СМИ

Дипломатическая активность госсекретаря США Майка Помпео подозрительно напоминает аналогичные действия его коллеги Колина Пауэлла в 2002 году накануне вторжения США в Ирак. И вообще мировая политика как будто совершила разворот в прошлое, и человечество вновь оказалось перед тем же самым вопросом: как вести себя в ситуации готовящейся агрессии американцев? Только теперь уже не в Ирак, но в Иран Все действия США сегодня следует оценивать именно в этой перспективе. В том числе и недавний визит Помпео в Сочи, его встречу с президентом России Владимиром Путиным, а также возможные переговоры лидеров двух стран «на ногах». Предполагается, что подобные переговоры могли бы состояться 28—29 июня во время саммита G20 в японской Осаке. Во всяком случае Трамп уже выразил желание такие переговоры провести, а Путин подтвердил неизменное стремление России выстроить приемлемые отношения с Вашингтоном. Очевидно, что на таких переговорах будет поставлен весь пакет вопросов, и сомнительно, что удастся обойти проблемы санкций, равно как сомнительно, что либеральная пресса Америки позволит Трампу ничего не сказать грозного о «вмешательстве» России в президентские выборы. Но, думаю, и то и другое займёт не слишком много времени, потому что главный вопрос, который неизбежно окажется в центре любых переговоров в течение текущего года, — это вопрос о том, что делать с Ираном. Ситуация в Персидском заливе — и конкретно в Ормузском проливе — накаляется: поступают сообщения о нападениях союзных Ирану хуситов на танкеры Саудовской Аравии. Советник по национальной безопасности США Джон Болтон, главный лоббист военной акции, уже объявил об отправке авианосца USS Abraham Lincoln в залив. В ответ на это ещё один союзник Ирана — организация «Хезболла» — оккупировала один из островов рядом с Ормузским проливом для возможного нанесения удара по военным судам в случае начала горячей фазы конфликта. В такой напряжённой ситуации не нужно прибегать к столь «зрелищным» терактам, каким было 11 сентября 2001 года, чтобы война началась. Война может начаться с одного выпущенного кем-то снаряда. Трамп, если верить американским обозревателям, войны не хочет. Война просто не является его стихией. Его конёк — хитроумные сделки, торговые преимущества, шантаж, блеф. Всё что угодно, но не война. Тем более что с генералами у него теперь (после серии прошлогодних отставок) явно непростые отношения, а в случае начала войны придётся регулярно общаться с военными и полагаться на их компетенцию. Трамп постоянно намекает на то, что Болтон — это такой злой полицейский, а сам он — полицейский добрый. И он хочет лишь новой выгодной ядерной сделки с Ираном. Предположительно, полного прекращения им обогащения урана, но также резкого сокращения геополитического влияния Тегерана на Ближнем Востоке. Допустим, первое ещё возможно в крайнем случае, но вот второе уже вряд ли. Корпус революционных стражей и все те руководители, которые тесно связаны с вышеупомянутыми союзниками Ирана, могут не подчиниться своему руководству, если оно решится на геополитическое отступление. Тем не менее Трамп отчаянно пытается (в том числе посредством своего альтер эго Помпео) добиться каких-то дипломатических преимуществ, усилить свою позицию, чтобы всё-таки остановить войну. И вот предполагается, что если Россия войдёт в своеобразную дипломатическую коалицию за новую, улучшенную сделку, то сползание к войне можно будет остановить. На это, во всяком случае, надеется президент США. Америке дважды — примерно в 2006 и 2013 году — удавалось уклониться от большой войны с Ираном. В 2006 году всё было готово для начала войны в Сирии, за которой неизбежно должно было последовать столкновение с Тегераном. Большую войну остановила неудачная военная кампания Израиля против «Хезболлы». Осенью 2013 года мир стоял на грани войны, когда Обама объявил, что Асад переступил «красную линию», использовав химическое оружие против мирного населения. От большой войны Америку удержала мирная инициатива президента Путина по ликвидации запасов химического оружия и явное нежелание самого Обамы ввязываться ещё в один конфликт после Ливии, куда его заманили Саркози с одной стороны и Хиллари Клинтон — с другой. Сегодня большой войне препятствуют два обстоятельства. Рост цен на нефть, который последует за осложнениями в Ормузском проливе, и не раз ясно выраженное на выборах нежелание американского избирателя поддерживать своими голосами и своими налогами новые военные операции против каких-то далёких супостатов. Кроме того, нужно отметить, что неоконы сегодня в обществе слабы как никогда, пик их влияния позади. Их главный орган The Weekly Standard приказал долго жить, ушёл в мир иной и главный политический союзник движения — сенатор Джон Маккейн, а его партнёр из Северной Каролины Линдси Грэм перебежал в лагерь Трампа. По существу, все надежды неоконов сегодня связаны в первую очередь с Болтоном, как бы далеко ни отступал этот политик от неоконсервативной ортодоксии. Иными словами, большая война с Ираном, если она случится, окажется предельно непопулярной в Америке, и, имея её в послужном списке, Трамп не сможет переизбраться на новый срок. Можно ли России и США, не вынося разногласия по Ирану на первый план, тем не менее наладить какой-то диалог по другим проблемам, в первую очередь по вопросу ограничения вооружений? Это будет крайне трудной задачей. В конце концов, в гораздо более спокойные времена Путину и младшему Бушу — при всех их взаимных симпатиях — всё-таки не удалось удержаться от конфронтации, кульминацией которой стала трёхдневная война с Грузией в августе 2008 года. Тем не менее разговаривать надо, и хорошо, что в Сочи разговор начался. Хорошо и то, что миссию главного переговорщика с Россией сегодня стал исполнять человек, усиленно играющий роль Колина Пауэлла в администрации Трампа. Будем надеяться, что ремейк 2002 года в 2019-м завершится иным финалом, и в этот раз победит худой мир, а не война. Борис Межуев, RT