СМИ

Ребёнку 8 лет, хорошо умеет читать, но ленится. Просит рассказать ему сказку на ночь, отказываясь прочитать её в прекрасно изданной красочной книге с русскими сказками. Скорее всего, это не лень. Ведь сказки создавались для того, чтобы их сказывать. И передавались из поколения в поколение именно устно. А записывать их начали этнографы только в XIX веке. Этот феномен этнограф, писатель и издатель Александр Швецов, который выпустил 20 томов русских сказок, объяснил на канале «День ТВ» так: «Сказка – это не рассказ, а воздействие, во время которого определённым образом меняется душа слушающего. Во-первых, сказывающий обращается к душе, во-вторых, он не обращается к ней вычурными словами – он обращается так, чтобы как бы скрыться за простыми словами, спрятаться и проникнуть туда, куда нужно. И слушающий накладывает этот сказочный архетип повествования на все последующие поступки и поведение». Многие фантастические рассказы мало чем отличаются от сказки, обращает внимание Швецов. Но ведь мы сразу понимаем: фантастика. Почему? «Потому что она написана в книжке и живёт в книжке. И никто никогда её не рассказывал». А почему дети могут слушать одни и те же сказки десятки раз? «Причём слушают так, что, если мама или бабушка, засыпая, упустила что-то, они её остановят и скажут: «Нет, здесь вот так было!» Вот уже спит ребёнок, его вроде бы уже нет, но тут подпрыгивает и поправляет!» – говорит этнограф. И поясняет, что одно и то же можно слушать только в том случае, если это вообще неинтеллектуальное занятие. «Мы в принципе не можем перечитать заново учебник о том, что уже знаем, или инструкцию. Мы их берём в руки и чувствуем, что разум отторгает, потому что устроены предельно экономично. Разум – это инструмент, подобный компьютеру. Он работает рационально: дубль невыгоден. А сказку мы слушаем десятки раз. Значит, орган, к которому она обращается, не есть разум». Сказка, говорит Швецов, сказывается именно так, чтоб «добраться до тела души и начать общаться с ней звучанием, которое вызывает некое ответное колебание». «Важны вот эти почти тактильные взаимодействия с душой», – убеждён он. «Последние очаги этого остались ещё на Руси – большой экспериментальной лаборатории душевной жизни, потому что для нас это ещё ценно», – добавляет этнограф, посвятивший жизнь русским сказкам. Источник