СМИ

Фильм «Джокер» режиссера Тодда Филлипса с Хоакином Фениксом в главной роли стал не просто успешной картиной в прокате — он вызвал яростные споры и даже опасения. Среди испугавшихся — не только консервативные «охранители устоев», но и вполне вольнолюбивые, «толерантные» городские жители. Эти люди беспокоятся, что у главного героя — неудачника-комика, становящегося от гнева на несправедливое общество серийным убийцей — появятся подражатели. Носителям таких страхов дал ответ сам создатель фильма — режиссер Тодд Филлипс. Он порекомендовал бояться не актеров и не зрителей, а опасных тенденций в обществе. Его интервью немецкой «Зюддойче цайтунг» так и было озаглавлено — «Мы сидим на пороховой бочке».

«Джокера» мы снимали не для того, чтобы начать революцию на улицах. Но ведь ставить под сомнение авторитеты и силовые структуры этого мира не может быть ошибкой!.. Когда где-нибудь в моей стране в очередной раз происходит вспышка насилия, все бросаются на искру, на инициатора. Но никто не озвучивает другую истину: мы сидим на пороховой бочке! Об этом надо говорить, и об этом говорит наш фильм — о силах, которые изначально превращают Артура Флека в Джокера«,- говорит Филлипс в интервью и продолжает:

«Все начинается с детской травмы, еще с его матерью жизнь жестоко обошлась. А продолжается кошмар в плену социально-экономической классовой системы, которая фактически существует в США и которая сегодня охватывает весь мир в целом. Тот, кто вынужден переживать эти факторы во всей их суровости, может стать Джокером».

«В фильме „Джокер" Тодд Филлипс описывает, как меняется индивидуум, попавший в адскую вселенную собственных психозов и презирающего его общества. Сначала он — жертва, потом симпатяга-сорванец и, наконец, преступник. И все эти стадии подаются нам в насыщенной актерской игре Хоакина Феникса.

В фильме просматривается явный политический подтекст, иначе смысл фильма просто не „считывается" зрителем… Но чего хочет Джокер? Революции? Нет. Он хочет лишь признания. И вполне естественно, что при обсуждении фильма возник вопрос, который сегодня активно дискутируется в США: а не является ли „Джокер" реакционным фильмом, создающим привлекательный портрет для серийного убийцы? Или все-таки фильм Тодда Филлипса — это психограмма раненой души, сломленного жизнью антигероя?»

Осторожным немцам отвечает «Нью-Йорк таймс» — воскресный выпуск газеты берется защищать «Джокера». Но не с позиций общественного блага или вреда, а с позиций защиты права искусства на собственное высказывание, на сложный образ:

«Настоящие фильмы — это картины о сложных персонажах, которые совмещают плохие и хорошие качества. Фильмы о супергероях — это ленты о двух парнях, одном хорошем и другом — плохом. А тут эти два супергероя как бы слипаются в одного. Отсюда озабоченность: а не найдутся ли дурачки, которые подумают, что Джокер — хороший? Но сама постановка такого вопроса означает, что мы считаем нюансированное понимание персонажа опасным. Когда так называемые прогрессивные критики ворчат о том, что персонаж по имени Артур Флек выглядит слишком симпатичным, они как бы требуют отсутствия нюансов, требуют четких линий между добром и злом. Но ведь с таким подходом мы имеем дело в комиксах. И именно этот подход делает их такими скучными».

Действительно, фильм четко разделяется на две части. В первой части мы сочувствуем главному герою. Он живет скромно, ухаживает за больной матерью, подвергается избиениям и унижениям. У него пробивается чувство собственного достоинства. Он пытается выбиться из клоунов по найму в популярные телевизионные комики; стремится выяснить, кто его отец — может быть, это всемогущий кандидат в мэры — сильный и заносчивый богач Томас Уэйн? Лишь потом, подвергшись нападению трех богатых хулиганов в метро, Артур Флек становится Джокером — убийцей с клоунской раскраской на лице, сочувствовать которому почти невозможно. Польский католический портал Aleteia неплохо подытожил все те факторы, которые вызывают сочувствие к Артуру в начале фильма:

«Артур чувствует, что от него отвернулись все: отец (которого он не знает), коллеги по работе (они считают его чудаком) и его кумир (Мюррей Франклин показывает в одной из своих передач фрагмент выступления Флека только для того, чтобы поиздеваться над ним. По той же причине он, стремясь увеличить свою аудиторию приглашает его выступить в прямом эфире). Артур так отчаянно ищет внимания, что воображает себе отношения с соседкой только потому, что она ему улыбнулась и заговорила с ним в лифте. В итоге он чувствует, что его предала даже мать: она скрывала от сына тяжелую правду о его детстве, которая, возможно, не оказалась бы такой болезненной, если бы была высказана вовремя, а не вскрылась случайно по прошествии многих лет».

Даже когда Артур, повздорив с пристававшими к девушке тремя богатыми хулиганами, убивает их выстрелами из пистолета — мы все еще сочувствуем ему. Мы делаем это вместе со всем населением города, где живет Артур — некоего абстрактного «бэтменовского» города Готэм-Сити, в котором угадывается Нью-Йорк 1980-х. Когда в городе возникает протестное движение против наглости богачей, участники которого носят клоунские маски, — мы душой с этим движением, и этот фактор подчеркивает польский католический портал Aleteia, который трудно заподозрить в симпатиях к коммунистам или другим левым революционерам:

«Убийство оказывается не „простым" преступлением, а актом мести. Мотивы здесь не только личные. С одной стороны, бедный человек мстит сотрудникам корпорации в прекрасно скроенных костюмах, неудачник — тем, у кого все в жизни удалось, а с другой — в лице Артура все бедняки мстят всем богачам.

В фильме прекрасно изображено классовое расслоение, то, к чему оно приводит. Притесняемые и угнетаемые, которым едва хватает денег на оплату счетов, восстают против тех, чья жизнь будто бы проходит в земле, текущей молоком и медом (именно по этим причинам, впрочем, появились опасения, что „Джокер" — это опасный с социальной точки зрения фильм)».

Многие обозреватели вслед за «Нью-Йорк таймс» удивляются — ну чего тут можно испугаться? Образы бунтарей-одиночек, мстящих обществу за несправедливое отношение к себе и к своим близким, живут с нами уже много веков — вспомним «Преступление и наказание» Достоевского, «Отверженных» Гюго, можем дойти даже до легендарных «робингудов». Так чего тут бояться? Но феномен «Джокера» тем и интересен, что, очевидно, этого мстителя все испугались. Причем испугались не только зрители, но и авторы сценария с режиссером, переделавшие Артура Флека во второй части фильма из героя-мстителя в мелодраматические злодеи (не очень понятно, за что он убивает свой мать и коллегу-клоуна). Особенно испугалась бунтарского потенциала Артура скандинавская пресса. Вот, например, опасения датской государственной радиокомпании «Danmarks Radio» (DR):

«Кинокритик Алан Зильберман (Alan Zilberman) отмечает, что „Джокер" — это фильм, который призван вызвать у вас сочувствие к посредственному белому человеку, радикализовавшемуся в результате насилия. И фильм этот совершенно точно привлечет не ту аудиторию, и по самым плохим причинам». «Не той аудиторией» могут оказаться, например, инцелы, сообщает DR.

«Чаще всего инцелы — это группа мужчин, которые чувствуют себя отвергнутыми обществом или женщинами, которые отказывают им в сексе», — рассказал DR Кристиан Могенсен (Christian Mogensen), руководитель проектов и лектор Центра компьютерной педагогики.

Дебаты привели к тому, что американских военных попросили сходить и посмотреть фильм из-за опасений, что во многих частях страны из-за него растет риск вооруженных столкновений«.

Итак, если верить западным изданиям, в насилии, о котором предупреждает нас «Джокер», виновато мужское одиночество и сексуальная неудовлетворенность. Это вообще очень характерно для современных СМИ и в США, и в ЕС. При появлении какой-то сложной социальной проблемы сразу находится группа, ответственная за ее возникновение: инцелы, расисты, гомофобы, симпатизанты Путина и т.д. Как правило, эти плохие люди — мужчины, хотя могут там случайно затесаться и совсем отсталые, заблудшие женщины, ничего не понимающие ни в феминизме, ни в гендерной тематике.

Вот и кинокритик "Нью-Йорк таймс" Лоуренс Уэр нашел «волшебный ключ» к решению загадки Джокера. Все дело в том, что Джокер — белый. Поэтому ему так много сходит с рук во второй половине фильма:

«То, что хотят сказать авторы фильма о психическом расстройстве и о классовых разногласиях в обществе, не столь интересно, как то, что они случайно говорят о принадлежности к белой расе. По сути дела, это иллюстрация того, что происходит, когда превосходство белой расы никем не сдерживается. Картина показывает заблуждения многих белых мужчин о своем месте в обществе и о той звероподобной жестокости, которая у них возникает, если их лишить этого места.

Главное в сюжете фильма — это то, что Джокер белый мужчина. Чернокожий в Готэм-Сити (на самом деле, это Нью-Йорк), страдающий в 1981 году от загадочного душевного расстройства, как Флек, был бы бездомным и невидимым. Он бы не смог превратиться в общеизвестную личность, способную спровоцировать целый город на восстание против богачей. Общество чаще всего выбрасывает на обочину чернокожих мужчин, страдающих от психического расстройства, как Флек, и в итоге они оказываются на улице или за решеткой, о чем говорят данные социологических исследований… Дело Флека расследуют лучшие детективы Готэма, но его принадлежность к белой расе действует как силовое поле, которое защищает его, когда Джокер совершает преступления во второй половине фильма. А теперь подумайте, как бы выглядел чернокожий в ток-шоу, которое ведет Мюррей Франклин (Роберт Де Ниро). Чернокожего, который ведет себя столь же странно, как Флек, ни за что бы не выпустили в эфир. А белого Флека показали, и вскоре началось кровопролитие».

Наверное, даже в советские времена за такой разбор центральной сцены фильма, когда Джокер убивает ведущего комедийного ток-шоу (его играет Роберт де Ниро) в прямом эфире, автора обвинили бы в «вульгарном социологизме». Причем тут данные социологических исследований, если авторы решили на какое-то время сделать своего героя неуловимым для полиции и преследующих его частных детективов? Это же искусство, а не полицейский участок!

Но, как отмечает, автор «Зюддойче цайтунг», похоже, пугающий Джокер (бывший забитый Артур) и вправду добился своего. Его боятся и прячутся от него за равенство рас и социологические исследования. А ему только этого и надо было. Он уважать себя заставил.