СМИ

Источник фото

В этой статье сгруппированы некоторые сведения о жилищах петербургских рабочих, собранные за последнее время петербургскими санитарными врачами для комиссии по изысканию мер к улучшению жилищ рабочих Русского общества охранения народного здравия, частью же автором статьи при помощи одного временного думского врача. Эти сведения относятся к пяти частям города [1]: Спасской, Александро-Невской, Васильевской, Петербургской и Выборгской. Всего имеются сведения о 39 квартирах, в которых помещается 726 человек рабочих и их семейных.

Так как свет и воздух составляют самую необходимую принадлежность жилища, то прежде всего мы должны обратить внимание на то пространство, которое занимается одним человеком, и на освещение комнат дневным светом.

Из доставленных сведений мы узнаем, что в одной квартире помещалось от 4 до 73 человек. В 30 квартирах было более десяти человек, в 11 квартирах более двадцати. В одной комнате помещалось от одного до двадцати человек. 13 раз в одной комнате было более десяти человек. Из 117 комнат менее одной кубической сажени [2] на одного человека было в 83, от 1 до 2 в двадцати, от 2 до 3 в десяти, а более 3 куб. саж. в четырех комнатах. Чаще всего встречалось 0,4–0,5–0,7 куб. саж. на одного человека. Квадратная площадь пола на одного 0,3–0,5 кв. саж. [3], 81 раз менее 1-й кв. саж., 23 раза от 1 до 2 кв. саж. В помещениях без окон жило восемнадцать человек.

Эти цифры заслуживают серьезного внимания. В квартире живет 20–73 человек, а в одной комнате 10–20 человек. На одного человека приходится менее одной кубической и менее одной квадратной сажени (1/4=1/3 куб. и кв. сажени).

0,3 квадр. и 0,3 куб. сажени — такое пространство занимает один человек. Для того чтобы составить себе ясное представление о значении этих цифр, надо отмерить у себя в комнате три аршина [4] в длину и вышину и один в ширину. Это и будет треть кубической и квадратной сажени. На таком пространстве должен помещаться один человек. Конечно, в конце концов нам надо только три аршина земли. Но живой человек не мертвец. Живой человек не может постоянно лежать на своем трехаршинном месте. Он хочет жить и двигаться. Но жить и двигаться невозможно на таком пространстве. Поэтому живой человек начинает изыскивать всевозможные способы, чтобы удовлетворить свою потребность в движении. Он в свободное от работы время пойдет в кабак, пойдет к знакомым, пойдет во двор. Только, наверное, не останется в своем жилище, где ему предоставляется ровно столько места, сколько нужно, чтобы лежать.

Такое пространство мне пришлось видеть в одном новом деревянном доме. Постройка дома была еще не окончена, а квартиры в нем все уже были заняты. Квартира, в которой мне пришлось быть, состояла из трех комнат и кухни. Две комнаты были светлые, в каждой по одному окну. Третья комната проходная и совсем без окон. В кухне окно выходило в коридор, и там господствовал мрак.

Квартирохозяин недавно нанял эту квартиру и в ней живут заводские чернорабочие, пока только одиннадцать человек. В одной светлой комнате помещалось две семьи. Каждая семья занимала кровать с ситцевым пологом. Между кроватями находилось узкое пространство для прохода. Стоял стол, две табуретки и маленький сундук. В комнате довольно чисто и опрятно. В ней помещалось семь человек: двое мужчин, две женщины и трое детей моложе десяти лет. Двое из них были больны скарлатиной [5]. Один маленький, на руках, другой — девочка лет шести-семи помещалась на сундучке, который хватал ей до колен. Несчастный больной ребенок должен был лежать скорчившись. В этой комнате приходилось 0,3 кв. и 0,3 куб. саж. на человека, считая взрослых и детей.

Во второй светлой комнате живет пока один. Кровати две. Будут пускать еще жильцов. Может быть, в этой комнате поместятся тоже две семьи.

В темной проходной комнате жильцов еще нет, но она сдается и, по всей вероятности, жильцы найдутся. Может быть, поселится одна и даже две семьи.

В темной кухне живет квартирный хозяин с женой и маленьким ребенком. Здесь просторней, нежели в комнатах, но темно.

Жильцы в первой комнате, где нельзя сделать шагу, чтобы не зацепить за что-нибудь, и жильцы в темной кухне, — какую жалкую жизнь им приходится влачить в этих темных и узких пространствах! Человек принужден или как зверь лежать в своей берлоге, или бежать вон из дома. И взрослый мужчина, наверное, убежит. Но что же делать женщине, у которой на руках маленькие дети, да еще больные? Ей приходится волей-неволей покориться своей участи и жить без воздуха и в темноте, проклиная свою горькую долю или впадая в тупое равнодушие, которое помогает ей кое-как влачить свою жалкую жизнь.

В этой квартире было трое детей, из которых двое скарлатинозных, а третий изнывал в темной кухне. Эти дети, наверное, не вырастут нормальными и здоровыми людьми.

Треть кубической сажени, по-видимому, чего же меньше, но оказывается, что есть еще меньше, есть четверть куб. саж. на одного человека. Такой объем приходится на одном чердаке, сведения о котором доставлены д-ром Сланской.

Комнаты на этом чердаке со сводами. Высота в середине три аршина, около стен полтора. Отношение световой поверхности к площади пола гораздо меньше нормального. Квартира состоит из трех комнат и кухни. В ней живет шесть мужчин, двенадцать женщин и шестеро детей. Самое большое кубическое содержание на человека в комнате пол кубической сажени. В одной комнате, почти совсем темной, живут женщины. Очевидно, их заработок так мал, что ничего лучшего они не могут иметь.

Выше было сказано, что в совершенно темных комнатах, совсем без окон, жило восемнадцать человек; здесь жили преимущественно одинокие мужчины и женщины и помещались в проходных коридорах. Но мы составили бы себе ошибочное представление о существующем положении вещей, если бы думали, что только эти восемнадцать человек живут в темных комнатах. Это помещение совершенно без окон, но есть комнаты с окнами, выходящими в стену или в коридор, и в таких помещениях часто живут целые семьи. Вот, например, образцы таких квартир, в которых мне пришлось быть самой.

Квартира помещается в первом этаже двухэтажного деревянного дома. Состоит из двух комнат и кухни. Ход из сеней через кухню в первую комнату, а из первой во вторую. В комнатах по два окна на улицу. Света достаточно. Стены оклеены обоями. На стенах и на потолке следы сырости. Есть форточки. Окно в кухне выходит в коридор. В ней господствует полумрак. В квартире грязь. На лестнице грязь и зловоние. В этой квартире помещались преимущественно семейные рабочие. В первой комнате живет восемь человек: трое мужчин, три женщины и двое детей. Все помещаются на трех кроватях. Во второй две семьи и двое одиноких, всего девять человек (трое детей). В темной кухне живут только семейные, здесь же помещается и квартирная хозяйка с мужем. Всего одиннадцать человек (четверо детей). На каждого в квартире приходится около половины кубической сажени воздуха. В квартире живут заводские чернорабочие, получающие 60–80 к. в день. Плата за кровать в комнатах 4 р. и 3 р. 50 к., а в кухне 3 р.

В этом доме во втором этаже находится такая же квартира, состоящая из двух комнат и кухни. Ход через кухню. В комнатах по два окна на улицу, а в кухне одно в коридор. В ней полумрак. И здесь в комнатах грязь и сырость, а на лестнице грязь и вонь, которую распространяет простое отхожее место [6], здесь находящееся.

В комнатах этой квартиры помещается артель заводских чернорабочих, всего двадцать человек. В первой комнате восемь человек, а во второй двенадцать. Все помещаются на десяти кроватях. Первая комната служит и столовой. В ней стоит стол, грубо сколоченный из досок, скамейки и табуретки. На каждого приходится около половины кубической сажени воздуха. Плата 3 р. 20 к. за кровать или 1 р. 60 к. с каждого в месяц. За эту плату хозяйка стирает белье, готовит кушанье и убирает комнаты. Жильцы получают 60–80 к. в день. В кухне, темной и проходной, помещается три семьи, считая и хозяйскую, всего восемь человек (двое детей). Плата 3 р. 20 к. за кровать, но хозяйка ничего не делает для семейных.

Двор, на котором находится этот дом, очень большой, но немощеный, грязный и зловонный. Здесь было бы достаточно чистого воздуха, если бы ретирады были устроены сообразно с гигиеническими требованиями и если бы двор был замощен и содержался в чистоте. Но ретирады [7] самого первобытного устройства заражают весь двор и весь дом. Грязь с незамощеного двора заносится на лестницу, а с лестницы в комнаты, которые и без того трудно поддерживать в чистоте, так как в них живет двадцать восемь человек.

В 39 исследованных квартирах десять семей (33 человека) жили в помещениях, подобных кухне этих двух квартир. Следовательно, из 762 человек 51 был лишен благотворного влияния дневного света и из них было тринадцать детей, которым свет особенно необходим для сохранения здоровья и нормального развития.

Насколько рабочие дорожат дневным светом, доказывает следующее описание одной квартиры, доставленное санитарным врачом Петербургской части, д-ром Бонкером.

Описанная им квартира помещается во 2-м этаже деревянного старого дома, содержимого довольно удовлетворительно. Состоит она из трех комнат, прихожей и кухни. Вход со двора из сеней. Пять окон выходят на двор. Расстояние от противоположной стены шесть сажень [8]. Водопровода в квартире нет. Вода доставляется дворником из водопровода на дворе. В коридоре простое отхожее место. В квартире две круглых и одна русская печь. Зимой ставится и железная. Стены комнаты оклеены обоями, а в кухне и коридоре выкрашены клеевой краской. Форточка есть в одной комнате и в кухне. Плата за квартиру восемнадцать рублей без дров.

В ней живут подбойщики (сапожники, работающие на улице). Всего четырнадцать человек, (11 мужчин и 3 женщины). Один помещается в темном коридоре. На каждого приходится 1–2 куб. саж. воздуха. Света достаточно. Кроватей 11. В тех комнатах, где спят, там и работают.

Сама по себе квартира не представляет ничего особенного, но интересно следующее примечание врача относительно платы за угол.

«Квартирохозяин, — говорит д-р Бонкер, — взимает с жильцов плату таким образом:

1) Если жилец занимает угол и окно, т. е. работает у окна, то плата три рубля в месяц.

2) Если жилец работает не у окна, то два рубля в месяц.

3) Если двое работают у одного окна, то пять рублей в месяц с двоих.

4) Если жилец занимает только угол, но не работает, то два рубля в месяц».

Таким образом оказывается, что за возможность пользоваться дневным светом жилец должен приплачивать 1 р. или 50 к.

В одной комнате нередко помещается 10–20 человек, а в квартире 20–51 человек. Это отвлеченное 10–20 человек не дает нам настоящего представления о действительности. Для того чтобы составить о ней хотя бы приблизительное понятие, вспомните о жилищах рабочих в то время, когда в вашей маленькой гостиной соберется 10–20 человек гостей и вам покажется в ней очень тесно. И представьте себе тогда, что при таких условиях люди живут постоянно, что люди различного характера, наклонностей и привычек должны проводить совместную жизнь в такой тесноте.

Санитарным врачом Петербургской части доставлено описание нескольких квартир, занимаемых артелями. В этих квартирах помещается двадцать и более человек в одной комнате.

Вот как живет, например, артель камнебоев, содержимых подрядчиком.

Квартира помещается в подвале деревянно-каменного старого дома. Пол ниже уровня земли на один аршин два вершка. Пять окон выходят на двор. Расстояние от противоположной стены четыре сажени. Квадратная площадь каждого окна полтора аршина. Освещение дневным светом недостаточно. Вода возится с Невы, хранится в квартире в кадках. Простое отхожее место. Плата за квартиру с водой 18 р. 50 к.

Квартира состоит из одной комнаты. Нет ни кухни, ни прихожей. Вход прямо из сеней. Стены окрашены клеевой краской. Русская печь и плита. Три форточки. Простой деревянной перегородкой в комнате отделено небольшое пространство для кухарки.

В этой квартире помещается 26 чел. (25 мужчин, 1 женщина). Мужчины спят на нарах, устроенных около трех стен. Ширина нар равняется 20 1/2 аршина, а длина 2 3/4 аршина. Следовательно, на каждого приходится приблизительно три четверти аршина ширины. Это пространство настолько мало, что спящие должны плотно лежать друг около друга, чтобы иметь возможность уместиться. И в таком положении должны спать 25 человек, утомленных тяжелым трудом! На каждого приходится около половины куб. и квадр. саж. Квартира содержится грязно. Стены и потолок носят следы сырости.

Если ко всему этому мы прибавим, что в этой же комнате готовят и пищу, и сушат грязное и мокрое платье, то всякий может представить себе ту грязь, тот невозможный воздух и то количество насекомых, которое должно находиться в таких жилищах.

Санитарный врач Васильевской части так же описывает подвальную квартиру, в которой живет артель извозчиков, содержимую одним каретчиком.

Эта квартира помещается в подвале смешанного [9], грязно содержимого дома. Пол подвала ниже уровня улицы на 15 верш. При больших наводнениях подвал заливается водой. Стены и потолок носят следы сырости. Рядом с квартирой чулан и отхожее место. В квартире есть ватерклозет, но им не пользуются, а пользуются простым ретирадом на дворе. Есть водопровод. Квартира состоит из двух комнат, из которых одна служит и кухней. Одна русская и одна голландская печь. Четыре окна. Три форточки. Освещение в первой комнате неудовлетворительное, а во второй плохое. Высота комнат одна саж. Плата за квартиру 13 р. без дров.

В первой комнате помещается 9 человек (8 мужчин, 1 женщина).

Для спанья им служат две кровати и шесть нар без перегородок. Во второй живет трое мужчин и стоят две кровати. В первой около одной, а во второй около половины куб. сажени на человека.

Следующая квартира, описанная санитарным врачом Петербургской части, несколько лучше. Она помещается в первом этаже старого деревянного дома. Состоит из двух комнат и кухни. Ход из сеней через кухню. Шесть окон выходят на двор и на улицу. В первой комнате света достаточно, во второй мало. Две форточки. Воду носит дворник из водопровода. В этой квартире помещается артель ломовых извозчиков [10], получающих квартиру от хозяина, который живет здесь же. В первой комнате живут извозчики, 12–15 человек. Спят на нарах, шириною около аршина на каждого. На каждого около одной куб. и кв. саж. Во второй комнате помещается содержатель артели с женой. В кухне живет кухарка. Квартира содержится довольно опрятно. За квартиру платят 40 р. без дров, с конюшнями на тридцать ставок.

Это образцы квартир, нанимаемых хозяином для артели. Следующее описание касается квартир, даваемых домовладельцем своей артели.

Санитарный врач Васильевской части, д-р Альбов, дает следующее описание такой квартиры.

Квартира помещается в первом этаже деревянного дома, содержимого неопрятно, состоит из пяти комнат и кухни. Ход из сеней. Простое отхожее место в коридоре и общее на дворе. Есть водопровод. Шесть окон на улицу, четыре на двор. Две круглых, две русских и одна голландская печь. Три форточки и три вентилятора [11]. В четырех комнатах стены оклеены обоями, а в одной и в кухне выкрашены клеевой краской. Квартира разделяется на два помещения. Одно предназначено для рабочих — ломовых извозчиков, а другое для самого хозяина.

Первое стоит из двух комнат, в которых помещается двадцать человек. Спят на нарах, 14 вершков ширины и 2 1/2 аршина длины. В одной комнате освещение плохое. На каждого приходится половина кубической и квадратной сажени. Второе помещение состоит из трех комнат и занимается хозяйской семьей (четыре человека). Пять окон на улицу. Света и воздуха много.

Здесь домовладелец живет в одной квартире со своими рабочими, и мы видим между обоими помещениями резкую разницу. На хозяйской половине на каждого более трех кубических сажень и много света, а в комнатах рабочих недостаток света и воздуха. В хозяйских комнатах — кровати, а для рабочих нары 14 вершков [12] ширины и 2 1/2 аршина длины.

Следующее описание касается артели ломовых извозчиков, живущих в квартире без хозяина, домовладельца.

Квартира помещается в первом этаже деревянного, грязно содержимого дома, состоит из двух комнат и кухни. Кухня разгорожена перегородкой, не доходящей до потолка, на столовую и кухню. Ход через кухню из сеней. Общее простое отхожее место на дворе. Воду носит дворник из водопровода, хранится в квартире в кадках. Стены и потолок носят следы сырости. В квартире шесть окон, из которых два выходят в коридор к отхожему месту. Освещение недостаточное. Две русских и одна круглая печь. Одна форточка и два вентилятора. В каждой комнате помещается по десяти человек. На каждого приходится половина кубической и половина квадратной сажени. В комнатах две кровати и нары. На каждой кровати спят по два человека, а на нарах приходится 15–18 вершков ширины на каждого.

Вторая квартира отличается от первой тем, что расположена около отхожего места, к которому выходят окна. Следовательно, в эту квартиру могут беспрепятственно проникать миазмы и заражать комнатный воздух. Очевидно, домовладелец не мог найти у себя худшей квартиры для помещения своей артели.

Санитарный врач Александро-Невской части, д-р Прокопович, дает несколько любопытных описаний квартир, занимаемых рабочими с невской бумагопрядильни [13].

Квартира помещается во втором этаже старого каменного двухэтажного дома, в котором находится до двадцати квартир. Она состоит из трех комнат и кухни. Ход через кухню. Вода доставляется из Невы в бочках, хранится в кухне в ушате. Ушат содержится грязно. Простое отхожее место на лестнице. В квартире шесть окон. Свету достаточно. В комнатах есть форточки, в кухне нет. Две голландских печи и русская. Стены выкрашены клеевой краской и носят следы сырости. Плата за квартиру 24 р. 50 к. без дров. В ней живет 29 человек: 24 мужчины и 5 женщин. В первой комнате живет 10 человек, опять на пяти кроватях, во второй и третьей по шести человек и по три кровати. В кухне семь человек и четыре кровати. На каждого живущего в квартире приходится около 0,8 куб. и 0,6 кв. саж. Плата за кровать 3 р. с услугой.

По замечанию санитарного врача, таких квартир в этом доме несколько и взята типичная.

Такие квартиры расположены по правой стороне лестницы, а по левой находятся другого рода, типом которых будет служить следующая.

Квартира находится в четвертом этаже. Состоит из двух комнат, кухни и коридора. Простое отхожее место на лестнице. Воду возит дворник из Невы в бочках. Вода хранится в баке, который содержится плохо. В квартире три окна, выходящих к отхожему месту и к помойной яме. Свету достаточно. В комнатах и кухне есть форточки. Одна голландская и одна русская печь. В комнатах стены оклеены обоями, а в кухне и в коридоре выкрашены клеевой краской; стены в углах и под окнами сыры. Затхлый и сырой воздух. Плата за квартиру 14 р. без дров.

В этой квартире живут преимущественно семейные рабочие с невской бумагопрядильни. Всего 15 человек (6 мужчин, 6 женщин и 3 детей). В каждой комнате помещается по две семьи (4 и 6 человек). В кухне помещается четыре человека, а в темном коридоре одна женщина. На каждого живущего в квартире приходится 0,5–1,0 куб. и 0,4–0,8 кв. саж. В первой комнате и в кухне плата за кровать 3 р. 50 к., а во второй 4 р., в коридоре 3 р. Очевидно, во второй комнате плата дороже, потому что там больше детей и просторнее.

По замечанию санитарного врача, в этой квартире плата за углы дороже, потому что здесь в комнатах просторнее и не так много набивается жильцов. Кроме того, квартира находится близко около фабрики. Вообще, говорит д-р Прокопович, за помещение, находящееся поближе к фабрике, платится дороже. Если плата одинакова, то самое помещение теснее и грязнее.

Таким образом, у нас имеются две типичных квартиры в одном и том же доме и по одной лестнице: одна для семейных, а другая для одиноких.

Тот же санитарный врач дает следующее описание одной квартиры в другом доме, с которой сходны тринадцать квартир этого дома.

Квартира находится в третьем этаже старого каменного дома, населенного заводскими рабочими. Состоит из трех комнат, кухни и коридора. В квартире водопровод и ватерклозет. Две голландских печи и плита. Шесть окон выходят на двор к помойной яме. Четыре форточки. Освещения достаточно. В комнатах и в кухне стены оклеены обоями, а в коридоре выкрашены клеевой краской. Стены сыры, особенно под окнами. В квартире зловоние от помойной ямы и от грязного двора. Плата 19 р. без дров.

В квартире помещается 23 человека заводских рабочих, преимущественно одинокие (20 мужчин, 2 женщины, 1 ребенок). В первой комнате живет девять мужчин, спят на пяти кроватях; во второй пять мужчин и три кровати, в третьей четверо мужчин, одна женщина и три кровати. В кухне семья, состоящая из трех человек, и две кровати. В коридоре один человек и две кровати. На каждого живущего приходится около пол кубической сажени воздуха. Плата за кровать в комнатах и в кухне 3 р., а в коридоре 2 р.

«В этом доме, — говорит д-р Прокопович, — находится тринадцать квартир, во всем совершенно идентичных с описанными. Кровати самого примитивного устройства; на козлах положены три-четыре доски; постели — мешки, набитые соломой, иногда мочалой; под каждой кроватью по два сундука с вещами жильцов. На кроватях спят по двое, следовательно, каждый платит 1 р. 50 к. В эту плату входит: 1) стирка белья (4 рубахи, 4 пары подштанников, 4 полотенца и 4 пары онучей), 2) уборка комнаты и 3) варка пищи; провизия, конечно, покупается жильцами. Освещение тоже приобретается последними. В комнатах около печи протянуты веревки для просушки мелких вещей. В стены вбито множество гвоздей разной величины; на них висят шубы, сапоги, полотенца, разные узлы и т. д. Если в углу поселился один жилец, то платит два рубля в месяц со стиркой белья и варкой пищи. Цены углов одинаковы и в комнатах, и в кухне, в коридоре же дешевле. Лучшими считаются кровати (углы) у окон. Они занимаются жильцами дольше живущими, теми, кто раньше нанял угол; позднее въехавший занимает худшее помещение и затем постепенно переходит ближе к окну. Мебель каждой комнаты состоит из большого стола и скамьи и находится в общем пользовании. Некоторые жильцы имеют свои табуреты. Семейные завешиваются ситцевыми пологами».

Предполагая, что в каждой из этих тринадцати квартир живет приблизительно около двадцати человек, мы будем иметь 260 человек, живущих в помещениях, подобных только что описанному. На каждого обитателя пол кубической сажени воздуха. На одной кровати спят по двое. В этой же квартире стирают и сушат мокрое белье и готовят пищу на двадцать человек. В этих переполненных людьми комнатах хранится грязное платье и белье, хранится вся одежда. В эти квартиры проникает зловоние от ретирад и грязного двора. Мудрено в таких жилищах искать чистоплотности и чистого воздуха. В квартире есть форточки во всех комнатах и в кухне. Но к чему служат форточки при таких условиях, когда в комнатах на каждого приходится пол кубической сажени, а на дворе господствуют миазмы? Вентиляции при помощи форточек бывает недостаточно и в более благоустроенных жилищах, а здесь форточки почти совсем бесполезны. Открыв форточку в такой квартире, живущие не только не освежают воздуха, но впускают в комнату миазмы с грязного и зловонного двора.

В описании различных квартир очень часто упоминается о том, что одинокий рабочий не имеет отдельной кровати. В огромном большинстве случаев в его распоряжении находятся не целая кровать, а полкровати. В комнате помещается шесть-десять человек, а кроватей три-пять. Из 205 одиноких только восемнадцать человек спали на отдельной кровати.

Спать вдвоем на одной кровати и неряшливо, и нездорово. Совместное спанье служит одним из способов распространения заразных болезней. При тех условиях, в которых живут рабочие, к неряшеству и заразе следует прибавить еще другие неудобства. Сдавая полкровати, хозяин, конечно, не станет спрашивать жильца, кого взять ему в товарищи, и возьмет первого попавшегося. В одном месте мне объяснили, что полкровати сдается таким же образом, как целая комната и вся квартира, при помощи билетика. Полкровати нанимает каждый, кто сойдется с хозяином в условиях. Таким образом трезвому и чистоплотному в товарищи может попасть пьяница и неряха, порядочному и скромному — развращенный и бесшабашный. Какова будет жизнь лучшего из них при таком близком соседстве, каждый может себе представить. По всей вероятности, одна кровать на двоих служит немалым источником разного зла, ссор и неприятностей, которые разрушительно действуют на духовное здоровье рабочих. Часто такие по-видимому ничтожные причины порождают большие последствия, особенно если они многочисленны. Уничтожение обычая сдавать полкровати несомненно должно было бы благотворно повлиять на духовное и физическое здоровье рабочих.

Огромное большинство одиноких петербургских рабочих спят вдвоем на одной кровати — это дико и странно должно показаться тому, кто привык видеть, что каждый взрослый имеет отдельную постель. Но в Петербурге существует еще более удивительное явление, нежели полкровати, — это полное отсутствие кроватей и спанье на рабочих инструментах. Ниже следует описание таких жилищ, доставленное доктором Лещинским, санитарным врачом Спасской части. Эти жилища находятся в доме кн. Вяземского, который описывается им следующим образом.


Дом князя Вяземского
Дом кн. Вяземского выходит фасадом на Забалканский проспект [14] и набережную реки Фонтанки, по городской табели имеет нумерацию 4 и 6 по Забалканскому проспекту и 95 по Фонтанке. Он состоит из шести отдельных жилых корпусов и одного ветхого, незанятого [15]. Под этими постройками находится 2466 кв. саж. земли. В пяти занятых корпусах насчитывается несколько тысяч жителей обоего пола, разных профессий: торговцы и торговки в разнос, чернорабочие, нищие, лица, живущие пенсией и пособиями от разных благотворительных учреждений, каменщики, плитники, маляры, штукатуры, корзинщики и др. и часть пролетариата, находящегося на иждивении родственников и знакомых. В лицевом корпусе со стороны Забалканского проспекта находятся торговые бани [16], две портерных лавки, трактир, мучной лабаз, мелочная лавка, две квасных, три сельдяных, ренсковый погреб [17], молочная лавка, постоялый двор, несколько ледников и кладовых, арендуемых торговцами с Сенной площади; в этом же дворе имеются четыре склада для покупки и продажи бумажных обрезков [18]. Во флигеле, выходящем на Фонтанку, находится типография, действующая газомотором, при шести скоропечатных машинах. Из мастерских в доме имеются: меднокотельная, жестяная, слесарная, столярная, две корзиночных и мебельная. Имеются также одиночки легковые и ломовые извозчики. У содержателя постоялого двора до 25 ломовых закладок [19]. Зимой на этом дворе останавливаются пригородные крестьяне, прибывающие в столицу для сбыта деревенских продуктов.

Таков в общих чертах дом кн. Вяземского, и надо сознаться, что он представляет много характерного для жилищ рабочих. Мы находим в этом доме две портерных, трактир, ренсковый погреб, три сельдяных лавки, две квасных, мелочную, молочную — вообще такие торговые заведения, которые показывают, что обитатели дома любят выпить, а питаются чем бог послал.

Возьмем теперь описание нескольких квартир этого дома.

1) Тип угловой квартиры, где проживают кустари.

Квартира помещается в корзиночном флигеле [20] в первом этаже. Состоит из трех комнат, нет ни кухни, ни прихожей. Отхожее место, общее для двух квартир, помещается в сенях. Водопровода нет. Вода доставляется дворниками из чана на дворе. В двух комнатах стены оклеены обоями, третья выкрашена клеевой краской. Чугунка, русская и голландская печь. Одна комната без печи и без окна. Три окна на двор. Две форточки. Свету в двух комнатах достаточно. Стены у окон носят следы сырости. Плата 31 р. без дров.

В этой квартире живут кустари корзинщики, которые работают здесь же. Всего 17 человек: хозяин с женой и 15 мужчин. Из них девять работает на себя, а шесть на хозяина.

В первой комнате помещается тринадцать человек. Кроватей нет. Спят на верстаках. Во второй муж с женой, а в третьей двое рабочих, которые спят на одной кровати. На каждого живущего в квартире приходится немного более 1 1/2 куб. саж. воздуха. Работающие на себя платят 2 р. 50 к. за место, на котором стоит рабочий верстак. В первой комнате русская печь, и она служит кухней. В ней же работает хозяин с двумя взрослыми рабочими и четырьмя учениками и остальные девять кустарей.

2) Квартира также кустарей-корзинщиков. Она состоит из двух квартир, заключающих в себе три комнаты и кухню. Помещается в первом этаже. Девять окон выходят на двор. Три форточки и вытяжная труба. Свету мало. Водопровода нет. Воду носит дворник из чана на дворе. Чан содержится не всегда удовлетворительно. В коридоре отхожее место, общее для четырех квартир. Две голландских печи, одна русская, две чугунки и плита. Стены выкрашены клеевой краской. Плата за обе квартиры 62 р. в месяц.

В квартире живет хозяин с женой и сыном и 33 рабочих, из которых одиннадцать моложе двенадцати лет. В первой комнате живет восемнадцать человек, во второй — восемь, в третьей — семь. Хозяин с женой и сыном помещается в кухне. На каждого живущего приходится около половины куб. саж. воздуха.

Из 33 чел. хозяину платят за помещение четверо, по 2 р. 50 к. с верстака.

«В означенных двух квартирах, — говорит д-р Лещинский, — занимаемых одним хозяином, помещается большая корзиночная мастерская одного хозяина, который пускает к себе кустарей-корзинщиков, платящих ему по 2 р. 50 к. с верстака, на котором спят, едят, работают и вообще проживают. Самый же верстак имеет всего 1 1/2 кв. арш. [21] Так как на нем невозможно улечься взрослому, то к такому верстаку приделывают из досок изголовье или просто придвигают другой маленький верстак. Рваное тряпье и полушубки, служащие постельными принадлежностями, хранятся на досчатых полатях, устроенных в самих мастерских, а равно и на русских печах».

Таким образом, мы узнаем поразительный факт, что в Петербурге находятся люди, и по всей вероятности таких немало, которые принуждены жить на пространстве 1 1/2 кв. арш. И среди них есть дети до двенадцати лет. Кажется, чего уж хуже полкровати и нар, а это оказывается еще худшим.

Таковы угловые и артельные квартиры кустарей. Семейные оказываются немногим лучше, что можно видеть из следующего описания.

3) Квартира находится в третьем этаже того же дома. Состоит из одной комнаты и кухни. Окон два. Выходят к отхожему месту и помойной яме. Одна форточка. В коридоре простое отхожее место, общее для двух квартир. Есть водопровод. Печи нет. Одна только плита. В комнате стены оклеены обоями, а в кухне окрашены клеевой краской. На стенах следы сырости. Плата за квартиру 8 р. без дров.

В комнате живет хозяин портной с женой и учеником, а в кухне обойщик с женой. На каждого около одной куб. и кв. сажени. Работают в той же комнате, где спят. Ученику постель не полагается. Жильцы платят три рубля за угол.

4) Тип квартиры, где живут приезжие, угловые жильцы и артель.

Квартира помещается во втором этаже, рядом с банями. Ход через прихожую. Состоит из десяти комнат, кухни, прихожей и коридора. Простое отхожее место в квартире в коридоре. Есть водопровод, 16 окон, выходящих на двор и в проулок. Три голландских печи и плита. Две комнаты без печей. Семь форточек, одна вертушка [22] и одна вытяжная труба. В трех комнатах стены оклеены обоями, в остальных помещениях окрашены клеевой краской. Плата 200 р. [23] в месяц без дров с конюшнями.

Квартирный хозяин содержит постоялый двор, артель ломовых извозчиков с конюшнями и отдает комнаты под углы.

Все помещение распределяется таким образом. В двух комнатах, из которых одна без окон, и в кухне помещаются ломовые извозчики. Живет в них 25 человек (22 мужчины, 2 женщины и 1 ребенок), из которых пять помещается в темной комнате. Спят все на нарах, 13 верш. ширины и 2 1/2 арш. длины. На нарах же спят обе женщины и ребенок. На каждого около пол кубической и пол квадратной сажени.

Две комнаты отдаются под углы. В них живет двадцать человек, в том числе шесть женщин. Кроватей десять. На каждого около пол кубической и пол квадратной сажени. Плата 1 р. 50 к. в месяц.

Две комнаты назначены для приезжих. Устроены нары по 15 верш. ширины и 2 1/2 арш. длины, всего 24 места. Плата 15 к. в сутки.

В четырех комнатах, из которых две без окон, живет семья хозяина, четыре человека.

Если представим себе, что все 24 места заняты приезжими на ночевку, то в шести комнатах будет находиться 69 человек, из которых на каждого приходится около пол кубической сажени воздуха. Можно представить себе, каким ужасным воздухом должны дышать живущие в этой квартире.

Из вышеприведенного описания мы видим, что в этой квартире в самых худших условиях живет артель ломовых извозчиков. Для угловых жильцов кровати, для приезжающих нары в 15 верш. ширины, а для артели нары шириной 13 верш. Вообще петербургские артели, особенно содержимые хозяином, живут, по-видимому, в самых худших условиях, и Петербургу следовало бы обратить на них особенное внимание и подвергнуть их строгому надзору.

Приведем описание еще одной квартиры в том же доме, в которой сдаются углы.

5) Тип угловой квартиры, занятой семейными и одинокими.

Квартира помещается в третьем этаже во флигеле. Вход в квартиру через прихожую. Две комнаты, кухня, прихожая и коридор, общий для трех квартир. Водопровода нет. Воду носит дворник из водопровода на дворе. Вода хранится в кадке, которая содержится грязно. В квартире пять окон, три в комнатах на улицу, одно в прихожей, на двор. Расстояние последнего от противоположной стены два аршина. Следовательно, освещение неудовлетворительное. В кухне окно выходит в коридор, темно. Форточки есть во всех комнатах. В квартире три голландских и одна русская печь. В комнатах стены оклеены обоями, а в кухне и прихожей выкрашены клеевой краской. Плата 37 р. без дров.

В этой квартире помещаются только угловые жильцы, семейные и одинокие. Здесь живут торговцы шарами, певчими птицами, разносчики съестных припасов, ягодники, селедочницы, торговки мелочью, поденщики. Всего помещается 46 человек: 24 мужчины, 15 женщин и 7 детей. Живут в комнатах, в кухне и прихожей. Кроватей двадцать. На каждого около половины кубической и около трети квадратной сажени. Каждый взрослый платит 1 р. 50 к. Дети помещаются бесплатно.

В таких квартирах живут те уличные разносчики, которые продают селедки, ягоды, шары и разную мелочь. Так как разносчик не всегда продает все в один день, то ему приходится непроданное ночью держать в своей квартире. Но где хранить все это в таком помещении, где на каждого приходится треть квадратной сажени и которое почти все сплошь уставлено кроватями? Трудно приискать более удобное место, нежели под кроватью. Под кроватью и берегут все то, что осталось непроданным.

Условия подобных квартир должны помнить все те, которые покупают что-либо у уличных разносчиков. Мать покупает ребенку воздушный шар. Этот шар находился в грязном и тесном жилище, где ютится всевозможная зараза. Этот шар, может быть, заражен и его надо прежде подвергнуть тщательной дезинфекции, а потом уже дать ребенку. Но мы видим, что шар как купится, так сейчас же и дается детям. А потом оказывается, что ребенок заболел скарлатиной или дифтеритом, и мы не можем придумать, откуда он захватил заразу. То же следует сказать и относительно съестных припасов. Мать покупает ягоды или плоды с уличного лотка и тут же дает детям. Эти ягоды и плоды переночевали одну, а может быть и несколько ночей под кроватью в грязной угловой квартире. Если в этой квартире есть зараза, то дети или взрослые заболевают.

В публике очень распространен обычай покупать с уличных лотков. Ввиду этого улучшение угловых жилищ и строгий надзор за ними представляется прямо вопросом общественного здоровья.

В доме кн. Вяземского насчитывают более трех тысяч жителей. Если не все, то во всяком случае огромное большинство обитателей этого дома живет в помещениях, подобных вышеописанным. Множество жильцов, малое кубическое содержание воздуха, ничтожная квадратная площадь пола на каждого, теснота, духота, сырость, нары, двое на одной кровати, жизнь на верстаках — вот при каких условиях живет это трехтысячное население.

Обыкновенно указывают на дом кн. Вяземского, как на самое худшее жилище во всем Петербурге. Но это несправедливо. Как мы видели выше, везде в Петербурге находятся ужасные жилища. Мы их находим в Петербургской, Выборгской, Васильевской, Александро-Невской и Спасской частях. Везде жилища рабочих нисколько не лучше дома князя Вяземского. Есть даже хуже. Вспомним вышеописанный чердачок, где на каждого человека приходится менее трети куб. саж. По переполнению жильцами и по плохому освещению он перещеголял жилища в доме князя Вяземского. Вышеописанные квартиры с целыми семьями в темных кухнях также свидетельствуют, что о доме Вяземского, как о самом худшем жилище во всем Петербурге, составилось ложное представление. Подобных жилищ и даже худших в Петербурге множество, и если бы в нем произвести исследование квартир в обширных размерах, то блестящая снаружи столица показала бы себя с очень непривлекательной стороны.

В Петербурге существует обычай сдавать угол для целой семьи. Так как в углу может поместиться только одна кровать, то на ней приходится спать целой семье. Семейная кровать, обыкновенно, завешивается пологом, который служит вместо перегородки. В 39 квартирах семейных кроватей было 26. На одной кровати помещалось от двух до пяти человек.

Насколько нормальна может быть жизнь семьи при таких условиях, предоставляю судить каждому.

27 раз семья помещалась в отдельных комнатах. Такие семейные комнаты отличаются вообще микроскопическими размерами. В них также бывает только по одной кровати и помещается от двух до семи человек. Такая семейная комната имеет одно только преимущество перед углом — это деревянную перегородку вместо ситцевого полога. Благодаря деревянной перегородке семья чувствует себя хотя несколько изолированной от остальных обитателей квартиры.

Иногда микроскопическую отдельную комнату занимал и одинокий. Это было пять раз. Такие счастливцы должны считаться привилегированными среди остальных.

Плата за комнату, за угол, за нару представляет для нас большой интерес. Сведения об этом доставлены некоторыми санитарными врачами, собраны доктором Сланской по моей просьбе и мною при ее содействии.

Прежде всего мы должны отметить тот интересный факт, что жилища рабочих на окраинах нисколько не дешевле их жилищ в центре столицы. Мы знаем, что жилища, занимаемые более состоятельными людьми, в центре дороже, а на окраинах дешевле. Относительно жилищ рабочих этого нельзя сказать. Выше было приведено замечание санитарного врача Александро-Невской части, который указывает на то, что жилища рабочих удорожаются по мере приближения к фабрике или к заводу. Каждая фабрика и каждый завод служат центром, который увеличивает ценность жилища. Это и понятно. При существующих условиях фабричного труда, который отнимает большую часть дня у рабочих и дает только короткие промежутки для приема пищи, рабочий стремится поселиться поближе к месту своей работы, чтобы не тратить много времени на ходьбу и иметь возможность обедать дома. Этим пользуются домовладельцы и квартирохозяева и берут дороже за помещение.

Выше была приведена также заметка санитарного врача Петербургской части, из которой видно, что близость угла к источнику дневного света также оказывает влияние на плату: место около окна оплачивается вместо двух рублей тремя с одного и пятью с двоих.

Подробные сведения о плате известны относительно 38 семей (155 человек), живущих в комнатах, и 66 семей (428 человек), занимающих углы. Кроме того, имеются сведения о 249 человек одиноких. Из них отдельную комнату занимало семь человек, отдельную кровать 18 человек, кровать на двоих 187 человек, спали на нарах 24 человека и на верстаках 13 человека.

Плата за комнату семейных была 4–12 р., чаще (20 раз) 5–6 р. в месяц. В комнате помещалось 2–7 человека, чаще 3–5 человека (25 раз).

Плата за кровать семьи 1 р. 10–4 р. 50 к., чаще 3 р. (26 раз). На одной кровати помещались 2–5 человек, чаще 2–3 человека (21 раз).

Одинокие платили за комнату 3–4 р. Кровать для одного стоила 1–3 р., чаще 3 р. (8 раз). Плата за полкровати 1–2 р., чаще 1 р. 50–1 р. 60 к. (158 раз). Плата за место на нарах 1 р. 35 к., а на верстаках 2 р. 50 к.

Квартирная плата в разных частях города представляла некоторую разницу. В Спасской части за кровать для семейных платили 3 р., и д-р Лещинский замечает, что дети не считаются; в Александро-Невской 2–4 р., чаще 3–3 р. 50 к., за детей плата увеличивается; в Васильевской 2–3 р., в Петербургской 3 р., в Выборгской 1 р. 10 к.—4 р. 50 к., чаще 3–3р. 50 к. Дети увеличивают плату.


Рабочие дома на Выборгской стороне
Полкровати во всех частях стоило 1 р. 50 к. в месяц, а на Выборгской нередко 1 р. 60–1 р. 70 к. По всей вероятности, эта разница зависит от того, что в Выборгской части собрано было гораздо больше сведений, нежели в других частях. Таким образом, оказывается, что на окраинах квартиры для рабочих не только не дешевле, но, пожалуй, даже дороже, нежели в центре.

Для одиноких в квартирную плату постоянно входит стирка белья, приготовление пищи и уборка комнат. Так что, собственно говоря, квартирная хозяйка получает плату с рабочих скорее за свой труд, нежели за жилище. Возьмем, например, квартиру, в которой живет артель заводских чернорабочих. В квартире помещается двадцать человек одиноких. Платят по 1 р. 60 к. каждый, всего 32 р. Кроме того, в кухне живёт две семьи, плата 3 р. с каждой. Следовательно, хозяйка получает 38 р. в месяц. Сама она платит за квартиру 16 р. без дров. Если прибавить на дрова рубля четыре в месяц, то квартира стоит хозяйке 20 р. и ей остается 18 р. Но если представить себе, что она должна на двадцать человек выстирать белье, приготовить хотя и незатейливое кушанье и убрать комнаты, то едва ли мы скажем, что она дорого берет со своих жильцов. Кроме того, не всегда бывают заняты все кровати, и ей приходится получать меньше, а за квартиру платить столько же. Судя по тому, что в жилищах рабочих квартирные хозяева часто ютятся в самых дурных комнатах и углах, трудно думать, что от содержания жильцов они получают особенные выгоды. Например, хозяева вышеупомянутой квартиры с ребенком помещались в полутемной кухне, где кроме них ютились еще две семьи. И такие факты мы встречаем сплошь и рядом. Это не то, что домовладелец. Выше было приведено описание квартир двух артелей, содержимых домовладельцами. В одной из них вместе с артелью живет и сам домовладелец. Но, засадив артель в две комнаты, где на каждого приходится менее половины куб. сажени, для себя он занял три комнаты, где на каждого приходится более трех куб. саж. А другой домовладелец, поместив артель в тесное жилище, расположенное около отхожего места, с окнами, выходящими к последнему, сам не живет здесь, а, по всей вероятности, выбрал себе не худшую квартиру во всем доме.

Во время санитарных осмотров, предпринятых петербургской санитарной комиссией ввиду холеры, некоторые санитарные врачи хотели выселять жильцов из слишком переполненных помещений. Но домовладельцы этому воспротивились, заявляя, что при уменьшении числа жильцов квартирные хозяева не соглашаются платить прежней цены за квартиры. Судя по тем условиям, в каких живут домовладельцы и квартирные хозяева, и по количеству труда, ими затрачиваемого на данную квартиру, для нас становится ясным, в чью пользу главным образом идет переполнение жилищ рабочих.

Для нас очень интересно знать, какую часть своего заработка тратит на свое жилище петербургский рабочий. По сведениям Sax’а оказывается, что плата за квартиру составляет:


Из статистических данных за 1867 год д-р Швабе нашел, что в Берлине чем больше доход семьи, тем меньший процент она затрачивает на квартиру. Например, получающие 900 мар. платят 24%, а получающие 30 000 мар. платят 9,2%. Судя по этому, мы должны думать, что доход лондонского рабочего больше, нежели парижского или берлинского.

Относительно петербургских рабочих у меня имеются некоторые сведения о заработке и о квартирной плате, которые собраны на Выборгской стороне. Общий вывод, который можно сделать из этих сведений, следующий.

Семейные рабочие, получающие 15–20 р. в месяц, платят за комнату 5–6 р. 50 к., а за кровать 2–4 р. Получающие 25–35 р. в месяц платят 4–9 р. за комнату и 3 р. 25 к. за кровать. Получающий 50–55 р. за комнату платит 6–9 р.

Одинокие, зарабатывающие 15–20 р., платят за квартиру 1 р. 50–1 р. 60 к.

Таким образом, петербургские рабочие уплачивают за квартиру:


Это плата за отдельную комнату. За кровать семейный рабочий уплачивает 12–20% своего заработка.

Одинокие, получающие 12–20 р., затрачивают на квартиру 7,5–10% своего заработка.

Из этих цифр видно, что петербургский рабочий затрачивает на квартиру 7,5–33% своего заработка и что семейному приходится уплачивать больший процент, нежели одинокому. Кроме того, оказывается, что в Петербурге повторяется то же явление, которое замечено в Берлине: получающий больше дохода платит меньший процент за квартиру.

Общее впечатление, которое производят жилища петербургских рабочих, можно выразить коротко так. В них господствует сырость, грязь, темнота, духота, недостаток воздуха и света; часто нет водопровода и ватерклозета, которые составляют необходимую принадлежность каждого благоустроенного жилища. В огромном большинстве случаев там пользуются первобытными ретирадами, которые постоянно служат источником загрязнения почвы и зловония на дворах и в квартирах.

В тех жилищах, в которых мне самой приходилось быть, зловоние на дворах, в сенях, на лестницах составляло обычное явление. Через открытые окна и двери оно беспрепятственно проникало в комнаты. Это обычное явление для бедных петербургских квартир во всех частях города. Санитарный врач Александро-Невской части говорит, что в одной из четырех исследованных им квартир господствовало зловоние, источником которого служило отхожее место и грязный двор. Санитарный врач Васильевской части в своем отчете за 1893 год замечает, что простые отхожие места при квартирах и общие ретирады на дворах в большинстве случаев крайне неопрятны и распространяют около себя сильное зловоние. Думский врач Рождественской части в своем отчете за тот же год говорит, что в Консисторской улице [24] нечетные номера всех домов, за исключением каменных, на задних дворах отличаются такой грязью и вонью, что для прохода в квартиру больного приходится зажимать нос платком.

Комментарии научного редактора

[1] Речь идет о полицейских частях — дореволюционных административных единицах Санкт-Петербурга.

[2] 1 кубическая сажень = 9,7126 м3.

[3] 1 квадратная сажень = 4,55224 м2.

[4] 1 аршин = 0,7112 м.

[5] Обратите внимание: больные, разумеется, изолированы не были. Если бы это была «чистая публика», больные в конце XIX в. были бы изолированы от здоровых.

[6] Простое отхожее место — сортир с выгребной ямой, без водного слива и канализации. «На лестнице» означает: на лестничной площадке этажа, в специальной небольшой неотапливаемой каморке (чулане). Если речь идет о втором и последующих этажах, с выгребной ямой нужник соединялся широкой трубой (деревянной, кирпичной, медной).

[7] Ретирада (ретирад) — отхожее место.

[8] 1 сажень = 2,1336 м.

[9] Смешанный дом — принятое до революции название дома, построенного из разных материалов (обычно первый этаж — каменный, второй — деревянный).

[10] Ломовой извозчик занимался транспортировкой тяжелых грузов.

[11] Не следует думать, что речь идет об электрических вентиляторах. Это обычные механические вентиляторы-«вертушки», вращаемые током воздуха.

[12] 1 вершок = 4,445 см.

[13] Имеется в виду Невская бумагопрядильная фабрика Л. Штиглица. С 1922 г. — Бумагопрядильная фабрика им. С. Халтурина, с 1938 г. — Бумагопрядильный комбинат им. С. М. Кирова.

[14] Забалканский проспект — так в 1878—1918 гг. назывался Московский проспект в Санкт-Петербурге.

[15] Этот комплекс зданий был известен в Петербурге под ироничным наименованием «Вяземская лавра». Название сохранилось в истории города.

[16] Торговые бани — дорогие общественные бани; дешевые общественные бани назывались в Петербурге «нумерными».

[17] Ренсковые погреба — магазины для продажи виноградных вин. На практике в ренсковых погребах торговали и крепкими спиртными напитками (с ограничением: не более трех ведер в одни руки).

[18] Речь идет о неликвидных остатках хлопчатобумажной ткани. «Бумажные обрезки» делились на две категории: «мерный лоскут», слишком маленький для пошива платья, но достаточный для пошива наволочки, полотенца, платка, сорочки для ребенка и т.п.; и «обтирочные концы» — еще более мелкие обрезки, которые использовались для протирания деталей, очистки их от масла и т.п.

[19] Закладка — снаряженная лошадь.

[20] Корзиночный флигель — флигель, в котором жили корзиночники (корзинщики). Название сохранилось в истории Петербурга.

[21] 1 квадратный аршин = 4,55224 м2.

[22] См. комментарий [11].

[23] Вероятно, речь идет о цене за всю квартиру.

[24] Консисторская улица — с 1923 г.: Исполкомовская улица.

Опубликовано в журнале «Русское богатство», 1897, № 6.

Комментарии научного редактора: Александр Тарасов, Илья Пальдин.

Покровская Мария Ивановна(1852—1927) — российский врач, публицистка, видная деятельница женского движения. В начале ХХ в. работала в Русском обществе охранения народного здравия. В 1904 г. основала журнал «Женский вестник». В 1908 г. выступила одним из организаторов I Всероссийского съезда женщин.
Занималась исследованием проституции, изучением быта и условий труда рабочих в России и Европе. Является автором популярных трудов о детском воспитании и гигиене.
Источник