СМИ

© AP Photo, Elizabeth DalzielЗа последние десятилетия в Стамбуле появилась большая уйгурская диаспора. Но она стала особенно заметной за два года, прошедшие с начала, как утверждает автор, «развернутой Китаем кампании против уйгуров и других мусульманских меньшинств». Открываются уйгурские книжные магазины и школы, преподающие на уйгурском языке, активисты объединяются и самоорганизуются. Этот национализм имеет целью защитить уйгурский народ от китайского угнетения.

Несмотря на снег с дождем, сотни людей собрались недавно у позолоченных ворот Стамбульского университета с требованием освободить их родных в стране на другом конце Шелкового пути — в китайской провинции Синьцзян.

На промокших транспарантах перечислялись имена и возраст членов их семей, содержащихся в китайских лагерях перевоспитания. Над зонтами развевались голубые флаги движения за независимость Синьцзяна, соседствовавшие с турецкими флагами. Участники акции скандировали: «Да здравствует независимость Восточного Туркестана!»

За последние десятилетия в Стамбуле появилась большая уйгурская диаспора. Но она стала особенно заметной за два года, прошедшие с начала развернутой Китаем кампании против уйгуров и других мусульманских меньшинств. Открываются уйгурские книжные магазины и школы, преподающие на уйгурском языке, активисты объединяются и самоорганизуются.

«Уйгуры за пределами Китая стали очень националистичны, — сказал Абдулла, аспирант одного из стамбульских вузов, отказавшийся назвать свою фамилию из опасений навредить родственникам в КНР. — При наличии давления извне люди крепче держатся за свои ценности, религию, культурное наследие, литературу. Этот национализм имеет целью защитить уйгурский народ от китайского угнетения».

В августе прошлого года ООН выступила с осуждением сообщений о том, что «до миллиона» этнических уйгуров и представителей других мусульманских меньшинств «содержатся под стражей без связи с внешним миром, часто в течение длительного времени, без предъявления обвинений или судебного разбирательства под предлогом борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом». Международная правозащитная организация «Хьюман Райтс Вотч» назвала репрессии носящими «системный характер». Китайское правительство утверждает, что лагеря являются лишь образовательными учреждениями, предназначенными для борьбы с терроризмом и прививания людям новых навыков. Турция давно служила пристанищем для бегущих из Китая уйгуров, отмечает антрополог Рюн Стинберг Рейе из Колумбийского университета, занимающийся изучением уйгурских общин. «Думаю, что, за исключением стран Центральной Азии, в Стамбуле проживает самая обширная диаспора в мире», — сказал Рейе Eurasianet.org. Этот город «с распростертыми объятьями принимал уйгуров с 1960 годов, может даже с 1950-х».

Стамбульская диаспора заметно подросла примерно в 2014 году, когда в Китае вдруг начали выдавать паспорта большему числу уйгуров. «В 2014-м, 2015-м, похоже, были упрощены процедуры получения уйгурами паспортов и разрешений покинуть КНР, — отметил Риан Тум, научный сотрудник Ноттингемского университета и автор книги по истории уйгуров. — Но теперь уйгурам почти невозможно получить паспорт и выехать».

Некоторые уйгуры бежали в Турцию после того, как правительство Египта, подписав соглашение с Китаем, начало в 2017 году арестовывать и депортировать уйгурских студентов. Рошенгуль Абдулхелим, женщина 32 лет, говорит, что ее мужа и ряд других иностранных студентов арестовали в июне того года.

«Мне позвонили из _