СМИ

© AFP 2020, Adem ALTANУ международных наблюдателей создалось впечатление, что власть ускользает из рук президента Турции. Начавшийся в 2019 году «политический закат» Эрдогана получил новый импульс в условиях эпидемии коронавируса и экономического кризиса. Доверие инвесторов и граждан к экономическому курсу упало до самого низкого уровня.

По мнению западных наблюдателей, нынешний экономический кризис в Турции может нанести «смертельный удар» по авторитарному режиму Реджепа Эрдогана. Экономическая ситуация в Турции ухудшалась все последние годы, однако резко обострилась на фоне эпидемии коронавируса. Турецкий президент проводит волюнтаристскую экономическую политику, а большинство его решений в этой области специалисты считают ошибочными. И теперь, когда в условиях эпидемии начался острейший финансовый кризис, Эрдогану практически не на кого списывать вину за свои ошибки, во всех бедах он обвиняет финансовых спекулянтов и западные банки. Турецкие финансовые регуляторы уже запретили банкам BNP Paribas, Citi и UBS торговать турецкой лирой. Зарубежные экономисты считают, что ошибочную экономическую политику Эрдогана проводит его зять — министр финансов Берат Албайрак. В результате доверие инвесторов и граждан к проводимому экономическому курсу упало до самого низкого уровня с 2002 года.

Турция — одна из наиболее пострадавших от коронавируса стран в мире, к середине мая по официальным (вероятно, заниженным) данным инфицировано свыше 140 тысяч человек, скончались около 4 тысяч. В стране введен жесткий карантинный режим, закрыты отели и курорты, обеспечивавшие турок валютой и работой. По оценке МВФ, турецкая экономика сократится в этом году на 5%, инфляция вырастет на 12%, а безработица составит 17,2%. На самом деле, считают многие аналитики, уровень безработицы достигнет 30%. Курс турецкой лиры опустился до минимального за многие годы показателя по отношению к доллару, инвесторы бегут из Турции, поскольку видят катастрофическое падение валютных резервов страны и опасаются дефолта. Валютные запасы страны уже в этом году сократились с 40 до 28 млрд долларов.

Тем не менее Эрдоган категорически отказывается просить помощи у МВФ в то время, как Федеральная резервная система США не хочет заключать с Турцией своп-соглашения, которые могли бы смягчить темпы обесценивания турецкой валюты. Турецкий экономист Сельчук Гечер пишет: «Турция уже была фактическим банкротом, когда вспыхнула эпидемия коронавируса, в стране продолжается затяжная рецессия, инфляция намного превышает официальные показатели. В этих условиях правительство резко снизило учетные ставки, что напрямую ведет к новому валютному шоку и еще более высокой инфляции».

Экономический кризис начался в 2018 году, он положил конец длительному периоду экономического роста, достигавшего 5% (именно это ставил себе в заслугу Эрдоган). Нынешняя рецессия — уже вторая за два года. Дополнительной нагрузкой для турецкой экономики стали внешнеполитические авантюры Эрдогана в Сирии и Ливии, которые не только дорого стоят, но и отпугивают инвесторов. На валютных рынках уверены, что падение турецкой лиры продолжится. Это означает, что государство и бизнес не смогут выплачивать кредиты, полученные в долларах и евро.

Экономический кризис становится главной проблемой как лично для президента Эрдогана, так и для возглавляемой им правящей «Партии справедливости и развития» (ПСР). На местных выборах в прошлом году партия Эрдогана потерпела жестокое поражение, в то время как главная партия оппозиции — светская «Народно-республиканская партия» (НРП) одержала победу в крупнейших городах страны, в том числе Стамбуле и Анкаре.

У международных наблюдателей создалось впечатление, что власть ускользает из рук Эрдогана впервые за 17 лет. Бывший премьер-министр Ахмет Давутоглу и министр финансов Али Бабаджан вышли из ПСР и образовали собственную оппозиционную «Партию будущего», заявив, что ПСР потеряла способность решать проблемы страны. «Партия справедливости и развития» сталкивается с резким сокращением членского состава, при этом усиливают свои позиции оппозиционные партии и движения, в том числе прокурдская «Демократическая партия народов» (ДПН). Следующие всеобщие выборы могут состояться лишь в 2023 году, однако оппозиционные партии уверены, что им достаточно набрать еще несколько дополнительных процентов голосов, чтобы сместить правящую коалицию. Наблюдатели приходят к выводу, что начавшийся в прошлом году «политический закат» Эрдогана получил новый импульс в условиях эпидемии коронавируса и экономического кризиса.

Теряющий поддержку в турецком обществе режим Эрдогана усиливает репрессии: в последнее время около 400 человек, в том числе журналистов, были арестованы за «распространение ложных и провокационных слухов» в соцсетях, где критиковались действия правительства по борьбе с эпидемией коронавируса. Кроме того, приняты репрессивные законы в отношении лиц и организаций, пишущих «нелицеприятную» правду о состоянии турецкой финансовой системы. Продолжается отстранение от должности членов прокурдской партии ДПН: год спустя после местных выборов 40 из 65 муниципалитетов, где выиграла ДПН, поставлены под контроль назначенных правительством чиновников.