья навек". Их бесконечное количество, все они на русском языке и совершенно бездарны», — говорит Элиот Боренштейн, который собирается в будущем написать об этом феномене. После «Последнего кольценосца» Кирилл Еськов продолжил работу исследователя. Ник Перумов переехал в США и стал одним из самых успешных русских писателей-фантастов в истории. А первопроходец Наталья Васильева в истинно толкинистском стиле продолжила свою работу, развивая и модифицируя «Черную книгу Арды», и заявляет, что последнее издание, которое вышло в 2008 году, никоим образом не окончательное. Попытки втянуть Толкина в политику ей отвратительны, а насчет орков, которых она на самом деле вовсе не намерена трактовать аллегорически, Васильева говорит: «Если это что-то и значит, так это то, что людей, готовых творить зло, можно найти где угодно».
Комментарии (0)