СМИ

Как песня «Бублики» послужила нацистам, как появилась военно-музыкальная пропаганда и почему фашистам стало «неудобно» исполнять один из самых популярных маршей люфтваффе? Обо всём этом — в нашем материале.


Старые традиции

Прусская военная музыка ещё в XVIII и XIX веках получила всемирную известность. То ли благодаря особому звучанию немецкого языка, в котором даже признание в любви звучит как строевая команда, то ли из-за умения немецких музыкантов придать музыке особое «милитаристское» звучание, но марши сначала Прусского королевства, а затем Германской империи играли все страны мира.

Старые марши исполняли и солдаты вермахта в годы Второй мировой войны. Неудивительно, что совершенно безобидные песенки вроде «Когда солдаты маршируют по городу», «Лоре, Лоре, Лоре» или «Эрика» вскоре превратились в символ немецкой агрессии и использовались в антифашистской пропаганде, сопровождая кадры кинохроники, демонстрировавшей ужасы войны.

Под контролем Геббельса

Когда к власти в Германии пришли нацисты, культура стала важнейшей частью пропагандистской машины. Уже в 1933 году было образовано министерство народного просвещения и пропаганды во главе с Йозефом Геббельсом.
все творческие проявления поступали под контроль нацистов, а люди искусства — кинематографисты, художники, музыканты — получали от государства заказ, в котором чётко объяснялось, что и как следует изображать. Министерство пропаганды вскоре оказалось одной из самых могущественных и богатых государственных структур Третьего рейха.

Система «промывания мозгов», построенная Геббельсом, продемонстрировала удивительную эффективность. Нацистам удалось убедить немцев, что их политика выражает волю народа, а войны, которые ведёт Германия, стали результатом заговоров антигерманских сил, захвативших власть по всему миру.


Кинооператор Вальтер Френц снимает крылатую ракету «Фау-1» для пропагандистского фильма
Одновременно внимание к пропаганде привело к быстрому развитию в Германии радио и телевидения, а также к огромным вложениям в кинематограф, который мог соперничать с Голливудом, и превращению живописи, музыки и архитектуры в настоящее идеологическое оружие.

Бомбы над Англией

С началом Мировой войны в Третьей империи появились новые песни. Их писали специально по заказу министерства пропаганды, а ведомство Геббельса прилагало все усилия, чтобы сделать эту музыку популярной. Вот, к примеру, история одной из самых знаменитых песен такого рода — «Бомбы над Англией».

Сначала в 1939 году её текст написал Вильгельм Штепплер, автор сценария пропагандистского фильма «Крещение огнём», в котором рассказывается об участии люфтваффе в польском блицкриге. Документальное кино показывали во всех кинотеатрах Германии, и саундтрек фильма получил огромную популярность — песни вышли сразу у нескольких производителей грампластинок.

Летом 1940 года началась знаменитая «Битва за Британию». Люфтваффе пытались завоевать господство в воздухе, подавить сопротивление королевских ВВС и обеспечить условия для высадки десанта в Англию. Конечно же, к рассказу о столь важных для Германии боях сразу же подключили самых лучших работников министерства пропаганды.
Штепплер переписал текст песни, добавив куплет, посвящённый лётчикам люфтваффе, летящим бомбить Англию, и несколько изменив содержание «польских» куплетов. Песня-марш стала необычайно популярной в первые годы мировой войны, хотя чем дольше шли боевые действия, тем более неудобным оказывалось её исполнение, поскольку постепенно каждому немцу становилось ясно, что вместо «бомб над Англией» они получили «бомбы над Германией».


Британец хвалится: «Весь мир наш»!
Все народы служат Англии,
Но немецкий меч ответит — «Нет»!
Мы требуем прав для Германии.

От Финляндии до Чёрного моря

Не стоит думать, что от нацистской пропаганды досталось только союзникам. Как только началась агрессия против Советского Союза, помимо танков, пушек и самолётов на фронт отправилась новая песня — «От Финляндии до Чёрного моря». Двадцать девятого июня 1941 года этот образец национал-социалистской пропаганды перед огромной публикой исполнил оркестр Берлинской государственной оперы.

С песней связана забавная история: точно неизвестно, кто был её автором. В Третьем рейхе считали, что это были поэты, находившиеся на службе в министерстве пропаганды — Генрих Анакер и Ганс Тизслер. Но после войны оба соавтора утверждали, что текст песни правил лично министр Геббельс, и он же написал для неё один куплет. Сам Геббельс считал новую песню шедевром своего ведомства, ведь она внушала уверенность каждому солдату, что война с СССР будет короткой и победоносной.

Вышло ровно наоборот, и спустя пару лет про пафосную песню постарались забыть.


Вперёд, вперёд!
Вперёд на восток!
Наша цель — свобода. Наше знамя — победа!
Фюрер, приказывай! Мы следуем за тобой!

Лёгкая музыка для англичан

Не стоит думать, что министерство пропаганды старалось только ради поддержания боевого духа немцев. Не меньшие усилия прилагались, чтобы посеять среди союзников — прежде всего англичан — разочарование в долгой и тяжёлой войне. Для этого в 1940 году по приказу Геббельса организовали джаз-бэнд под типично американским названием «Чарли и его оркестр».

Создателями ансамбля на самом деле были немцы — певец Карл Шведлер и руководитель оркестра Людвиг Темплин. Они с большим усердием взялись за чрезвычайно тонкую работу: создание, как сказали бы сейчас, римейков популярных в США и Великобритании джазовых песен.

До конца войны «Чарли и его оркестр» выпустили более двухсот песен, которые на волнах немецкого радио охотно слушали англичане и американцы. Некоторые песни даже выпускали на грампластинках, которые немецкие самолёты сбрасывали на позиции союзников. Часто немцы переделывали тексты песен с немалым чувством юмора, что только добавляло «Чарли и его оркестру» популярности по ту сторону фронта.

Например, известную на Западе в исполнении джазового «короля свинга» Бенни Гудмэна одесскую песню «Бублики» переделали в иронический рассказ некоей леди Винтербаттон о том, как она и весь высший свет Великобритании во главе с королём любит большевиков. Учитывая, что нацистская пропаганда часто обращала внимание на сословные пережитки английского общества, отсутствие социального равенства и плутократию британской элиты — работало это, надо сказать, неплохо.


Не будь дураком Дуглас, почему бы тебе не попробовать?
Я сделаю тебя большевиком, английским большевиком,
Джентльменом-большевиком с итонским галстуком.

Но война закончилась, в Германии провели денацификацию — и о «музыке войны» все забыли.

Михаил Диунов