© AP Photo, Leli Blagonravova/Presidential Press Service Photo via APНа примере рассказа жителя Кахетии о том, как Россия передвигает границы между Грузией и Южной Осетией, польская журналистка рассуждает об агрессивных шагах России. Вроде бы по-человечески понятные и обыденные расуждения о том, как грузины хотят жить достойно и в мире со всеми, но от всего этого так и веет политикой, антироссийским настроем и демонизацией российского президента.
Грузия привлекает туристов, любящих памятники старины, красивые виды, прекрасное вино и грузинскую кухню. Туристическая отрасль процветает, а местные жители стараются наслаждаться каждым моментом жизни: они работают, учатся, устраивают застолья, однако, фоном всего этого остается тревога за то, что принесет будущее. Недавно появились сообщения, что Россия передвинула границу. Все начали размышлять, к чему это может привести.
Кахетия. С каждым часом зной усиливается, уже почти 40 градусов. Вдалеке видны горы, перед ними — степной ландшафт. Пространства, покрытые спаленной солнцем травой, тянутся до самого подножья Кавказа. Я жадно глотаю воздух, попадающий в машину через открытые окна, а потом высовываюсь наружу, чтобы почувствовать живительное дуновение ветра. Играет радио. Волна постоянно уходит, поэтому водитель заканчивает за ним обрывающиеся строчки. Я еду осматривать очередные достопримечательности, на место меня согласился отвезти Дато: небритый 54-летний мужчина в спортивных брюках и клетчатой рубашке.
Долгое время он владел магазином автомобильных запчастей, но когда неподалеку такое же предприятие открыли азербайджанцы, вести бизнес стало невыгодно: они портили рынок, продавая некоторые товары в розницу по оптовым ценам. Дато не повезло, что торговали они тем же самым, что и он. Два года он боролся, но нужно было кормить семью, так что в итоге сдался, привез из Германии подержанную машину и стал таксистом. Заниматься извозом в Телави, который называют столицей такси, нелегко, но, как выяснилось, благодаря развивающемуся туризму, все же лучше, чем продавать запчасти.
Бордеризация и дестабилизация
«Три часа назад в новостях сообщили, что Путин в очередной раз передвинул границу вглубь страны, — говорит Дато. — Чего он от нас хочет? Зачем ему очередной кусок земли?» — размышляет он. «Как это передвинул границу?» — уточню я. «Нормально: они забирают фрагмент за фрагментом», — объясняет Дато. Дело происходило в селе Гугутианткари: у административной границы между Грузией и регионом Цхинвали (Южная Осетия) появились новые столбы для ограждений, которые устанавливают непризнанные власти этого региона.
В этом нет ничего нового, процесс даже уже получил свое название: на Западе его окрестили «бордеризацией». Речь идет о вторжении на чужую территорию, но термин звучит невинно, будто бы затушевывая горькую правду. Может быть, стоит говорить не о бордеризации, а о дестабилизации? «Как это забирают?» — с изумлением переспрашиваю я. «Просто переносят линию разграничения, а теперь люди не могут попасть на свои поля и собрать урожай. Сначала их лишили домов, а теперь — всего остального. Они будут отрезать у нас по куску, наблюдая, как далеко мир позволит им зайти», — разгневанно отвечает водитель.
Я заглядываю в свой телефон. Действительно, на лентах мировых информационных агентств появилась такая новость. В Гугутианткари приехали иностранные дипломаты, в том числе представители Евросоюза и США, призывая Россию вывести войска с территории Грузии. «Продолжающийся с 2011 года процесс „бордеризации" оказывает сильное воздействие на положение населения районов, прилегающих к линии оккупации, что приводит к дальнейшему ограничению свободы передвижения людей и товаров», а также «создает угрозу безопасности и стабильности региона», — подчеркивает польский МИД.
Война нам не нужна
«Как реагируют на это ваше руководство?» — интересуюсь я. «Никак». «А люди?» — не прекращаю расспросов я. «А что мы можем сделать? Ведь это Россия. Мы на ее фоне — пыль. Нам что, начинать новую войну? Здесь никто не хочет военных действий, и так много людей уже погибло. Все помнят 2008 год, падающие с неба бомбы и все беды тех дней. Раны еще не затянулись», — бросает в ответ Дато.
Другие люди, с которыми я разговаривала, отвечали то же самое: «Грузины — спокойный народ, мы никогда ни на кого не нападали, ни у кого ничего не отбирали. Мы просто хотим нормально жить», «Я хочу мирно жить и мирно умереть. Нам не нужна очередная буря», «Меня волнует безопасность моей семьи. Я хочу, чтобы мои дети могли ездить за границу, претворять в жизнь свои планы, а я — радоваться внукам и спокойно встречать старость».
Тбилиси настроен на сближение с Европой. Пересекая страну, я видела всюду, в транспорте и на улицах, висящие рядом флаги Грузии и ЕС. Зачем грузинам Евросоюз? Ими движут не только мечты о лучшей жизни и желание увидеть свою родину процветающей, а соотечественников — богатыми, но в первую очередь стремление обрести серьезного союзника. Может быть, тогда Россия не решится позволять себе такие вольности? Может, станет стабильнее, безопаснее? Сложно, однако, представить, что этот процесс завершится успехом, что Москва позволит себе утратить контроль над ситуацией, а Европа начнет предпринимать в отношении Грузии более решительные шаги.
Пока грузины могут рассчитывать на слова поддержки, как те, что звучали на прошедшей в июле конференции «Европейский путь Грузии», в ходе которой председатель Европейского совета Дональд Туск восхищался свободолюбием, гордостью и смелостью грузин. Он заверил, что их страну ждет светлое будущее и множество шансов на развитие. ЕС и Грузия даже подписали договоры, на основе которых европейцы выделят почти 50 миллионов евро и помогут грузинам провести реформы в секторе безопасности. Представители Европейского банка реконструкции и развития тоже рисуют перед Тбилиси прекрасные перспективы. В прошлом году он вложил в Грузию огромные средства: около четырех миллиардов евро. Однако одно дело оказывать психологическую и финансовую поддержку, а другое — подержать грузин, например, хотя бы в процессе вышеупомянутой «бордеризации», вступая в открытый конфликт с Путиным.
Политика отдельно, люди отдельно
Грузин пугает российская политика, они не знают, чего ждать, какие планы вынашивает Путин в отношении одной из бывших советских республик. Они опасаются худшего: может быть, он решит пойти еще дальше, покуситься на большее, а сейчас только прощупывает реакцию, чтобы в конце концов бросить эти игры и предпринять решительные шаги? В конце концов ему же удалось дестабилизировать ситуацию на Украине, отобрать у украинцев Крым и в свете телекамер, на глазах всего мира показать, на что он способен…
Грузины говорят, что Путин — плохой человек. Никто не знает, какие у него намерения, что он хочет доказать, какой ценой. «Черт его знает, что он там себе думает, что замышляет», — говорят они. Между тем все, с кем я беседовала, подчеркивали, что с россиянами их связывают хорошие отношения. «Мы столько лет мирно жили рядом, это приличные люди. Они охотно к нам приезжали, хорошо к нам относились», — уверяли меня. Грузинам бы хотелось, чтобы российско-грузинские отношения нормализовались, а они сами получили возможность спокойно жить в собственной стране.
Одновременно жители Грузии с недоверием относятся к Соединенным Штатам. Они не хотят, чтобы их страна стала пешкой в игре двух больших держав, а поэтому не собираются провоцировать Россию присутствием американских войск на грузинской территории. Президент Саломе Зурабишвили некоторое время назад выразила сомнение в необходимости создания в Грузии американской базы, поскольку такой шаг встретился бы с негативной реакцией Москвы.
«Россия здесь рядом, а Америка хочет продвигать собственные интересы, меряясь силами с россиянами за наш счет. Зачем нам это? Мы не хотим у себя очередной войны. Сидя вдалеке, они перемещают фигуры на шахматной доске, а реальная опасность грозит нашим детям и внукам. Нужно осторожно выбирать слова и действия», — говорит житель приморского города Поти.
Пока грузинам приходится воевать в первую очередь с собственными проблемами. Богатым живется хорошо, а бедные ведут борьбу за выживание. Обычная пенсия — это в Грузии 200 лари (62 евро, — прим.пер.), при этом цены в магазинах сравнимы с польскими. На более солидную сумму могут рассчитывать военные и полицейские, но даже эти счастливцы не получают больше 250 лари (77 евро, — прим.пер.).
Спасением стал туризм: все, у кого есть возможность, принимают ищущих впечатлений туристов под своей крышей, предлагая им жилье с питанием и пополняя таким образом домашний бюджет. Все это происходит на фоне большой политики, порождающей вопросы, на которые пока нет ответов.
© AP Photo, Leli Blagonravova/Presidential Press Service Photo via APНа примере рассказа жителя Кахетии о том, как Россия передвигает границы между Грузией и Южной Осетией, польская журналистка рассуждает об агрессивных шагах России. Вроде бы по-человечески понятные и обыденные расуждения о том, как грузины хотят жить достойно и в мире со всеми, но от всего этого так и веет политикой, антироссийским настроем и демонизацией российского президента.Грузия привлекает туристов, любящих памятники старины, красивые виды, прекрасное вино и грузинскую кухню. Туристическая отрасль процветает, а местные жители стараются наслаждаться каждым моментом жизни: они работают, учатся, устраивают застолья, однако, фоном всего этого остается тревога за то, что принесет будущее. Недавно появились сообщения, что Россия передвинула границу. Все начали размышлять, к чему это может привести. Кахетия. С каждым часом зной усиливается, уже почти 40 градусов. Вдалеке видны горы, перед ними — степной ландшафт. Пространства, покрытые спаленной солнцем травой, тянутся до самого подножья Кавказа. Я жадно глотаю воздух, попадающий в машину через открытые окна, а потом высовываюсь наружу, чтобы почувствовать живительное дуновение ветра. Играет радио. Волна постоянно уходит, поэтому водитель заканчивает за ним обрывающиеся строчки. Я еду осматривать очередные достопримечательности, на место меня согласился отвезти Дато: небритый 54-летний мужчина в спортивных брюках и клетчатой рубашке. Долгое время он владел магазином автомобильных запчастей, но когда неподалеку такое же предприятие открыли азербайджанцы, вести бизнес стало невыгодно: они портили рынок, продавая некоторые товары в розницу по оптовым ценам. Дато не повезло, что торговали они тем же самым, что и он. Два года он боролся, но нужно было кормить семью, так что в итоге сдался, привез из Германии подержанную машину и стал таксистом. Заниматься извозом в Телави, который называют столицей такси, нелегко, но, как выяснилось, благодаря развивающемуся туризму, все же лучше, чем продавать запчасти. Бордеризация и дестабилизация «Три часа назад в новостях сообщили, что Путин в очередной раз передвинул границу вглубь страны, — говорит Дато. — Чего он от нас хочет? Зачем ему очередной кусок земли?» — размышляет он. «Как это передвинул границу?» — уточню я. «Нормально: они забирают фрагмент за фрагментом», — объясняет Дато. Дело происходило в селе Гугутианткари: у административной границы между Грузией и регионом Цхинвали (Южная Осетия) появились новые столбы для ограждений, которые устанавливают непризнанные власти этого региона. В этом нет ничего нового, процесс даже уже получил свое название: на Западе его окрестили «бордеризацией». Речь идет о вторжении на чужую территорию, но термин звучит невинно, будто бы затушевывая горькую правду. Может быть, стоит говорить не о бордеризации, а о дестабилизации? «Как это забирают?» — с изумлением переспрашиваю я. «Просто переносят линию разграничения, а теперь люди не могут попасть на свои поля и собрать урожай. Сначала их лишили домов, а теперь — всего остального. Они будут отрезать у нас по куску, наблюдая, как далеко мир позволит им зайти», — разгневанно отвечает водитель. Я заглядываю в свой телефон. Действительно, на лентах мировых информационных агентств появилась такая новость. В Гугутианткари приехали иностранные дипломаты, в том числе представители Евросоюза и США, призывая Россию вывести войска с территории Грузии. «Продолжающийся с 2011 года процесс „бордеризации" оказывает сильное воздействие на положение населения районов, прилегающих к линии оккупации, что приводит к дальнейшему ограничению свободы передвижения людей и товаров», а также «создает угрозу безопасности и стабильности региона», — подчеркивает польский МИД. Война нам не нужна «Как реагируют на это ваше руководство?» — интересуюсь я. «Никак». «А люди?» — не прекращаю расспросов я. «А что мы можем сделать? Ведь это Россия. Мы на ее фоне — пыль. Нам что, начинать новую войну? Здесь никто не хочет военных действий, и так много людей уже погибло. Все помнят 2008 год, падающие с неба бомбы и все беды тех дней. Раны еще не затянулись», — бросает в ответ Дато. Другие люди, с которыми я разговаривала, отвечали то же самое: «Грузины — спокойный народ, мы никогда ни на кого не нападали, ни у кого ничего не отбирали. Мы просто хотим нормально жить», «Я хочу мирно жить и мирно умереть. Нам не нужна очередная буря», «Меня волнует безопасность моей семьи. Я хочу, чтобы мои дети могли ездить за границу, претворять в жизнь свои планы, а я — радоваться внукам и спокойно встречать старость». Тбилиси настроен на сближение с Европой. Пересекая страну, я видела всюду, в транспорте и на улицах, висящие рядом флаги Грузии и ЕС. Зачем грузинам Евросоюз? Ими движут не только мечты о лучшей жизни и желание увидеть свою родину процветающей, а соотечественников — богатыми, но в первую очередь стремление обрести серьезного союзника. Может быть, тогда Россия не решится позволять себе такие вольности? Может, станет стабильнее, безопаснее? Сложно, однако, представить, что этот процесс завершится успехом, что Москва позволит себе утратить контроль над ситуацией, а Европа начнет предпринимать в отношении Грузии более решительные шаги. Пока грузины могут рассчитывать на слова поддержки, как те, что звучали на прошедшей в июле конференции «Европейский путь Грузии», в ходе которой председатель Европейского совета Дональд Туск восхищался свободолюбием, гордостью и смелостью грузин. Он заверил, что их страну ждет светлое будущее и множество шансов на развитие. ЕС и Грузия даже подписали договоры, на основе которых европейцы выделят почти 50 миллионов евро и помогут грузинам провести реформы в секторе безопасности. Представители Европейского банка реконструкции и развития тоже рисуют перед Тбилиси прекрасные перспективы. В прошлом году он вложил в Грузию огромные средства: около четырех миллиардов евро. Однако одно дело оказывать психологическую и финансовую поддержку, а другое — подержать грузин, например, хотя бы в процессе вышеупомянутой «бордеризации», вступая в открытый конфликт с Путиным. Политика отдельно, люди отдельно Грузин пугает российская политика, они не знают, чего ждать, какие планы вынашивает Путин в отношении одной из бывших советских республик. Они опасаются худшего: может быть, он решит пойти еще дальше, покуситься на большее, а сейчас только прощупывает реакцию, чтобы в конце концов бросить эти игры и предпринять решительные шаги? В конце концов ему же удалось дестабилизировать ситуацию на Украине, отобрать у украинцев Крым и в свете телекамер, на глазах всего мира показать, на что он способен… Грузины говорят, что Путин — плохой человек. Никто не знает, какие у него намерения, что он хочет доказать, какой ценой. «Черт его знает, что он там себе думает, что замышляет», — говорят они. Между тем все, с кем я беседовала, подчеркивали, что с россиянами их связывают хорошие отношения. «Мы столько лет мирно жили рядом, это приличные люди. Они охотно к нам приезжали, хорошо к нам относились», — уверяли меня. Грузинам бы хотелось, чтобы российско-грузинские отношения нормализовались, а они сами получили возможность спокойно жить в собственной стране. Одновременно жители Грузии с недоверием относятся к Соединенным Штатам. Они не хотят, чтобы их страна стала пешкой в игре двух больших держав, а поэтому не собираются провоцировать Россию присутствием американских войск на грузинской территории. Президент Саломе Зурабишвили некоторое время назад выразила сомнение в необходимости создания в Грузии американской базы, поскольку такой шаг встретился бы с негативной реакцией Москвы. «Россия здесь рядом, а Америка хочет продвигать собственные интересы, меряясь силами с россиянами за наш счет. Зачем нам это? Мы не хотим у себя очередной войны. Сидя вдалеке, они перемещают фигуры на шахматной доске, а реальная опасность грозит нашим детям и внукам. Нужно осторожно выбирать слова и действия», — говорит житель приморского города Поти. Пока грузинам приходится воевать в первую очередь с собственными проблемами. Богатым живется хорошо, а бедные ведут борьбу за выживание. Обычная пенсия — это в Грузии 200 лари (62 евро, — прим.пер.), при этом цены в магазинах сравнимы с польскими. На более солидную сумму могут рассчитывать военные и полицейские, но даже эти счастливцы не получают больше 250 лари (77 евро, — прим.пер.). Спасением стал туризм: все, у кого есть возможность, принимают ищущих впечатлений туристов под своей крышей, предлагая им жилье с питанием и пополняя таким образом домашний бюджет. Все это происходит на фоне большой политики, порождающей вопросы, на которые пока нет ответов.
Комментарии (0)