СМИ

© РИА Новости, Владимир Федоренко | Перейти в фотобанкБезумной версией взаимного уничтожения называет автор комплекс автоматического управления массированным ответным ядерным ударом, созданный СССР в разгар холодной войны. Он рассказал о нём не так много, но наверняка заинтересовал американского читателя возможностями «технически отсталого» Советского Союза.1970-е были для США худшим периодом холодной войны. За это десятилетие война во Вьетнаме расколола американский народ — изнывающая от долгой и мучительной войны общественность требовала мира любой ценой. Гонку ядерных вооружений возглавил Советский Союз и казался силен как никогда. Но затем администрация Рейгана предложила смелый, пусть и рискованный план победы в холодной войне. При Рейгане США не сдавались, не покупали свою безопасность капитуляцией — американское отступление закончилось, и во внешней политике США больше не было места для примиренчества. Цель этого политического сдвига — убедить Советский Союз, что США не боятся ядерной войны и готовы ударить по СССР первыми, — была достигнута. Вкупе с военными достижениями — реальными или мнимыми, вроде «Звездных войн», системы оружия космического базирования, которая могла бы сбивать советские ракеты, — рейгановская риторика насторожила советское руководство. Если бы США первыми ударили по СССР и получили возможность сбивать ответные советские ракеты, они вполне могли бы пережить ядерную войну.Система «Периметр», комплекс автоматического управления массированным ответным ядерным ударом, — прим. редакции ИноСМИ). Система «Мертвая рука» «Мертвая рука» была безотказной (отказывать было нечему) системой запуска всех российских межконтинентальных баллистических ракет, которые переживут первый американский удар. Вот как ее возможности описаны в статье журнала «Уайерд» (Wired). «Она была разработана так, чтобы находиться в дремлющем состоянии, пока высокопоставленное официальное лицо не активирует ее в кризисной ситуации. Тогда она начала бы мониторить сеть датчиков — сейсмических, радиационных, атмосферного давления — на признаки ядерных взрывов». В случае активации система сама удостоверилась бы, был ядерный удар или нет. «До нанесения ответного удара система должна была проверить четыре „если/то": во-первых, если ее активировали, то она попыталась бы определить, был ли удар ядерным оружием по советской территории. Если да, то система проверила бы наличие связи c Генеральным штабом. Если связь имеется, то система по прошествии некоторого времени без дальнейших признаков атаки — от 15 минут до часа — отключилась бы автоматически, заключив, что официальные лица, которые могут отдать приказ о контратаке, все еще живы. Если же связи нет, „Периметр" решит, что Судный день настал». После фиксации этой кошмарной ситуации система дает команду на запуск ракетам в укрепленных и защищенных от ядерного удара шахтных пусковых установках (ШПУ) по всему Советскому Союзу, передавая её последовательно всем уцелевшим ракетам. Они стартуют из ШПУ и устраивают ядерный Армагеддон. Даже если высшее военное командование Советского Союза, политики, лидеры, его города и столица — да кто и что угодно — обратятся в тлеющие кучки пепла, Советский Союз все равно мог бы гарантировать возмездие. Действует и сейчас? Насчет автономности «Мертвой руки» единого мнения нет. Ведутся споры и насчет того, существует ли она и поныне, — хотя российские официальные лица подтвердили, что «Мертвая рука» действительно была в прошлом, и что аналогичная безотказная система до сих пор существует. Советская «Мертвая рука» своей прежней роли в российской ядерной стратегии уже не играет, — но остается лишь надеется, что она не столь чувствительна, как во времена холодной войны. Калеб Ларсон — магистр общественной политики Школы Вилли Брандта (Willy Brandt School of Public Policy). Живет в Берлине и пишет об американской и российской внешней и оборонной политике, немецкой политике и культуре.