СМИ

Также по теме: Сомнительное дело «Хуавэй»

Жесткие действия в отношении Китая с целью возвращения в США рабочих мест в производственной сфере были основой «триумфального электорального шествия» президента Трампа по промышленному «ржавому поясу» Америки, который в 2016 году привел его к победе на выборах. («Ржавым поясом» в США называют несколько штатов, где из-за переноса производства крупными компаниями в другие страны в последние годы усилилась безработица и снизились поступления в местные бюджеты, что привело к бедности и запустению — прим. ред.) Сегодняшняя цель радикального руководства Коммунистической партии Китая, которое управляет страной, состоит в превращении ее в глобальную гегемонистскую державу. Президент в воскресенье пригрозил пошлинами, и это подчеркивает серьезность данной опасности. В этом месяце Вашингтон и Пекин завершат длительные переговоры о торговом соглашении. Однако то, что появится в итоге, не будет торговой сделкой. Это будет временное перемирие в многолетней экономической и стратегической войне с Китаем.

Существует шесть «объяснений», помогающих понять, почему компромиссы с этим режимом бессмысленны.

Объяснение первое. Коммунистическая партия Китая (КПК) ведет экономическую войну против промышленно развитых демократий с 2001 года, когда КНР вступила во Всемирную торговую организацию. А сегодня Китай превращается в самую серьезную угрозу национальной безопасности и экономике США из числа тех, с которыми когда-либо сталкивалась Америка.

В рамках идущих в настоящее время торговых переговоров Китай должен дать согласие покончить с практикой навязывания [американским партнерам] передачи технологий, с кражами интеллектуальной собственности, с кибервторжениями в сети бизнеса, с валютными манипуляциями, с высокими пошлинами и прочими барьерами, а также с нарушающими конкуренцию субсидиями, которые получают государственные предприятия. Но если КПК согласится с требованиями США и станет их выполнять, это будет равноценно правовому и регуляторному демонтажу китайского государственного капитализма.

Объяснение второе. Обсуждаемая в этом месяце торговая сделка не является соглашением между двумя похожими системами, стремящимися к налаживанию более тесных связей, как утверждают сторонники и инициаторы этих переговоров с Уолл-Стрит плюс их подпевалы из СМИ и из научных кругов. Скорее, это принципиальное столкновение между двумя радикально противоположными экономическими моделями.

Лучшим для США результатом стал бы подробный документ, в котором Китай откажется от своих хищнических, конфискационных и меркантильных методов работы, а также обеспечит оптимальные средства контроля за неукоснительным выполнением торгового соглашения.

Лучшим для компартии Китая (КПК) результатом станет отмена пошлин и наполнение договора ложными обещаниями, выполнение которых невозможно проверить. Это позволило бы Пекину дождаться ухода администрации Трампа в надежде, что новая администрация, формируемая уже Демократической партией, не будет относиться к Китаю так антагонистически, [как это делает администрация Трампа].

Объяснение третье. Китайский государственный капитализм чрезвычайно выгоден членам КПК. Застойные государственные предприятия получают конкурентные преимущества благодаря огромным государственным субсидиям и экономии средств, получаемой от кражи интеллектуальной собственности, технологий, а также инноваций, которые придуманы не китайцами, а иностранцами.

Если Китай прекратит такую кражу в огромных масштабах, немцы, южные корейцы, японцы и особенно Соединенные Штаты очень быстро обгонят его в конкурентной борьбе.

Этот факт очень многое объясняет в сегодняшней внутренней политике Китая. Председатель Си Цзиньпин сталкивается с острыми противоречиями внутри его собственного дворца. С одной стороны — реформаторы, которых возглавляет глава делегации на торговых переговорах Лю Хэ (Liu He). С другой — стая ястребов, которые получают выгоды и власть от сложившегося положения вещей. В Китае люди мрачно шутят и даже делают ставки, споря о том, какая судьба ждет Лю Хэ: слава Дэн Сяопина или китайский Гулаг?

Объяснение четвертое. Некоторые советники Трампа из Белого дома и других мест играют на заслуженной гордости президента в связи с ростом рынка акций и на его боязни потерять избирателей из «фермерского пояса», пытаясь загнать его в угол и добиться заключения слабой сделки. Но разговоры о том, что провал торгового соглашения неизбежно приведет к краху рынка и к экономическому кризису, абсолютно не соответствуют действительности.

Лучшим аргументом в пользу сохранения пошлин, наложенных Трампом на Китай, является очередное сообщение о том, что в первом квартале темпы роста американской экономики составили в годовом исчислении 3,2 процента.

Если президент не заключит большую сделку, он неизбежно подвергнется безжалостной критике со стороны фракций Демократической партии, возглавляемых Чарльзом Шумером (Charles E. Schumer) и Берни Сандерсом (Bernie Sanders). Кроме того, сенаторы-республиканцы Марко Рубио (Marco Rubio) и Тед Круз (Ted Cruz) могут воспользоваться возникшим корнфликтом, чтобы занять еще более жесткую, правую позицию в отношении Китая по сравнению с Трампом. А позже они смогут составить ему конкуренцию на первичных выборах. По этим причинам оптимальным политическим решением для президента будет не сдаваться, а удвоить антикитайские пошлины, которые стали очень эффективным средством воздействия на Китай и при этом не вредят американской экономике.

Объяснение пятое. Даже самым жестким соглашениям нужен эффективный мониторинг. Этого трудно добиться даже с уступчивыми партнерами, а с Китаем он может оказаться вообще недостижимым. Опасность для президента состоит в том, что он может подписать вроде бы разумную и логичную сделку, а спустя несколько лет выяснится, что Соединенные Штаты остались с носом.

Соединенные Штаты не сумели должным образом проследить за вступлением Китая в ВТО в 2001 году. Вместо того, чтобы получить доступ к миллиарду китайских потребителей, США с 2000 года потеряли более пяти миллионов рабочих мест в производственной сфере.

Объяснение шестое. Мир сегодня становится свидетелем стремительной милитаризации тоталитарного государства, которое бросает в трудовые лагеря миллионы людей, подвергает гонениям уйгуров, христиан и буддистов, шпионит за собственным населением и порабощает его.

Эта история развивается в режиме реального времени, где мир раскололся на две части: половина рабов, половина свободных. Трамп и Си борются между собой, пытаясь склонить чашу весов в свою сторону. Один путь ведет к свободе, демократии и рыночному капитализму. Другой ведет к тоталитаризму и меркантилизму государственного капитализма с китайской спецификой.

Соединенные Штаты ведут борьбу не с китайским народом, а с Коммунистической партией Китая. Китайский народ сам стал первой жертвой этого варварского режима.

Нам надо пристально следить за намерениями Китая на мировой сцене, стараясь понять, что эти устремления могут означать для американского благополучия. Наша страна стоит на перепутье, и сейчас как никогда важно, чтобы Трамп следовал своим инстинктам и не ослаблял хватку, противодействуя величайшей угрозе существованию США.

Стивен Бэннон с января по август 2017 года был главным стратегом президента Трампа.