Россия — потрясающая страна. У нее огромная территория, невероятное культурное многообразие и огромные запасы природных богатств. В последние годы страна активно развивается, растет стратегическая значимость регионов, пишет чешское издание. Чешский бизнес уже несколько раз покидал Россию, вновь завоевывать позиции с каждым разом было все сложнее. Сейчас упускать свой шанс никак нельзя, иначе карты будут розданы без чехов.

Россия — потрясающая страна. Пожалуй, это так во всех возможных смыслах этого слова. С точки зрения территории она самая большая в мире и занимает одну восьмую суши нашей планеты. К примеру, Россия в два раза больше Соединенных Штатов, и приблизительно такая же, как планета Плутон. В России 11 часовых поясов. Кроме того, в России есть самые разные природные зоны, невероятное культурное многообразие и, что немаловажно, огромные запасы природных богатств.

Россия — это еще и страна, которая после свержения российской империи во время Первой мировой войны более полувека прожила под тиранической властью диктаторского режима. И хотя после распада Советского Союза Российская Федерация, его преемница, приняла новые законы и установила более демократические правила, авторитарная власть по-прежнему в определенной степени влияет на общество, а значит, и на бизнес.

Важный рынок

Поскольку после 1945 года СССР контролировал часть разделенной Европы, куда входила и Чехословакия, неудивительно, что Советский Союз являлся нашим крупнейшим торговым партнером. К примеру, в 50-х годах прошлого века на него приходилось более трети от общего объема внешней торговли. Целые советские заводы были оснащены исключительно чехословацким оборудованием, в том числе металлургические комбинаты Череповецкий, Орско-Халиловский и Златоустовский, а также Куйбышевский завод по производству каучука и спирта и огромные химические производства: Волжский, Воронежский и Ангарский. Восточный гегемон также импортировал большие партии чехословацких автомобилей, энергетического оборудования, станков, швейного, холодильного и компрессионного оборудования, прокатных машин, плавсредств, станков для легкой и пищевой промышленности, а также медицинской техники.

После того как в 1989 году перед нами распахнулся демократический мир, ситуация, разумеется, изменилась, и значение СССР как торгового партнера (и не только), резко упало. Сегодня некоторые специалисты утверждают, что многие чешские, точнее чехословацкие, предприятия проявили тогда недальновидность, оставив прочные позиции, которые затем заняли фирмы из таких стран, как Германия, Южная Корея и так далее. Так или иначе, но Чешская Республика полностью изменила свою политико-экономическую ориентацию, и сегодня наш экспорт в страны Европейского Союза превышает 80% от общего объема внешней торговли. Для сравнения: только в Баварию, то есть одну из федеральных земель Германии, мы экспортируем больше, чем в Россию.

Однако это не означает, что российский рынок не имеет для нас значения. Немало специалистов утверждает, что высокая зависимость от регионов Европейского Союза для нас невыгодна. Эксперты рекомендуют больше диверсифицировать наш экспорт. Как отмечает Мартин Поспишил, директор отдела внешнеэкономической политики Министерства промышленности и торговли ЧР, из тех почти 16%, которые приходятся на страны вне Европейского Союза, России принадлежит приблизительно одна восьмая.

До экономического кризиса, начавшегося в 2008 году, на Россию приходилась четверть. Таким образом, что касается диверсификации наших экспортных территорий, Россия является одним из ключевых рынков. К тому же значительная часть готовой продукции, экспортируемой в Россию из других государств Европейского Союза, произведена из комплектующих, изготовленных у нас. Их долю трудно определить точно, но это, несомненно, только увеличивает значение восточной державы для нашей внешней торговли.

«Всего на десять стран Европейского Союза приходится 88 процентов всего нашего экспорта в ЕС или 74% от общего экспорта», — утверждает Михал Чупа, менеджер и предприниматель с большим опытом работы в Центральной и Восточной Европе, России, а также странах постсоветского пространства. Чупа специализируется на области IT-технологий и телекоммуникациях. «Я повторю, что три четверти нашего экспорта отправляются в десять стран Европейского Союза. Нетрудно понять, что ослабление спроса в этих странах очень рискованно для нас. Для примера: доля экспорта Германии в страны Европейского Союза составляет около 67%, а локомотивом роста немецкого экспорта являются страны за пределами Европейского Союза. Нам тоже нужна такая диверсификация, и Россия — один из вариантов», — полагает Михал Чупа. Он добавляет, что экономики стран Европейского Союза замедляются, и если мы хотим сохранить высокий темп роста и догнать развитые страны ЕС, нам просто придется искать новые возможности на других рынках.

Растет важность регионов

Основой чешского экспорта в Россию традиционно являются поставки станков и транспортных средств, прежде всего комплектующих для автомобильной промышленности. По мнению Штепана Йилека, директора регионального центра «ЧекТрейд» в Москве, это объясняется, прежде всего, тем, что в России работают два завода «Шкода Ауто»: в Калуге и Нижнем Новгороде. Большая часть нашего экспорта отправляется в Центральный и Северо-Западный округа, то есть в Москву, Санкт-Петербург — так называемую Европейскую часть России. Во многих отношениях иностранным компаниям заниматься там бизнесом проще всего. Но Петр Словик, глава зарубежного отделения государственного агентства «ЧекТрейд» в Екатеринбурге, отмечает, что в последние годы растет стратегическая значимость регионов, которых в России 89.

Их экономики разительно отличаются, и российские власти стремятся развивать самые слабые из них. «Если обратиться, например, к современному Екатеринбургу, Казани и другим городам-миллионникам, то они меняются буквально на глазах. И наши представления о них зачастую оказываются искаженными, — утверждает Петр Словик. — У многих городов — своя собственная история. Они современны, и в них активно инвестируют. С этим, разумеется, связано также развитие промышленности. Сегодня некоторые заводы действительно достигли передового уровня и оборудованы по последнему слову техники».

По мнению Петра Словика, особенно перспективны восточные регионы, такие как Уральский, Сибирский и Дальневосточный федеральный округ. О неиспользованном потенциале говорит то, что хотя эти регионы все больше импортируют из-за рубежа, чешский экспорт в них остается весьма небольшим и не достигает и полпроцента от общего чешского экспорта в Россию. Если же посмотреть на Россию с точки зрения перспектив Азии, то нет никаких сомнений, что восток России должен и будет развиваться.

Страна является членом сообщества Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, которое объединяет 21 страну, и на него приходится 45% от объемов общемировой торговли. Благодаря этому перед Россией открываются двери в такие страны, как Япония, Южная Корея, США, Канада, Австралия, Китай, Таиланд и так далее. Однако России нужно придать импульс востоку и оживить экономику.

«Для чешских компаний эти регионы представляют интерес потому, что в них польются инвестиции, а в случае развития и модернизации промышленности чешские фирмы могут закрепиться там с самого начала. Это важно, поскольку потом будет намного сложнее завоевать позиции. Карты уже будут розданы, — подчеркивает Петр Словик. — Возможно, кому-то покажется, что из-за большой удаленности, высоких расходов на транспорт или азиатских конкурентов заниматься этим рынком бессмысленно, но это не так. Некоторые чешские регионы добились успехов даже в столь отдаленных регионах, поэтому чешских производителей хорошо знают и там».

Михал Чупа тоже уверен в перспективности восточных регионов и напоминает, что в последние годы российское правительство вкладывает в них большие средства и создает там благоприятные условия для бизнеса. По мнению Чупы, все это объясняется уже упомянутым растущим торговым оборотом с Китаем и другими странами региона, которые, по словам Мартина Чупы, будут быстро расти. «Также перспективным кажется Северный морской путь, который может открыть новые возможности благодаря сокращению пути в Европу. Значение Владивостока будет расти. Среди инвесторов растет интерес к Сибири, которая скрывает новые возможности, например, в Новосибирске или Красноярске. Некоторые западные фирмы там уже присутствуют», — отмечает Михал Чупа.

По его словам, сегодня российских губернаторов власть оценивает, в том числе, по способности привлечь иностранных инвесторов. Таким образом, политический интерес к инвестициям есть везде. Однако, к сожалению, нет соответствующей инфраструктуры. Михал Чупа рекомендует обратить внимание на те сферы, где инвесторов пока мало, но при этом местные власти уже оказывают им весомую поддержку. Разумеется, лучшее предложение удастся получить тем инвесторам, кто ярче всех проявят свой талант переговорщика.

Локализация как шанс

На торговый оборот между Чехией и Россией очень повлияли санкции, которые ввел Европейский Союз, а также проблемы в российской экономике. Результатом, в частности, стала политика импортозамещения. Если говорить упрощенно, речь идет о реструктуризации экономики с упором на несырьевые отрасли, поддержку отечественных производителей, локализацию производства, то есть так называемые высшие формы экономического сотрудничества и так далее. Все это создает препятствия на пути традиционного экспорта, поскольку компании, которые не являются отечественными российскими производителями, к примеру, в тендерах ущемляются.

Политика локализации производства вызывает необходимость инвестировать в производство на предприятиях в России, а это буквально невозможно без интенсивного сотрудничества с российскими подрядчиками. Например, по словам Мартина Поспишила, сегодня все это намного сильнее тормозит проникновение чешских компаний на российский рынок, чем санкции Европейского Союза. С трудностями, связанными со сложившейся ситуацией, столкнулась и компания из Ческе-Будеевице «Кохинор». «Российские ответные меры мы ощутили, в первую очередь, из-за осложнения административного оформления сделок, — рассказывает Властислав Бржиза, генеральный директор компании. — Так, я могу отметить как минимум стопроцентный рост объема документации, в том числе за счет подтверждений и сертификатов на отправляемую продукцию, оформляемых при участии Торгово-экономической палаты».
При этом нет сомнений в том, что некоторые чешские компании восприняли политику локализации как шанс. По словам Мартина Поспишила, таких компаний приблизительно 200. Он отмечает, что у производства непосредственно в России есть свои преимущества, например: более низкие расходы на зарплаты, а также на субпоставки. Это позволяет фирмам конкурировать на российском рынке и рынках третьих стран. Ясно, что локализация с точки зрения вложений — проект более накладный, чем «просто» экспорт. Экспортеры могут воспользоваться некоторыми инструментами, применяемыми для поддержки экспорта, которые, помимо коммерческих финансовых институтов, также предлагают, например, Чешский экспортный банк и Экспортная гарантийная и страховая компания. Их услуги доступны не только крупным компаниям, но также малым и средним.

Одной из компаний, которые давно успешно работают в России, является уже упомянутый «Кохинор Хартмуд». По словам Властслава Бржизы, фирме помогают накопленные знания и популярность авторитетной марки «Кохинор», которая считается маркой премиум-сегмента. «В России мы работаем, прежде всего, потому, что это большой и перспективный рынок, который, несмотря на все свои исторические пертурбации, давно и беспрерывно растет. Кроме того, клиент там платежеспособен, и у нас там есть давние и надежные партнеры», — рассказывает глава компании.

Для сильных

Помимо выше описанного, в пользу российского рынка, к которому стоит внимательнее присмотреться, говорят и другие аргументы. Во-первых, на будущее развитие российской экономики не должны повлиять никакие негативные вмешательства, хотя ее темп, очевидно, будет медленнее, чем в среднем мировой ВВП. В России разрабатываются все новые проекты. Не только регионального, но и глобального характера, такие как, например, спорная тема Арктики как морского пути или проект Шелкового пути. По мнению Штепана Йилека, чешские компании могли бы найти себя там, например, в качестве субподрядчиков.

«Нет сомнений, что в будущем сотрудничество с Россией будет вестись не просто на уровне экспорта, но и в более сложной форме, и фирмам стоит больше сосредоточиться на кооперации, локализации и так далее», — полагает Штепан Йилек. «Среди новых перспективных областей и тем я вижу, например, экологию и связанные с ней проекты утилизации не только коммунальных, но и промышленных отходов, а также проекты очистных сооружений. В России также очень меняется образ жизни, и люди хотят больше заниматься спортом, есть здоровую пищу и прочее, — подчеркивает Штепан Йилек. — Ясно, что современная и завтрашняя Россия обладает и будет обладать для сильных, обладающих капиталом компаний большим потенциалом».

Все решает сила и смелость компании

Комментарий председателя правления Палаты по странам СНГ Франтишека Масопуста.

Я убежден, что никогда в будущем мы не достигнем тех показателей торгового оборота с Россией, которые у нас были до 2014 года. Причина «не только» в санкциях и российских контрмерах, таких как импортозамещение.

Если посмотреть на происходящее вокруг, то ясно, что в Чешской Республике уже трудно найти поставщиков технологических комплексов. А ведь именно они в прошлом обеспечивали значительную часть торгового оборота. Отдельными поставками таких цифр нам, конечно, не добиться. Это не изменение структуры экспорта, а лишь его измельчание. У нас нет сил для подлинного изменения структуры, поэтому, как мне кажется, нам остается «всего лишь» искать новые рынки и пытаться сотрудничать с крупными компаниями в качестве субподрядчиков. И, разумеется, удерживать те позиции, которые у нас есть сегодня.

Я не думаю, что государство может чем-то помочь в данной ситуации. Все дело — в силе компании и ее способности инвестировать необходимые средства в создание нового предприятия за рубежом. И для такого шага, разумеется, нужна определенная смелость.

Также я не считаю, что те, кто работает на российском рынке, совершили какие-то ошибки. Проблема — в принципиальном изменении условий и в ограниченных возможностях к ним приспособиться. Предпринимателям я мог бы посоветовать, прежде всего, не сворачивать с пути, несмотря на текущую ситуацию. За последние десятилетия наши компании покидали Россию уже несколько раз, и возвращаться им было раз от разу все труднее. И дело не только в том, что их место заняли конкуренты, но и в том, что российские партнеры еще помнят, как чешские фирмы отказались от работы с ними. В том числе поэтому наша палата старается помогать чешским фирмам. Источник

Cильная экономическая политика России. The National Interest, США

Издание «Нэшнл интерест» рассказывает о книге, написанной специалистом по российской политике, экономике и истории. Хотя автор книги и сравнивает Россию с Венесуэлой, но отдает должное экономической стратегии Путина. Российский президент проводил консервативную бюджетную политику, не допуская дефицита и инфляции, которые ранее опустошили страну.

В прошлом году россияне протестовали по всей стране против закона о повышении пенсионного возраста с 55 до 60 лет для женщин и с 60 до 65 лет для мужчин. Но президент Владимир Путин в октябре все равно подписал этот закон. Из-за таких изменений пенсионного возраста рейтинги популярности президента снизились с 77% (столько он набрал на президентских выборах в марте 2018 года) до 64. Для многих американцев, которые замечают Россию лишь тогда, когда этот старый враг времен холодной войны вмешивается в выборы либо самоутверждается на Украине или в Сирии, такие внутриполитические волнения стали неожиданностью.

К счастью, те, кто не следит за этими вопросами регулярно, могут почитать книгу Криса Миллера (Chris Miller) «Путиномика. Власть и деньги в усиливающейся России» (Putinomics: Power and Money in Resurgent Russia). Этот доцент кафедры зарубежной истории Университета Тафтса представил на суд читателя великолепный обзор российской экономической политики. Книга помогает понять, почему Путин занялся пенсионной политикой, и почему граждане вышли на митинги протеста. Точка зрения Миллера несколько отличается от взглядов тех авторов, которые на первое место ставят российскую клептократию. Подтверждая, что коррупция создает проблемы, он старается показать, что эта страна намного сложнее, и что в ней борьбу за влияние ведут между собой компетентные технократы и нечистые на руку олигархи. Согласно автору «Путиномики», эти технократы не допустили экономического краха в стране и дали Москве возможность усилить свое международное влияние. У путинской России по сей день имеется множество проблем, однако Миллер утверждает, что ее следует сравнивать с похожим нефтегосударством Венесуэлой, поскольку в конце 1990-х годов между ними было много общего. У Венесуэлы даже были более высокие кредитные рейтинги и подушевой доход, когда к власти в России пришел Путин. По таким меркам путиномика оказалась неожиданно успешной.

Чтобы читатель понял экономическую политику России и то, что произошло дальше, Миллер описывает трехвекторную стратегию путиномики, посредством которой правительство надеется сохранить власть, расширить свое влияние за рубежом и развить экономику.

После болезненных 1990-х годов российское руководство и большая часть общества сделали вывод о том, что эти приоритеты разумны и необходимы для поддержания стабильности. Автор «Путиномики» делает заключение, что эта стратегия в конечном счете дала результат, хотя страна по сей день не может справиться с коррупцией и поднять низкие темпы экономического роста. Действительно, если бы Путин не добился определенных экономических успехов, он сам и его дружки вряд ли сохранили бы власть, которой они пользуются сегодня.

В то время как социалистическое правительство Венесуэлы в период нефтяного бума расточительно тратило деньги, Путин проводил консервативную бюджетную и кредитно-денежную политику, не допуская дефицита и инфляции, которые ранее опустошили Россию. Благодаря этому ему удалось сохранить власть. Миллер рассказывает, как вместо того, чтобы направлять новые доходы от повышения нефтяных цен и роста налоговых поступлений на увеличение зарплат государственным служащим или на коррупцию, Кремль следовал указаниям технократов и расплачивался по внешним долгам, благодаря чему снизилась зависимость России от других государств. Москва также создала стабилизационный фонд, который обеспечивал правительство деньгами всякий раз, когда падали цены на нефть и газ, что произошло во время Великой рецессии и сланцевого нефтегазового бума в Америке. Такая консервативная бюджетная политика была популярна не везде, поскольку различные политические деятели требовали увеличить расходы для решения российских проблем в сфере здравоохранения, образования и инвестиций. Но та часть населения, которая могла выиграть от таких программ, не входила в политическую коалицию Путина, а пенсионеры входили.

Экономя где только возможно, путинский режим использовал рычаг регулярно выплачиваемых пенсий для ослабления народного недовольства, хотя капиталовложения в здравоохранение и образование лучше обеспечили бы долговременный экономический рост. Около 93% российских пенсионеров живут на свои пенсии, и эти государственные расходы создают серьезную нагрузку для бюджета. Путин использовал пенсионеров как политический инструмент, чтобы сохранить власть, когда городские избиратели в Москве и Санкт-Петербурге начали протестовать против подтасовок на думских выборах в 2011 году. Вместо того, чтобы откликнуться на требования протестующих, Путин начал апеллировать к своей избирательной базе, увеличивая выплаты сельскохозяйственным работникам, государственным служащим и пенсионерам. Такая стратегия давала результат с 2012 года, когда он победил на президентских выборах, однако увеличение расходов создало другие бюджетные проблемы. По этой причине читатель должен понять, что прошлогодние изменения пенсионного возраста, которые произошли уже после публикации «Путиномики», являются составной часть путинского плана по сохранению бюджетной стабильности в России и недопущению разрушительных кризисов, какие были в 1990-х. Безусловно, такая стабильность крайне важна для Путина, поскольку он потратил на этот закон значительную часть своего политического капитала.

Миллер убедительно пишет о том, что Путин со своей экономической политикой вполне успешно рассеял опасения бизнеса, которые возникли в конце 1990-х годов. Но сегодня намного важнее другие проблемы, такие как коррупция, власть закона, регулирование бизнеса, образование и здравоохранение, и русские сегодня хотят гораздо большего, чем просто стабильности. Миллер сомневается, что Россия осуществит ведущие к повышению экономического роста реформы, пока Путин делает ставку на свою нынешнюю политическую коалицию.

В целом «Путиномика» — это очень важная и необходимая книга для всех тех, кто интересуется Россией и внешней политикой. Поскольку Москва продемонстрировала свою готовность и способность противодействовать американским интересам в таких странах как Украина, Сирия и Венесуэла, политики должны понимать, почему ни страна, ни путинский режим не терпят крах, несмотря на многочисленные кризисы, рецессии и санкции. В своей книге Миллер предлагает читателю детальный и убедительный рассказ на эту тему, который вполне понятен неспециалистам и может обогатить представления Запада о России. Источник
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.