© AP Photo, Andy WongПредавшись ликованию раньше времени, мы забыли довершить начатое, расстраивается американский адвокат. Коммунизм выжил в материковом Китае и вновь претендует на мировое господство, а грядущая конфронтация с Китаем напоминает холодную войну с ССССР.
Когда рухнула Берлинская стена и распался Советский Союз, западный мир заключил — отнюдь не беспочвенно — что борьба целого поколения с коммунизмом завершилась. Но в своем преждевременном ликовании мы забыли довершить начатое. Коммунизм выжил в материковом Китае и вновь бросает вызов всему свободному миру.
На этот раз они пошли через наши кошельки. Но недавно мы начали прозревать, и вспышка коронавируса подчеркнула это со всей ясностью: воспользовавшись нашими свободными рынками и нашей непредвзятостью, Китай выстроил причудливый сплав коммунизма и меркантилизма, одновременно подавляя неотъемлемые права и свободы собственных граждан. Настало время для всего свободного мира возобновить борьбу.
Суровы в войне, щедры в мире
отмел призывы отомстить покоренному Югу. Когда был взят Ричмонд, он изрек свое знаменитое: «Вы там с ними полегче».
После Первой мировой войны президент Вудро Вильсон отказался от территориальных уступок, которых требовали союзники Америки, и сосредоточился на в плане постоянного мира — пусть в конечном счете и ошибочно. Аналогичным образом, после Второй мировой войны президенты Франклин Рузвельт и Гарри Трумэн не пытались захватывать территории — в отличие от сталинского СССР — но восстановили разрушенную Европу и Японию, превратив бывших врагов-фашистов в демократических друзей.
Это же великодушие проявил президент Джордже Буш-старший в конце холодной войны. Когда железный занавес в Европе рухнул, а Советский Союз распался, Буш правильно сделал, что предложил нашим бывшим противникам помочь перейти к либеральной демократии и рыночной экономике. Однако оплошность его заключалась в том, что эту же руку помощи он протянул и коммунистическому Китаю — который еще не сбросил оковы социализма и на тот момент только что растоптал первые ростки демократических настроений на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.
Милосердие в победе — это хорошо, но нельзя отпускать тех, кого еще не уложил на обе лопатки. С советским премьер-министром Михаилом Горбачевым, Буш-старший попал в унисон — вознаградив политические уступки коммунистов встречными экономическими. В итоге страна, которую Рональд Рейган справедливо назвал «империей зла» постепенно — и в основном мирно — прекратила свое существование.
Кто упустил Китай?
Но если в Европе Буш взял верную ноту, то в Азии он сфальшивил. Как пишет Колин Дуэк (Colin Dueck) в своей книге «Жесткая линия: Республиканская партия и внешняя политика США после Второй мировой войны»: «Стратегические отношения с Китаем Буш считал жизненно важными. Китайско-американским экономическим связям быть — решил он. Стимулировать социальные или политические потрясения в Китае Буш не хотел никоим образом. Он полагал, что продолжение экономического и политического взаимодействия США с Китаем наилучшим образом послужит делу реформ».
Основания надеяться, что это сработает, тогда были — но для этого надо было быть оптимистом. От СССР Буш добивался пр?ва порабощенных народов на самоопределение. В ответ он сулил экономическую помощь.
Китай не так нуждался в помощи извне, поэтому в этом уравнении обошлось без пряника. Но Буш вычеркнул и кнут. Осуждение резни на площади Тяньаньмэнь было сдержанным. Пекин согласился освободить некоторых диссидентов, чтобы Конгресс заново утвердил за Китаем режим наибольшего благоприятствования, и благодаря послаблениям горстке лиц сохранить незыблемой власть над всем народом.
Коммунизм отступал, а Китай оказался в изоляции. Сдержанность Буша для отношений с СССР пришлась как нельзя более кстати, но для отношений с Китаем нужна была смелость Рейгана. Красную силу на Востоке мы остановить не смогли.
Мы надеялись, что мягкий подход убедит Китай свернуть на тот же путь, которым двинулись освободившиеся страны Центральной Европы. Однако западный капитал стал лишь топливом для китайской промышленной машины.
В отличие от других стран, с открывшимися материальными благами китайские граждане ничуть не стали свободнее. Коммунистический Китай объединил в себе экономическую политику Британской империи 19-го века с политическими правами Советского Союза. Вместо либеральной демократии мы получили красный меркантилизм.
Довершить начатое
Наша открытость и широта взглядов хороши, когда мы имеем дело с такими же странами, как мы. С другими промышленно развитыми демократиями вроде Японии рост торговли и взаимное снижение барьеров всем только на руку. Но в случае с Красным Китаем пандемия коронавируса продемонстрировала всю глупость нашего подхода «живи и дай жить другим». Бросается в глаза, что мы перестали требовать даже незначительных улучшений прав человека — хотя раньше это было непременное условие.
Наоборот, это Красный Китай — единственный, кто требует уступок от остального мира — и добивается своего. Американские компании запросто критикуют собственную страну, но всякое несогласие с Китаем быстро подавляется — мы это наблюдали в прошлом году во время скандала с Национальной баскетбольной ассоциацией*. По китайским улицам больше не ездят танки — но лишь потому, что можно обойтись и без них. За них все делает их богатство — наше богатство! Как и предсказывал 100 лет назад Ленин, мы, капиталисты, продали коммунистам веревку, на которой они пытаются нас повесить.
Грядущая конфронтация с Китаем напоминает нашу холодную войну с Советским Союзом. Это во многом продолжение того противостояния, которое закончилось раньше времени. Мы объявили мир, но Красный Китай оружие не сложил.
Последствия тридцатилетней капитуляции теперь налицо. Хотим мы того или нет, предстоит новая холодная война. Борьба возобновится. На карту поставлены права, свободы и рабочие места Запада — и наши лидеры больше не имеют права на ошибку. Мы не сдадимся, пока не победим.
Кайл Саммин — адвокат из Пенсильвании, старший корреспондент сетевого издания The Federalist и соведущий подкаста «Консервативные умы».
* Менеджер команды НБА «Хьюстон Рокетс» Дэрил Мори поддержал демонстрантов Гонконга. В ответ его раскритиковали китайские государственные СМИ, а ряд китайских партнеров отказались от сотрудничества с лигой и трансляций игр. В результате Мори стер свой твит и принес извинения Китаю вместе с рядом игроков команды.
© AP Photo, Andy WongПредавшись ликованию раньше времени, мы забыли довершить начатое, расстраивается американский адвокат. Коммунизм выжил в материковом Китае и вновь претендует на мировое господство, а грядущая конфронтация с Китаем напоминает холодную войну с ССССР. Когда рухнула Берлинская стена и распался Советский Союз, западный мир заключил — отнюдь не беспочвенно — что борьба целого поколения с коммунизмом завершилась. Но в своем преждевременном ликовании мы забыли довершить начатое. Коммунизм выжил в материковом Китае и вновь бросает вызов всему свободному миру. На этот раз они пошли через наши кошельки. Но недавно мы начали прозревать, и вспышка коронавируса подчеркнула это со всей ясностью: воспользовавшись нашими свободными рынками и нашей непредвзятостью, Китай выстроил причудливый сплав коммунизма и меркантилизма, одновременно подавляя неотъемлемые права и свободы собственных граждан. Настало время для всего свободного мира возобновить борьбу. Суровы в войне, щедры в мире отмел призывы отомстить покоренному Югу. Когда был взят Ричмонд, он изрек свое знаменитое: «Вы там с ними полегче». После Первой мировой войны президент Вудро Вильсон отказался от территориальных уступок, которых требовали союзники Америки, и сосредоточился на в плане постоянного мира — пусть в конечном счете и ошибочно. Аналогичным образом, после Второй мировой войны президенты Франклин Рузвельт и Гарри Трумэн не пытались захватывать территории — в отличие от сталинского СССР — но восстановили разрушенную Европу и Японию, превратив бывших врагов-фашистов в демократических друзей. Это же великодушие проявил президент Джордже Буш-старший в конце холодной войны. Когда железный занавес в Европе рухнул, а Советский Союз распался, Буш правильно сделал, что предложил нашим бывшим противникам помочь перейти к либеральной демократии и рыночной экономике. Однако оплошность его заключалась в том, что эту же руку помощи он протянул и коммунистическому Китаю — который еще не сбросил оковы социализма и на тот момент только что растоптал первые ростки демократических настроений на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Милосердие в победе — это хорошо, но нельзя отпускать тех, кого еще не уложил на обе лопатки. С советским премьер-министром Михаилом Горбачевым, Буш-старший попал в унисон — вознаградив политические уступки коммунистов встречными экономическими. В итоге страна, которую Рональд Рейган справедливо назвал «империей зла» постепенно — и в основном мирно — прекратила свое существование. Кто упустил Китай? Но если в Европе Буш взял верную ноту, то в Азии он сфальшивил. Как пишет Колин Дуэк (Colin Dueck) в своей книге «Жесткая линия: Республиканская партия и внешняя политика США после Второй мировой войны»: «Стратегические отношения с Китаем Буш считал жизненно важными. Китайско-американским экономическим связям быть — решил он. Стимулировать социальные или политические потрясения в Китае Буш не хотел никоим образом. Он полагал, что продолжение экономического и политического взаимодействия США с Китаем наилучшим образом послужит делу реформ». Основания надеяться, что это сработает, тогда были — но для этого надо было быть оптимистом. От СССР Буш добивался пр?ва порабощенных народов на самоопределение. В ответ он сулил экономическую помощь. Китай не так нуждался в помощи извне, поэтому в этом уравнении обошлось без пряника. Но Буш вычеркнул и кнут. Осуждение резни на площади Тяньаньмэнь было сдержанным. Пекин согласился освободить некоторых диссидентов, чтобы Конгресс заново утвердил за Китаем режим наибольшего благоприятствования, и благодаря послаблениям горстке лиц сохранить незыблемой власть над всем народом. Коммунизм отступал, а Китай оказался в изоляции. Сдержанность Буша для отношений с СССР пришлась как нельзя более кстати, но для отношений с Китаем нужна была смелость Рейгана. Красную силу на Востоке мы остановить не смогли. Мы надеялись, что мягкий подход убедит Китай свернуть на тот же путь, которым двинулись освободившиеся страны Центральной Европы. Однако западный капитал стал лишь топливом для китайской промышленной машины. В отличие от других стран, с открывшимися материальными благами китайские граждане ничуть не стали свободнее. Коммунистический Китай объединил в себе экономическую политику Британской империи 19-го века с политическими правами Советского Союза. Вместо либеральной демократии мы получили красный меркантилизм. Довершить начатое Наша открытость и широта взглядов хороши, когда мы имеем дело с такими же странами, как мы. С другими промышленно развитыми демократиями вроде Японии рост торговли и взаимное снижение барьеров всем только на руку. Но в случае с Красным Китаем пандемия коронавируса продемонстрировала всю глупость нашего подхода «живи и дай жить другим». Бросается в глаза, что мы перестали требовать даже незначительных улучшений прав человека — хотя раньше это было непременное условие. Наоборот, это Красный Китай — единственный, кто требует уступок от остального мира — и добивается своего. Американские компании запросто критикуют собственную страну, но всякое несогласие с Китаем быстро подавляется — мы это наблюдали в прошлом году во время скандала с Национальной баскетбольной ассоциацией*. По китайским улицам больше не ездят танки — но лишь потому, что можно обойтись и без них. За них все делает их богатство — наше богатство! Как и предсказывал 100 лет назад Ленин, мы, капиталисты, продали коммунистам веревку, на которой они пытаются нас повесить. Грядущая конфронтация с Китаем напоминает нашу холодную войну с Советским Союзом. Это во многом продолжение того противостояния, которое закончилось раньше времени. Мы объявили мир, но Красный Китай оружие не сложил. Последствия тридцатилетней капитуляции теперь налицо. Хотим мы того или нет, предстоит новая холодная война. Борьба возобновится. На карту поставлены права, свободы и рабочие места Запада — и наши лидеры больше не имеют права на ошибку. Мы не сдадимся, пока не победим. Кайл Саммин — адвокат из Пенсильвании, старший корреспондент сетевого издания The Federalist и соведущий подкаста «Консервативные умы». * Менеджер команды НБА «Хьюстон Рокетс» Дэрил Мори поддержал демонстрантов Гонконга. В ответ его раскритиковали китайские государственные СМИ, а ряд китайских партнеров отказались от сотрудничества с лигой и трансляций игр. В результате Мори стер свой твит и принес извинения Китаю вместе с рядом игроков команды.
Комментарии (0)