СМИ

Объединённая судостроительная корпорация (ОСК) готова построить для ВМФ «универсальные корабли» (УК). Из слов главы госкорпорации Алексея Рахманова следует, что это будут корабли первого ранга (водоизмещение свыше 5 тысяч тонн), которые «могут служить четырём различным целям» благодаря специальным модульным надстройкам. «Это будет идентичный пароход в его носовой части и ниже ватерлинии, но со специализированными надстройками, которые предусматриваются для выполнения различных боевых задач», — сообщил Рахманов. Десятки российских СМИ перепечатали новость о возможном строительстве универсальных кораблей с модульными надстройками. Однако лишь единицы изданий попытались объяснить, о чём же идёт речь, что конкретно имеет в виду Рахманов? Например, в комментарии RT капитан 1-го ранга запаса Василий Дандыкин заявил, что с большой вероятностью глава ОСК говорил о кораблях, которые могут выполнять задачи вертолётоносцев и универсальных десантных кораблей (УДК) на просторах Мирового океана. Правда, по его мнению, модульный тип морских платформ не получил широкого развития в мире и нашему флоту тоже не подходит. Гораздо перспективнее, как считает Дандыкин, реализовывать проект УДК «Прибой». В Госпрограмму вооружения (ГПВ) до 2027 года, как ранее заявлялось официальными лицами, вошло строительство двух таких кораблей. Они, по сути, заменят злополучные «Мистрали», которые Франция отказалась передавать РФ из-за «агрессии на Украине». Мнение капитана 1 ранга можно только поприветствовать. Модульные конструкции не используются в массовом порядке ни на одном флоте мира, а такой вид морской техники как «универсальный модульный корабль» и вовсе не существует. На первый взгляд идея Рахманова кажется привлекательной — каждый корабль можно трансформировать под разные задачи, устанавливая на нём специфические конструкции. Получается эдакий трансформер, и уж если говорить совсем просто — «конструктор Lego». К тому же государство вроде как экономит, отказываясь от строительства кораблей различного назначения. Однако на практике такой подход заключает множество недостатков. Во-первых, модульные конструкции достаточно громоздкие, их нужно где-то хранить и обслуживать. Очевидно, что это влечёт расходы на модернизацию береговой инфраструктуры и оплату труда техперсонала. Во-вторых, потребуются специальные краны для монтажа и демонтажа модулей. С подобной техникой в условиях санкционного режима у нашей страны дела обстоят не самым лучшим образом. Данные недостатки напрочь отменяют заложенный в модульные конструкции принцип экономичности. К тому же ввод в строй УК резко снизит оперативные возможности российского флота, так как для «трансформации» универсальному кораблю придётся плыть в строго определённый порт. А если его услуги понадобились командованию ВМФ незамедлительно? При этом нельзя исключать, что, зная о недостатках УК, противник может ударить по нашей инфраструктуре, уничтожив модули и краны для монтажных работ. Именно по этим причинам ВМС ведущих морских держав решили не экспериментировать с эксплуатацией УК, сохранив в составе флота привычные типы кораблей первого ранга: авианосцы, эсминцы, крейсера, универсальные десантные корабли. Чтобы генерировать положительный эффект от «универсальности», широкое распространение получили многоцелевые корабли. Например, ВМС США сделали ставку на эсминцы. Американские эскадренные миноносцы могут наносить удары по всем типам целей на дальности до 2 тысяч километров, выполнять функции ПВО-ПРО, вести охоту за подлодками, ставить минные заграждения, прикрывать наземные войска и авианосцы. Один эсминец — это полноценная боевая единица, появление которой всегда вызывает обеспокоенность у потенциального противника. Ситуацию в сфере строительства Военно-морского флота РФ красноречиво характеризует знаменитая русская поговорка: «Лучшее — враг хорошего». Бесконечное прожектёрство ОСК и реализация нескольких проектов кораблей одного и того же типа нередко преподносятся как показатель высокого уровня развития морской инженерной мысли РФ. Дескать, обилие разнообразных технических решений и вооружений свидетельствует о движении судостроительной отрасли и флота в правильном направлении. Ни в коем случае мы не умаляем заслуги отечественных КБ, которые действительно славятся выдающимися разработками. Однако пестрота военно-морской техники не идёт на пользу ВМФ. В частности, с 2000-х годов российские предприятия одновременно строят несколько типов фрегатов и корветов, которые отличаются по водоизмещению, двигателям, вооружению, бортовому оборудованию. Подобное разнообразие объективно усложняет процесс эксплуатации и ремонта кораблей, так как требует взаимодействия со множеством поставщиков и затрат на подготовку и содержание специалистов. Иными словами, эффективная и менее дорогая модель ВМФ РФ предполагает использование унифицированных проектов. Например, имеет смысл утвердить реализацию только одного проекта больших сторожевых кораблей, одного проекта больших десантных кораблей, одного проекта УДК и так далее. Причём корабли нового поколения по своим техническим решениям должны быть максимально унифицированы с предшественниками. Это удешевит производство, эксплуатацию, упростит подготовку экипажа и техперсонала. Почему руководство ВМФ не может принять, казалось бы, столь очевидные и элементарные решения? С одной стороны, нынешнее руководство флота вынуждено учитывать доставшееся наследие, в том числе советское. Ведь невозможно в течение нескольких лет перестроить весь флот и унифицировать даже отдельные типы морской техники. Такая работа займёт минимум 10-15 лет при должном финансировании и поддержке государства. С другой стороны, предложение по универсальным кораблям, высказанное Рахмановым, отражает не самую адекватную (мягко говоря) позицию руководства ОСК и в какой-то степени — командования ВМФ, которое позволяет подрядчикам продвигать вредные и бессмысленные инициативы. Такое положение дел невольно наталкивает на мысль о том, что военное руководство РФ либо не понимает, как должен развиваться военно-морской флот России, либо пытается хоть как-то компенсировать нехватку боевых кораблей.