СМИ

Четыре десятилетия беспрецедентного экономического роста превратили Китай во вторую экономику мира и крупнейшего потребителя энергии. В 2013 году Китай обогнал США и стал мировым лидером по объемам закупаемой нефти. Собственная добыча нефти и газа в Китае не может угнаться за быстрорастущим спросом. При этом избыточная зависимость от угля (основной источник энергии в стране) настолько плохо сказывается на окружающей среде и здоровье общества, что становится все менее приемлемой и с политической, и с экологической точки зрения.

Зависимость Китая от импорта углеводородов продолжает расти и уже достигла опасного уровня 70%, даже несмотря на то что экономика страны постепенно переориентируется на менее энергозатратную сферу услуг. Большая часть нефти поставляется в Китай из отдаленных источников по морским путям, которые Пекин пока слабо контролирует.

Россия — суммарно крупнейший в мире экспортер нефти и газа. Быстрый рост мировых цен на нефть после 2000 года, во многом обусловленный бумом спроса в Китае, помог восстановить российскую экономику после развала СССР. В пиковые годы продажа нефти и газа обеспечивала половину доходов федерального бюджета и две трети экспортной выручки России. Поэтому контроль над нефтегазовым сектором — важнейший инструмент в руках руководства России как внутри, так и за пределами страны.

Странные сближения[/b]

Россия долго не пускала китайцев в крупные инвестпроекты по разработке и добыче энергоресурсов. Когда в 2016 году «Роснефть» наконец выставила на продажу крупную долю в новом нефтегазовом месторождении Ванкор в Восточной Сибири, китайские компании были первыми, кто получил предложение о покупке. Однако назначенная цена оказалась слишком высокой. В итоге предложенную «Роснефтью» цену согласились заплатить инвесторы из Индии.

В 2013 году Китайская национальная нефтегазовая компания (CNPC) приобрела двадцатипроцентную долю в $27-миллиардном проекте «Ямал СПГ», большей частью которого владеет «независимый» «Новатэк». Когда год спустя на продажу выставили еще и долю 9,9%, ее приобрел китайский инвестиционный Фонд Шелкового пути.

«Ямал СПГ» начал поставки газа в 2017 году. В 2019 году «Новатэк» и его партнеры приняли окончательное инвестиционное решение по «Арктик СПГ-2», еще одному проекту производства сжиженного газ — на этот раз стоимостью $21 млрд. CNPC и Китайская национальная шельфовая нефтяная корпорация (CNOOC) владеют долями в «Арктик СПГ-2», каждая по 10% — классическая стратегия крупнейших покупателей СПГ, инвестирующих в добычу.

Такой подход также показывает, что китайцы предпочитают иметь дело с частными российскими компаниями, которые руководствуются теми же соображениями в области контроля издержек, что и они. Несомненно, привлекло китайцев и то, что в обоих проектах участвует крупная европейская компания Total и западные подрядчики. Потому что у государственных гигантов, вроде «Газпрома» и «Роснефти», как и у самого владеющего ими государства, могут быть свои представления о том, как надо работать и как оценивать эффективность.

Для успеха китайские национальные корпорации должны оставаться конкурентоспособными на международных рынках. Горький опыт работы в Южном Судане и Венесуэле их многому научил. Их экономические интересы распространяются и на другие нефте- и газодобывающие страны в Персидском заливе, Африке и Южной Америке. Китай также продолжает укреплять стратегические отношения с конкурентами России — Саудовской Аравией и Ираном, которые вместе обладают крупнейшими в мире запасами нефти и газ.

Тем не менее присутствие государственных гигантов — «Газпрома», «Роснефти» и «Транснефти» с российской стороны и CNPC, CNOOC, Sinopec и прочих с китайской — помогает политическому руководству обеих стран добиваться нужных им решений. Когда речь заходит о стратегических интересах, экономические соображения и максимизация прибыли могут отойти на второй план.

От попутного к встречному

С 2000 по 2014 год рынок нефти пережил суперцикл быстрого роста цен — с перерывом на глобальный финансовый кризис 2008-2009 годов. За это время цена барреля поднялась с $20 до более $100. Начало этого цикла совпало с приходом к власти в России Владимира Путина и во многом предопределило его правление. Цикл также заставил Китай искать поставщиков нефти и газа за рубежом, чтобы поддерживать бурный рост своей экономики. Это сказалось на том, какие сделки по нефти и газу Пекин был готов подписывать.

Однако к 2014 году мировой нефтяной рынок стала беспокоить не нехватка нефти, а ее избыток. В 2016 году России вместе с ОПЕК пришлось сократить добычу, чтобы поддержать мировые цены на нефть. Сейчас речь идет уже не о пиковых объемах предложения, а о пиковых объемах спроса, который меняется не по причинам, связанным с циклами в нефтяной отрасли, а из-за борьбы с изменением климата, отходом от ископаемого топлива и так далее. В кратко- и среднесрочной перспективе цена на нефть вряд ли превысит $60 за баррель — глобальное восстановление после пандемии будет слабым и медленным, даже с учетом тех масштабных бюджетных и монетарных стимулов, которые правительства стран использовали, чтобы не допустить коллапса своих экономик.

Нефтегазовые проекты, рентабельные при $80 или $100 за баррель, теряют экономический смысл при сегодняшней цене $50. Например, продолжать разведывать и разрабатывать новые месторождения в Арктике уже нецелесообразно. С энергетической точки зрения открытие Северного морского пути, который позволит сократить время доставки российской нефти и газа на рынки Северо-Восточной Азии, имеет большее значение, чем исследование месторождений в Арктике.

В ближайшие несколько лет Россия еще сможет поддерживать высокий уровень добычи, но потом ей придется разрабатывать новые месторождения. Если цены на нефть останутся на невысоком уровне, Москве будет трудно искать инвестиции для рискованных проектов в сложнодоступных районах. Если развитые страны действительно будут стремиться к углеродной нейтральности к 2050 году, то возрастает риск, что инфраструктура с длительным производственным циклом для новых поставок ресурсов станет ненужной задолго до окончания срока своей эксплуатации.

Разные мечты о будущем

Китай тоже ставит перед собой амбициозную задачу достичь углеродной нейтральности к 2060 году и добился впечатляющих успехов в деле энергетического перехода. КНР — крупнейший в мире производитель: энергии из возобновляемых источников, таких как ветер и солнечный свет; электромобилей; новых ядерных электростанций. В рамках стратегии развития инноваций Китай много вкладывает в разработку новых энергетических технологий — таких как чистый уголь, системы улавливания и захоронения СО2, батареи и другие формы хранения энергии, суперсети распределения электроэнергии, передовые материалы, а также искусственный интеллект и обработка данных в энергетике.

Китай развивает инновационные отрасли энергетики в том числе потому, что осознает свою высокую зависимость от импорта нефти и газа и связанную с ней стратегическую уязвимость. В том, что касается энергетического перехода, Китай обладает таким преимуществом экономического масштаба, которым не обладала ни одна страна со времен США после Второй мировой войны. Китай мечтает стать лидером новой глобальной экономики в эпоху, которая наступит после отказа от нефти и газа.

Россия, наоборот, хочет, чтобы эпоха углеводородов продолжалась как можно дольше. Нефтегазовый сектор не только играет ключевую роль в российской экономике, но и позволяет Москве занимать такое место на международной арене, которое не соответствует ее экономическому весу. Российское руководство мечтает, чтобы цены на нефть и газ снова выросли, как после мирового финансового кризиса 2008-2009 годов. Однако на самом деле России, скорее всего, нужнее диверсифицировать свою экономику, чтобы меньше зависеть от экспорта энергоресурсов.

Сегодня интересы Китая и России в сфере энергетики совпадают, но в долгосрочной перспективе они могут разойтись. Если мировая экономика постепенно откажется от ископаемого топлива, у российской и китайской экономики останется намного меньше общего. Россия сможет мало что продавать в Китай, из-за чего у нее будет меньше денег на покупку китайских товаров и услуг. Диверсификация российской экономики скорее естественным образом развернет ее к Европе в поисках партнера, который поможет ей модернизироваться.

Российско-китайские отношения можно сравнить с браком по расчету, в основе которого — нефть и газ. Но браки по расчету бывают устойчивыми, ведь с течением времени супруги привыкают к раздражающим привычкам друг друга, достигают лучшего взаимопонимания. Кроме того, они привязываются к общим детям. Такие браки особенно крепки, когда у супругов есть общий враг — как в нашем случае, заносчивый Запад.

Владимир Путин и Си Цзиньпин заявляли, что отношения между двумя странами никогда не были на таком высоком уровне, как сейчас. Больше, чем когда-либо, русские и китайцы изучают языки друг друга, ездят друг к другу, вместе учатся и занимаются бизнесом. Есть и другие сферы, в которых страны плодотворно сотрудничают, например военные технологии. Торговля энергоносителями облегчает развитие двусторонних отношений уже хотя бы по той причине, что она обеспечивает прибыль, которую можно направлять в другие сферы.

Роль нефти и газа, безусловно, будет сокращаться довольно плавно. Учитывая масштабы, импорт нефти и газа в Китай и в дальнейшем будет идти в основном по морю. Тем не менее в Китае беспокоятся по поводу уязвимости морских поставок для вражеских флотов, поэтому стремятся диверсифицировать маршруты с помощью трубопроводов из России и Центральной Азии. По сравнению с морской торговлей, где преобладают краткосрочные контракты и грузы легко перепродаются, трубопроводная торговля, как правило, носит более стабильный и долгосрочный характер, поскольку в инфраструктуру инвестируют как продавцы, так и покупатели.

Учитывая расположение нефтегазовых месторождений в России, главная проблема для Москвы — это уберечь свои дорогостоящие экспортные проекты от превращения в убыточные лет через 10-20 (если эпоха углеводородов действительно подходит к концу). Такие изменения повлияют на российско-китайские отношения, в немалой мере основанные на нефти и газе. В долгосрочном плане экономические интересы двух стран расходятся.