СМИ

© REUTERS, Tatyana MakeyevaВ последнее время западные СМИ часто показывают кадры из Москвы, где опять поднялась «волна демонстраций» против Путина. Определенные группы, уже многие годы говорящие о его уходе, интерпретируют происходящее однозначно. Чешский эксперт по России считает, что реальная Россия от их внимания ускользает. Она разумно рассуждает о российской политике, о Путине, о критиках власти, о протестах и о многом другом.В последнее время в СМИ мэйнстрима часто показывают кадры из Москвы, где опять поднялась волна демонстраций против президента Путина. Определенные группы, которые вот уже многие годы говорят о его уходе, интерпретируют происходящее однозначно. Вероника Сушова-Салминен (Veronika Su?ov?- Salminen), которая специализируется на России в своей научной и публицистической деятельности и которая написала о президенте Путине книгу, предлагает взглянуть на события несколько иначе. По ее словам, например, принципиальных изменений в Москве сегодня добиваются не только демонстранты на улицах… Parlamentn? listy: Недавно Владимир Путин отметил 20-летюю годовщину своей работы на высших государственных постах. Двадцать лет — это, по-Вашему, слишком или нет? Вероника Сушова-Салминен: Если заглянуть в прошлое, то по российским меркам это вполне обычный срок. Для Европы же это исключительные случаи, типичные для монархий, а не для демократических режимов. Насколько я помню, в Европе с Путиным могла бы потягаться только канцлер Ангела Меркель, которая занимает свой пост уже пятнадцатый год.© РИА Новости, Рамиль Ситдиков | Перейти в фотобанкАкция в поддержку незарегистрированных кандидатов в МосгордумуЕсть еще пример Киргизии, где уйти с поста президента — означает по сути либо эмиграцию, либо арест. Наконец, есть казахстанская модель. Там президент, много лет стоявший у власти, отказался от своего поста, но обеспечил себе положение, позволяющее ему контролировать происходящее. Пожалуй, эта модель выглядит наиболее стабильной, хотя и не способна в будущем остановить изменения. Скорее всего, в России предпочли бы последнюю модель «координируемой передачи». Она напоминает действия Ельцина. Кроме того, нужно отметить, что в последнее время в Думе часто выдвигают требование изменить Конституцию. Таким образом, в России хотят повысить роль парламента при формировании правительства, и делаются первые пробные шаги в направлении более сильного парламента. Я также не исключаю вариант, при котором Путин не уйдет, а конституцию изменят. Хотя фактически это противоречило бы его прежней политической философии и с точки зрения стабильности было бы контрпродуктивно. Итак, я считаю, что для будущего страны важнее будет то, как Путин уйдет, а вот конкретные имена в этой связи уже не столь существенны. — В последнее время западные СМИ восторгаются волной оппозиционных демонстраций в Москве. Обоснован ли этот восторг? И что вообще эта волна протестов может означать? — Пример Москвы, и не только ее, подтверждает: и речи не идет о том, что Россия — неофашистское государство, которое поглотило общество. В России существует гражданское общество, и в последнее время оно явно активизируется. Москва — это, конечно, главное, на что обращают внимание СМИ, хотя она нерепрезентативна в масштабах всей страны. Сегодня Москва — настоящая мировая столица со стандартами и образом жизни, отличающим ее от остальной России. Разумеется, Москва — это город с либеральным образом жизни, открытый остальному миру и намного более космополитичный, чем Прага. Проблема в том, что западные, да и наши, СМИ либерально рассуждают о России вместе с российскими либералами. Это искажает реальную картину и приводит к разочарованиям, ведь реальная Россия от них ускользает. Кроме того, до аудитории доносят просто неполную информацию. Мало где можно, например, узнать о том, что в последнее время в России прошло несколько локальных протестов против властей и что протестующим пошли навстречу. Пример — движение против свалок и политики складирования мусора на севере России. Другой пример — протесты против строительства православного храма в Екатеринбурге. В этом случае власти отдали предпочтение городскому парку. Еще один пример — петиция против лесных пожаров. Есть и другие примеры. Сейчас ни о какой революции речи не идет, но протестные настроения заметны. — Чем вызвана эта волна протестов? Что сейчас больше всего не устраивает россиян в их власти? — Ничего нового. Темы все старые, и связаны они с тем, что Россия, говоря на языке политологии, характеризуется «конкурентной авторитарностью». То есть там избирательная конкуренция жестко регулируется с помощью формальностей. Это позволяет властям мешать определенным людям выдвигать свои кандидатуры. Речь идет скорее не о чисто либеральном требовании, а о демократическом требовании в либеральной упаковке. Но факт в том, что оно наложилось на обстоятельства: сейчас в обществе растет недовольство, «крымский консенсус» исчерпан, и значительно снижается популярность правящей партии «Единая Россия». Думаю, простых россиян беспокоит больше то, что экономика страны пока так и не выбралась из рецессии, не справилась с сокращением реальных доходов. Людей беспокоят дорогие лекарства, плохие дороги и то, что у 40% российских мужчин, по статистике, нет шансов дожить до пенсии, на которую они делают отчисления, из-за недавней пенсионной реформы. Россиян беспокоят подобные вещи, а правительство только обещает, но на практике мало что выполняет, тем самым способствуя усугублению ощущения, что страна топчется на месте. Правда, лучше вам об этом рассказали бы простые россияне, а я лишь сторонний наблюдатель. — Возможно ли, чтобы в России из лидеров протестов и других фигур сформировалась оппозиция, скажем, в европейском стиле? — Это возможно. Но вопрос в том, найдет ли «европейский» стиль поддержку в российском обществе и интересен ли он российскому избирателю вообще. — Некоторые западные политики и журналисты давно выражают надежду, что после ухода Владимира Путина российская политика принципиально изменится или даже станет более «западной», что акцент в ней будет делаться на права человека и что Россия ограничит свое влияние на соседние страны. Насколько оправданы подобные ожидания? — Россия есть Россия. Ее история, культура и культурный контекст не западные, хотя и в значительной мере европейские. Я говорю об этом без какого-то культурного расизма. Я не хочу сказать, что это плохо или что это что-то оправдывает. Центральная Европа тоже во многих отношениях не Запад. Россия всегда будет проявлять великодержавные инстинкты. Там всегда будут течения, которые подчеркивают значимость государства (этатизма) и определенный консерватизм. Так будет и с Путиным, и без него. Скорее россиянам важно совместить необходимую модернизацию с российской идентичностью, чтобы они не конфликтовали и соответствовали интересам страны. Однако определенная «западность» России всегда также была связана с тем, как этот Запад относился к России и как ее воспринимал. Недавний опыт ельциновских лет и первых лет президентства Путина показал, что подход, в рамках которого, к примеру, запад не учитывал «честь» России как великой страны, привел в итоге к отторжению Запада со стороны России. — В последние месяцы мир следит за чрезвычайно драматичными событиями в отношениях между сверхдержавами, прежде всего между США и Китаем. Что это значит для России? И можно ли ожидать какие-то принципиальные изменения в том, как Россия видит свою позицию в мире? — При взгляде на карту мира можно многое понять о российском мышлении. Это не только огромная страна, но и страна, которая является частью сразу нескольких регионов: Европы, Ближнего Востока, нескольких областей Азии и Тихоокеанского региона. Поэтому ее внешняя политика всегда будет «мозаикой», которую можно складывать по-разному, делать разные акценты с точки зрения приоритетов и конъюнктуры. Сейчас сотрудничество с Китаем служит для России определенным выходом из кризиса с Западом (географически — с ЕС). Правда, их сближение также соответствует тенденциям современности, ведь глобальный центр роста сместился в Азию. Таким образом, тут совпали реакция на устойчивые тенденции и определенная политическая конъюнктура, которая отдалила Россию от Европы. По-видимому, это все же временное положение дел, и в будущем асимметрия оси Россия — Китай будет уравновешена. Хотя я не уверена, что именно Европа станет этим уравновешивающим партнером. Все говорит о том, что Европа продолжит уходить на периферию мировых событий. Думаю, что, учитывая географическое положение и другие характеристики, Россия всегда будет ставить на первое место безопасность как жизненно важный для себя вопрос. — Самое пристальное внимание уделяется российско-украинским отношениям. Изменилось ли как-то отношение России к Украине после перемен, вызванных недавними выборами в этой стране? — Может, в каких-то мелких деталях, но вообще трудно говорить об изменениях по прошествии столь короткого времени. Пока Зеленский изображает из себя прозападного политика, и только время покажет, насколько он прагматичен и способен ли он избавиться от груза прошлого. Многое зависит и от западных партнеров Украины, которые ей по-прежнему обещают вступление в НАТО. По-моему, это весьма серьезное препятствие, мешающее нормализации отношений с Россией.