СМИ

© AP Photo, Eugene HoshikoВ статье приводятся шокирующие данные ВОЗ, например: 91% мирового населения подвергается воздействию опасного уровня загрязнённости воздуха. Авторы, анализируя статистику по всему миру, приходят к выводу, что лидером в разработке методов решения проблем экологии способен стать Китай, поскольку он обладает не только значительными ресурсами, но и возможностью координировать политику в общенациональных масштабах. Сингапур/Гонконг — По прогнозам ООН, к 2050 году 68% мирового населения будет жить в городах. Власти с трудом справляются с этим наплывом городских мигрантов, однако они обязаны заниматься не только удовлетворением их базовых потребностей, таких как жильё или занятость, но и проблемами, которые влияют на пригодность городов для жизни и на здоровье людей, в том числе проблемой загрязнения воздуха. Нигде эта проблема не является более актуальной, чем в Азии. На протяжении последних месяцев серьёзные инциденты с загрязнением воздуха произошли в Бангкоке, Сеуле, Катманду и Дакке. Однако даже обычный уровень загрязнения воздуха в 99% городов стран южной Азии и в 89% городов стран восточной Азии превышает нормы, утверждённые Всемирной организацией здравоохранения. В 2018 году все 30 самых загрязнённых городов мира располагались в Азии: 22 в Индии, пять в Китае, два в Пакистане и один в Бангладеш. По данным ВОЗ, каждый год загрязнение воздуха становится причиной преждевременной смерти семи миллионов человек, при этом около трети этой смертности приходится на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. А по данным исследования, проведённого в 2018 году Китайским университетом Гонконга, в одном только Китае загрязнённый воздух вызывает более миллиона преждевременных смертей ежегодно. В менее развитых регионах Азии особенно серьёзную угрозу создаёт сильное загрязнение воздуха внутри помещений из-за устаревших систем отопления и приготовления еды. По данным ВОЗ, среди стран Азиатско-Тихоокеанского региона наибольшее количество смертей на душу населения из-за загрязнения воздуха внутри помещений зафиксировано в Лаосе, на Филиппинах, в Китае и Камбодже. Но загрязнённый воздух — это лишь один из побочных продуктов индустриализации. Загрязнения, которые впитываются в почву и грунтовую воду, в дальнейшем попадают в домашние краны с водой, проникая в продовольственную цепочку. Увеличение объёмов промышленных и сельскохозяйственных стоков, а также чрезмерная эксплуатация уже и так истощённых водоносных горизонтов, вызывают особенную тревогу в регионах, которые испытывают дефицит воды, например, в северном Китае. Урбанизацию нельзя остановить, но это никак не оправдывает неспособность властей заняться решением проблемы загрязнения воздуха. Китай обладает значительными ресурсами и возможностью координировать политику в общенациональных масштабах, поэтому он должен стать лидером в разработке устойчивых подходов к урбанизации, которые могли бы стать региональным и даже глобальным образцом. Китай уже проявляет инициативу в снижении уровня загрязнённости воздуха: председатель Си Цзиньпин объявил это одним из своих особых политических приоритетов. Власти регулируют покупку автомобилей, а проводимая ими электрификация систем городского автобусного транспорта заслужила мировую похвалу. После многолетней кампании, направленной на сокращение выбросов угольной индустрии, Китай недавно ввёл более строгие целевые нормативы выбросов для сталелитейной промышленности. В мае 2019 года правительство направило почти тысячу инспекторов в 25 городов с целью выявить нарушения правил, регулирующих качество воды и управление отходами и мусором. Однако, несмотря на явный прогресс, сохраняются серьёзные проблемы. В прошлом году 33 из 39 городов северного Китая, которые страдают от смога, не достигли установленных правительством целевых показателей по снижению уровня загрязнений в зимний период. В течение пятимесячного срока, начавшегося в конце 2018 года, концентрация микрочастиц PM2.5 в воздухе этих городов возросла в среднем на 13%. Для решения этой застарелой проблемы загрязнённости воздуха Китаю потребуются более активные действия на трёх фронтах — политическом, инновационном и информационном. В том, что касается политики, у Китая есть серьёзное преимущество: его центральное правительство способно быстро принимать и реализовывать политические решения и вводить новое регулирование. Министерство экологии и окружающей среды, как сообщается, воспользовалось этим преимуществом, предприняв целый ряд действий. В их числе ограничение импорта автотранспорта с высокими показателями выбросов, стимулирование реструктуризации производственных цепочек с целью перехода на транспорт с низким уровнем выбросов, расширение возможностей мониторинга загрязнений с помощью спутниковых технологий. Однако реализация всех этих решений сталкивается с трудностями и создаёт риски непреднамеренных последствий. Например, перенос промышленных объектов с высоким уровнем выбросов позволяет снизить загрязнённость воздуха в крупных городах, однако он повышает уровень загрязнённости в тех местах, куда эти объекты переносятся. Если же говорить более фундаментально, большинство этих решений направлены лишь на снижение уровня загрязнений, они не учитывают насущную необходимость структурной трансформации энергетических систем страны, а также моделей потребления. Подобная трансформация потребует решительных действий бизнеса. Между тем, по данным министерства экологии, в Китае получили хроническое распространение схемы, которые помогают компаниям с высоким уровнем загрязнений скрывать нарушения норм регулирования; нередко это делается в сговоре с местными властями. Включив защиту окружающей среды в список факторов, которые влияют на продвижение по службе местного и провинциального руководства (это, конечно, достойная инициатива), правительство Китая могло ненароком усилить стимулы для попыток уклониться от систем мониторинга. Помимо принятия правильных мер, правительству Китая следует также более эффективно добиваться их соблюдения. Помимо прочего это означает ещё и усиление мониторинга за соблюдением норм регулирования, а также гарантию наказания за выявленные нарушения. Это будет дорого, это будет политически трудно, однако нечто меньшее будет означать, что приоритет отдаётся прибылям, а не здоровью людей. Снижению уровня загрязнений могут также способствовать инновации. Например, проект городского воздушного транспорта (UAM) в Шэньчжэне, позволяющий вызвать для поездки вертолёт, возник благодаря знаменитым инновационным способностям этого города, которые сейчас помогают решению проблемы пробок. Инициативы, способствующие снижению уровня загрязнений и обеспечивающие справедливый доступ жителей городов к различным услугам, должны субсидироваться центральным правительством. Информирование — это третий важнейший пункт стратегии борьбы с загрязнением воздуха. Это не значит, что надо бомбардировать людей новостями о глобальных экологических проблемах. Напротив, такой подход может привести к потере интереса. Информирование означает, что люди должны в полной мере понимать последствия загрязнения воздуха для здоровья — и их собственного, и членов их семей. Вооружившись таким новым пониманием возникших перед ними угроз, люди могли бы воспользоваться возможностями онлайн-ресурсов (таких как «Всемирный индекс качества воздуха» и «Состояние глобального воздуха») для мониторинга ситуации в своих городах. Данные ВОЗ шокируют: 91% мирового населения подвергается воздействию опасного уровня загрязнённости воздуха. Традиционные мировые державы, подобные США и Австралии, сейчас по большей части скептически относятся к экологическим тревогам, поэтому крайне необходимы альтернативные глобальные лидеры. Если Китай хочет выполнять эту роль, он обязан не только мобилизовать свои огромные ресурсы и инновационные возможности, но и укрепить свою приверженность соблюдению принципов верховенства закона. Асит К. Бисвас — приглашенный профессор инженерного факультета Университета Глазго, председатель Международной ассоциации водного хозяйства в Сингапуре и соучредитель Центра по управлению водными ресурсами третьего мира. Основатель Международной Ассоциации водных ресурсов и Всемирного водного Совета. Крис Хартли — доцент кафедры государственной политики в Университете образования Гонконга.