СМИ

Почему теория эскалации, проверенная в Югославии, не срабатывает в других странах Появление нового вида противостояния – гибридной войны, стратегии и тактики внесло существенные изменения в представления об эскалации военных конфликтов и действий. В общем случае обострение предполагает развязывание и расширение разногласий посредством военно-политической конфронтации, постепенного превращения кризисной ситуации в войну с последующим разрастанием масштабов вплоть до всеобщей ядерной. Эта концепция была впервые изложена американским автором Германом Каном в его книге «Лестница эскалации» (1965). Изданная вскоре в СССР, она оказалась недоступной для широкого круга советских читателей. В предисловии автор писал: «Большинство из нас просто не верят в войну, по крайней мере в сознательно начатую ядерную войну, и многие люди не утруждают себя волнениями насчет случайностей и ложных расчетов, однако абсолютная уверенность в сдерживании является примером легкомысленности и беспечности». Лестница Кана Раскрыв разновидности устрашения, политические, стратегические, морально-психологические и мобилизационные аспекты возможной войны, организации гражданской обороны, Кан выделил этапы в развитии межгосударственного военного противостояния, ввел понятие «ступени эскалации» и показал, на каких стадиях может быть применено сначала тактическое, а затем и стратегическое ядерное оружие. Сегодня в условиях нарастающей конкуренции международных акторов без перехода в стадию «горячей» войны особый интерес вызывает предложенная Каном концептуальная схема развития начального (несилового) этапа межгосударственного военно-политического противостояния. Она включает 11 ступеней обострения, среди которых мнимый кризис, политические, экономические и дипломатические жесты, демонстрация силы, введение состояния сверхготовности. Затем идут большая обычная война, локальная ядерная, неограниченный удар по противнику и, наконец, завершающий спазм или бессознательная война. По мнению американского автора, преимущество его схемы в том, что противник мог видеть перспективу обострения конфликта вплоть до немыслимых ступеней и принять решение о продолжении противоборства с учетом цены объекта спора. Инструментом управления системой из сформулированных военно-политических ситуаций являлось устрашение, когда противнику угрожали продвижением вверх по лестнице эскалации, демонстрируя готовность перехода к последующим, более разрушительным ступеням, если противник не отступит. Однако годы спустя теорию эскалации силовых этапов подвергли серьезным сомнениям после достижения ядерного паритета между Москвой и Вашингтоном и поражения США в Юго-Восточной Азии. На смену построениям Кана пришли конструкции, объединенные концептом теории управляемого хаоса, которая в начале XXI века была положена в основу стратегии гибридной войны и технологий «цветных революций». Балканская репетиция Особое место в теории и практике эскалации военных конфликтов принадлежит агрессии США и НАТО против Югославии в 1999 году, когда развал СССР и временное ослабление России позволили консолидированному Западу безнаказанно использовать на практике существенную часть несиловых и силовых ступеней теории эскалации. Тогда с 24 марта по 10 июня силы альянса практически отработали стратегию, сочетавшую гибридные способы воздействия на противника в административно-политической, финансово-экономической, культурно-мировоззренческой, кибернетической и военной сферах. На начальном этапе подготовки нападения Штаты и государства – члены НАТО ввели санкции на торговые и денежные операции. На Белград оказывали беспрецедентное политико-дипломатическое давление, целенаправленно демонизировали сербский народ и его лидеров. Одной из важнейших составляющих информационной войны НАТО против Югославии стали информационно-психологические операции (ИПсО), стратегическая цель которых – повлиять на мировую и общественность стран альянса, а в оперативном и тактическом плане – и на все население Югославии. К проведению ИПсО под эгидой Госдепартамента США привлекали информагентства натовских стран и их партнеров. В результате к моменту начала агрессии до 80 процентов населения Европы считало проведение акции необходимым. Большинство ведущих западных газет, радиостанций, телеканалов поддерживали вооруженные действия против суверенного государства. Осуществлялись подрывные операции в киберсфере, наращивалась космическая группировка. Тупик Белграда Наряду с расширением спектра несиловых воздействий уже на начальной стадии развития конфликта 11 июня 1998 года руководство блока приняло решение готовить военные меры в случае дальнейшего обострения обстановки в Косове. План воздушной операции против СРЮ за номером 10601, получившей наименование «Решительная сила», был одобрен постоянным советом НАТО 12 августа 1998 года и предусматривал эскалацию силового воздействия в несколько этапов. На подготовительном создали группировку сил и средств в районе проведения операции, провели серию авиаучений, вели активную воздушную разведку вне СРЮ, запретили полеты над территорией Косова. После перехода конфликта в активную стадию были нанесены удары по 900 объектам югославской экономики с применением 1200–1500 высокоточных КР морского и воздушного базирования. Рост силового воздействия предусматривал последовательное расширение географии нанесения ударов, выбор целей, применение новых разрушительных средств. Всего планировалось до четырех этапов (фаз) обострения, границы которых в итоге оказались весьма размытыми. После нескольких дней массированных ракетно-авиационных ударов при минимальном противодействии сербских сил ПВО агрессор при почти полной безнаказанности начал бить по отдельным группам целей. Активно разрушали аэродромы, командные пункты, центры ПВО. Использование самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления авиацией «Авакс» позволило заблокировать действия истребительной авиации сербов, вскрывать и уничтожать РЛС обнаружения и управления оружием. Уже в начальной фазе операции были разрушены нефтяная промышленность Югославии, 50 процентов индустрии боеприпасов, 40 процентов танковой и автомобильной промышленности, все стратегические мосты через Дунай. С помощью спецбоеприпасов – графитовых бомб – выводили из строя объекты энергообеспечения. Авиационный компонент операции наращивался. На первом этапе было использовано 460 боевых самолетов, к концу воздушная армада возросла более чем в 2,5 раза. Авиация действовала с наземных аэродромов и авианосцев и выполняла от 600 до 800 боевых вылетов в сутки. Всего за операцию было совершено 38 тысяч боевых вылетов, применено около тысячи КР воздушного базирования, сброшено более 20 тысяч бомб и управляемых ракет. Использовано также 37 тысяч противотанковых снарядов с сердечниками из обедненного урана, что привело к заражению местности. В результате эскалации насилия руководство СРЮ было поставлено перед выбором – потерять Косово или испытать тотальное уничтожение экономики страны и последующую гуманитарную катастрофу. Принуждение Югославии к капитуляции привело к дальнейшему раздроблению государства, выходу Черногории из СРЮ и переходу Косова под внешнее управление. Полученный опыт эскалации сегодня используется США и НАТО при разработке планов широкого спектра подрывных операций, направленных против России, Китая, Ирана, Сирии, Венесуэлы и других государств. В этом контексте трагическая судьба Югославии должна служить уроком и предостережением. Сегодня с известными допущениями в стратегию эскалации гибридной войны вписываются разработанные Германом Каном ступени начального этапа военно-политического противостояния государств. На дальнейших ступенях Кан делает заметный крен к эскалации силовых способов воздействия на противника, что можно объяснить жестким идеологическим противостоянием двух социально-политических систем, а также имевшимся в то время перевесом ядерных сил США. Достижение ядерного паритета СССР с Соединенными Штатами в 70-х годах прошлого века послужило своеобразным холодным душем для горячих голов, жонглировавших возможностями поэтапного и якобы безопасного для заокеанских стратегов использования атомного оружия и эскалации его применения главным образом на Европейском ТВД. Одним из импульсов, придавшим новое направление трансформации взглядов на роль ЯО в гипотетических конфликтах того времени, послужил появившийся в 1977 году доклад сотрудника корпорации RAND Джека Снайдера «Советская стратегическая культура: последствия для ограниченных ядерных операций». В документе оценивалась возможная реакция СССР на ограниченное применение ЯО и был сделан вывод, что диаметральная противоположность стратегических культур стран не позволяет рассчитывать на переговоры о допустимости ограниченного использования ядерного оружия против СССР. В связи с этим прогнозировался вероятный односторонний ответ Москвы, предусматривающий уменьшение ущерба путем нанесения по противнику неограниченного контрсилового удара. Подобная перспектива придала новый стимул для поиска других стратегий противостояния – ниже порога применения ядерного оружия, позволявших достичь глобального доминирования благодаря войнам и вооруженным конфликтам нового типа. Вывод не потерял актуальности и в наше время в условиях беспрецедентного противостояния между Соединенными Штатами и Россией, отказа США от ДРСМД, попыток Вашингтона протащить идею ограниченной ядерной войны в Европе. В Послании Федеральному собранию Владимир Путин заявил: «Россия будет вынуждена создать и развернуть виды вооружений, которые могут быть использованы не только в отношении тех территорий, с которых для нас будет исходить соответствующая прямая угроза, но и в отношении тех территорий, где находятся центры принятия решений о применении угрожающих нам ракетных комплексов». Таким образом, рассуждения заокеанских стратегов о возможности эскалации ядерного противоборства в пределах европейских государств теряют всякую основу. Александр Бартош, член-корреспондент АВН, эксперт Лиги военных дипломатов