СМИ

«Языковая проблема» совершенно угасшая в Татарстане в канун выборов президента России, благодаря усилиям республиканской националистической фронды, сегодня снова набирает остроту. Татарские националисты, прочно окопавшиеся в высших эшелонах власти, жаждут реванша за «политические поражения» 2017 года, когда не был продлен договор о разграничении полномочий с федеральным центром, а изучение татарского языка впервые за четверть века для русскоязычных школьников стало добровольным.
Последнее никак не дает покоя сторонникам «суверенного Татарстана». Напомним, когда в Госдуме рядом депутатов был предложен законопроект, юридически закрепляющий добровольность изучения родных и государственных языков нацреспублик, Казань решила «отыграть» ситуацию назад. Увидев в добровольности изучения языков «конфликтогенный потенциал», в Казанском кремле развернули мощную пропагандистскую кампанию, которая должна была показать, что «народ Татарстана», а вместе с ним и народы других национальных республик, просто горят желанием сохранить обязательное и поголовное изучение языков титульных этносов. Однако с последним вышли накладки.
Режиссеры этого политического спектакля вначале устроили заседание в Госсовете Татарстана, где депутаты пытались с помощью понятной только для них логики доказать, что добровольность изучения языков — это якобы путь к их запрету. Особенно ярко смотрелась депутат Татьяна Воропаева, которая стала вспоминать, как она училась в советской школе, где ее не заставляли изучать татарский, а теперь она без этого страдает. Что мешает Воропаевой сейчас нанять репетитора и выучить татарский язык, осталось непонятным. Впрочем, другие депутаты Госсовета тоже не смогли объяснить, где в тексте законопроекта говорится о запрете изучения родных и государственных языков республик (так как об этом там ничего не говорится), но выступали крайне эмоционально, в духе «мы все, как один, осуждаем и требуем».
Действовать решили через отработанную за многие годы систему переговоров в Москве «за закрытыми дверями». Соответствующая встреча прошла в АП РФ, куда пришли депутаты от Татарстана Ильдар Гильмутдинов и Александр Сидякин, пригласив на нее, если верить близким к Казанскому кремлю СМИ, главу Федерального агентства по делам национальностей Игоря Баринова и руководителя Рособрнадзора Сергея Кравцова. Татарстанские депутаты передали «озабоченность» официальной Казани перспективой принятия будущего законопроекта: «Мы обрисовали свою обеспокоенность. Представители администрации выразили готовность к диалогу по татарскому языку … Хотим, чтобы родной язык остался в обязательной части учебного плана. Нам бы хотелось, чтобы была другая редакция законопроекта», — отчитался депутат Сидякин об итогах встречи. Впрочем, из этой новости, растиражированной казанскими изданиями, осталось непонятным, что конкретно ответили на «беспокойство» татарстанских депутатов в Московском кремле, поскольку слова «о готовности к диалогу по татарскому языку» не означают ничего. Во вторых, об этой встрече не сообщается на сайтах ФАДН и Рособрнадзора, хотя пресс-службы ведомств активно докладывают об участии своих начальников в любых мероприятиях. Можно с высокой долей вероятности предположить, что Гильмутдинова и Сидякина приняли, выслушали и на этом, собственно, все закончилось. Более того, если проанализировать то, что сообщил казанской прессе Сидякин, можно предположить, что татарстанские депутаты и не настаивали на отзыве законопроекта (чего в ультимативной форме требуют татарские националисты), а лишь попросили не принимать его в первоначальной редакции.
Информацию «NOVOSTI-DNY.Ru» прокомментировала руководитель Центра этнокультурной стратегии образования Федерального института развития образования Ольга Артеменко, которая отметила, что «каждый депутат может вносить свои предложения, другое дело, что будут ли их рассматривать, но право такое у депутатов, в том числе и от Татарстана, имеется, и любые поправки будут ставиться на голосование». Однако разговоры о том, что татарстанским лоббистам удастся как-то изменить сейчас первоначальный текст законопроекта, эксперт считает пустыми: «Законопроект будет рассматриваться в первом чтении в той редакции, в какой он был внесен инициативной группой».
Артеменко обратила внимание, что сейчас со стороны Татарстана происходит просто удивительная подмена понятий: «Я проанализировала то, что говорилось на организованном Татарстаном 21 мая круглом столе в Москве, где шло обсуждение законопроекта о добровольности изучения родных и государственных языков республик. У меня сложилось впечатление, что его противники специально искажают смысл содержания этого законопроекта. Постоянно голословно утверждают, будто бы законопроект запрещает изучать родной язык, но этого совершенно нет в документе, наоборот, подчеркивается право на изучение родного языка, а вот заставлять кого-то изучать не родной для него язык будет уже нельзя. Более того идет подмена „вариативной части“ и „факультатива“ — это разные понятия, потому что вариативная часть — это те предметы, которые изучаются в школе в обязательном порядке, только выбираются они участниками образовательного процесса, и предмет „Родной язык“ будет изучаться не факультативно, а в вариативной части, соответственно, родители детей как участники образовательного процесса решают нужен ли их детям этот предмет. И если они скажут, что предмет „Родной язык“ нужен, то это означает, что дети будут изучать его в обязательном порядке».
Кстати, об организованном Татарстаном круглом столе 21 мая в Москве. Попытки татарских националистов создать по его итогам некий «единый фронт национальных регионов», которые станут, подобно Татарстану, отстаивать необходимость сохранения обязательности изучения государственных языков республик, на практике провалились. Всерьез воспринимать созданный на этом мероприятии «Демократический конгресс народов России» никто не собирается. Причем те, кто его организовывал (активно его продвигает бывший председатель Всемирного форума татарской молодежи, «ученик Гейдара Джемаля» Руслан Айсин), явно не собираются в это объединение включать русских из национальных республик, ибо их требования совершенно не вписываются в формат этого «конгресса». Правда, не исключено, что русских в нем будет представлять Максим Шевченко, который, несмотря на видимый абсурд заявлений, всерьез отстаивает «принудиловку» по татарскому.
На фоне подобных бездарных пиар-ходов татарстанский политикум все больше маргинализируется, оказываясь в политическом одиночестве, поскольку законопроект о добровольности изучения языков начинают поддерживать как раз в национальных регионах. Так, Народное собрание Дагестана только приветствовало его, дав положительный отзыв. Глава соседней Марий Эл Александр Евстифеев публично одобрил этот законопроект: «Сейчас идет законопроект, где будет учитываться мнение не только преподавательского коллектива, руководства образовательных учреждений, но и родителей. Мы такое положение закона приветствуем».
Даже татарское мусульманское духовенство, независимое от Казанского кремля, не стало солидаризироваться с политическими установками из Татарстана. Если муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, сидящий, по недавнему признанию своего бывшего первого заместителя Рустама Батрова, на зарплате у властей республики («Аппарат Духовного управления мусульман РТ существует исключительно за счет государственных вливаний»), агитировал мусульман подписывать интернет-петиции против законопроекта, то его коллега, председатель Духовного собрания мусульман России, муфтий Москвы и Чувашии Альбир Крганов выступил в поддержку. Причем его аргументация за добровольность изучения языков была на редкость убедительна. Крганова понять можно: тот родом из Чувашии, и обязательный чувашский язык — это явно не то, чего хотят живущие там татары.
В Общественной палате России также поддержали этот законопроект. И сделал это не только названный выше Крганов, но и председатель комиссии Общественной палаты РФ по гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений Иосиф Дискин, отметив, что критика этого законопроекта похожа на «политиканские спекуляции».
Более того, даже либеральная общественность, обычно симпатизирующая региональным этнократическим режимам в их «противостоянии Москве», не поддержала официальный Татарстан. Глава правозащитной организации «Агора» Павел Чиков раскритиковал сохранение принудиловки в школах Татарстана. «Недовольство людей понятно — методика устарела и неэффективна, а количество часов реально сказывается на остальных предметах», — цитирует его слова казанская интернет-газета «Бизнес-Online», та самая, что еще недавно объявляла «гибридную войну» между Татарстаном и федеральным центром. Понять Чикова можно: он сам живет в Казани и знает, как население устало от «языковой повинности» в школах.
В этой связи эксперты, опрошенные «NOVOSTI-DNY.Ru», отмечают, что политическое противостояние Казанского кремля ему мало что даст, а вот татары, живущие в других национальных республиках, как раз пострадают — они ведь совсем не горят желанием изучать местные государственные языки.
Так, политолог Аббас Галлямов полагает, что «шансов на то, что Татарстану удастся изменить законопроект, практически нет». «Кремль внятно сформулировал, что взял курс на добровольность, и вряд ли от этого отступит. В современной России менять решение под давлением оппонента не принято, это трактуется как «слабость», — комментирует ситуацию эксперт. По его мнению, «руководство Татарстана продолжает борьбу исключительно для того, чтобы «сохранить лицо» у себя в регионе. Оно боится ярлыка «люди, сдавшие суверенитет», — объясняет Галлямов.
Похожую оценку дает уфимский политолог Константин Кузнецов: «Не думаю, что коллективные усилия нацреспублик смогут остановить принятие законопроекта, но не исключено, что какие-то моменты могут быть смягчены». Другое дело, что для Татарстана, который пытается выступать флагманом протеста, это сможет обернуться политическими потерями. К осени увидим". Кузнецов также обращает внимание, какие последствия повлечет позиция Татарстана для татар, живущих за пределами республики: «Татары в Башкирии — вообще главные жертвы языковой политики двух нацреспублик. Им предоставляется выбор между „государственным русским“ и „государственным башкирским“, а татарский в качестве родного идет в лучшем случае по остаточному принципу. При этом власти Татарстана, выступая якобы „за интересы татар“, начинают противоречить самим себе в части обязательности государственных языков». По мнению Кузнецова, особого энтузиазма со стороны Казани, чтобы войти в положение татар, живущих в других национальных республиках, где они вынуждены учить местные языки, не наблюдается. «А всё дело в том, что язык в данном случае не служит сохранению идентичности, а является атрибутом квази-государственности. От этого реликта 1990-х пора уходить. И тогда проблемы, над которыми уже так долго ломают копья, перейдут из плоскости идеологической в плоскость практическую», — делает вывод политолог.
Во всей этой истории весьма красноречиво молчание действующего президента Татарстана Рустама Минниханова: он явно не хочет иметь имидж татарского националиста, оставаясь «крепким хозяйственником», «технократом» и «эффективным менеджером». Однако и приструнить татарских националистов он не хочет. Или не может? Подобная позиция в любом случае проигрышная, потому что именно на Минниханове лежит ответственность за все происходящее в республике.
Сергей Николаев, политолог