СМИ

Прошедший Чемпионат мира по футболу стал еще одним подтверждением того, что Россия успешно освоила главную для великих держав современного мира компетенцию — управление сложными, многоуровневыми процессами глобального масштаба. Качество организации мундиаля еще до его завершения можно было признать эталонным для международных событий такого уровня, и все будущие чемпионаты мира теперь можно без натяжки оценивать российской меркой, причем не только в части инфраструктуры и уровня гостеприимства. С точки зрения же качества самой игры и турнирной драматургии, ЧМ-2018 стал убедительным опровержением политического «околофутбола»: никаких шансов для инсинуаций не оставила ни победа сборной Франции, ни выступление сборной России.
Усвоенные уроки французского «евро»
Масштаб вызовов для России, связанных с проведением мундиаля, стал как следует понятен два года назад, в первые дни Чемпионата Европы по футболу во Франции. Побоище в центре Марселя между английскими и российскими фанатами при почти полном бездействии французской полиции стало такой же запоминающейся частью этого турнира, как и собственно футбол. На этом беспорядки не закончились: в драках болельщиков отметились поляки, североирландцы, немцы и сами французы. К явным провалам французских правоохранителей добавлялись проблемы с транспортом — в день открытия Евро-2016 в Париже были закрыты некоторые линии метро, пилоты Air France угрожали объявить забастовку и т. д. Массу затруднений на ровном месте создавал и персонал, обслуживавший матчи: организационная неразбериха сопровождала весь французский чемпионат Европы. Французы не очень ждали болельщиков — такова была преобладающая оценка этого турнира в СМИ.
Специфическая культура французского гостеприимства не новость, но на стороне Франции два года назад был по меньшей мере громадный опыт в индустрии туризма — эта страна стабильно удерживает первое место в Европе по посещаемости иностранцами. У России такого козыря не было. Для большинства зарубежных гостей наша страна не просто не была, так сказать, реальностью, данной в ощущениях — сама туристическая отрасль во многих местах, принимавших мундиаль, по большому счету, делала первые шаги благодаря этому событию. Споры вызывало решение проводить матчи не только в Волгограде и Саранске, но и в таких городах, как Ростов-на-Дону, Самара или Нижний Новгород, где отдельные элементы инфраструктуры требовалось создавать с нуля. По большому счету, еще за пару лет до ЧМ-2018, к нему были как следует готовы только четыре города страны — Москва, Санкт-Петербург, Казань и Сочи, но в итоге ни в одном из мест проведения матчей не произошло каких-либо серьезных провалов или эксцессов. Как те же Саранск или Волгоград смогут распорядиться наследием чемпионата, станет понятно лишь через несколько лет, но в том, что для этих городов мундиаль стал главным событием в их истории последних трех десятилетий, нет никаких сомнений.
С точки зрения состава болельщиков, главной неожиданностью российского мундиаля, безусловно, стали латиноамериканцы — их количество превзошло все ожидания, особенно если учесть стоимость авиаперелета и очень скромный уровень жизни в большинстве стран этой части света. Толпы мексиканцев, колумбийцев и бразильцев на улицах российских городов заодно стали и хорошим свидетельством того, что в Латинской Америке по поводу России нет никаких предрассудков. Хотя в собственно футбольном плане сработала известная закономерность: латиноамериканские команды выигрывают чемпионаты мира только на своем континенте. Что же касается европейцев, то их присутствие стало как следует заметно лишь ближе к финалу, а наиболее известные футбольные хулиганы — англичане и поляки — в России себя, к счастью, никак не проявили. Сборная Польши, входившая перед ЧМ-2018 в первую десятку рейтинга ФИФА, вообще оказалась главным разочарованием чемпионата, зато сборная Англии смогла порадовать своих многочисленных российских поклонников, добившись лучшего результата за последние три десятилетия — первый с 1990 года выход в полуфинал мирового первенства.
Стоит также отметить, что эффект от мундиаля ощутили не только города, где проводились матчи — география турнира была значительно шире благодаря тому, что некоторые сборные базировались в промежуточных пунктах. Это обстоятельство, кстати, тоже дает вполне определенный ответ на вопрос о том, является ли Россия футбольной страной. Такие города, как Краснодар и Грозный, где жили, соответственно, сборные Испании и Египта, не принимали у себя матчи, но качество их футбольной инфраструктуры находится на среднем европейском уровне. Для Грозного участие в ЧМ-2018 вообще стало прорывом международной изоляции — ранее официальные футбольные мероприятия ранга ФИФА или УЕФА в столице Чечни не проводились по соображениям безопасности.
Если же говорить об уровне безопасности в целом, то прошедший чемпионат однозначно повысил репутацию российских спецслужб на мировом уровне — как благодаря качеству их собственной работы, так и в смысле организации взаимодействия с коллегами из других стран. Как сообщил Владимир Путин на встрече с представителями штаба по обеспечению безопасности во время чемпионата, в этой работе участвовали 126 представителей 55 спецслужб и правоохранительных органов из 34 государств, то есть даже большего количества стран, чем выступали на мундиале. Отдельной, сравнительно новой составляющей в процессе работы спецслужб стало обеспечение кибербезопасности: за период ЧМ-2018 было отражено 25 млн атак на информационную инфраструктуру, связанную с чемпионатом. Для понимания масштаба задач в сфере безопасности следует также напомнить, что все болельщики, имевшие на руках билеты на стадионы, въезжали в Россию без визы — такого уровня упрощенного доступа в страну раньше не было никогда.
Почему у Франции получилось
Победу Франции на ЧМ-2018 необходимо рассматривать в контексте последних трех десятилетий истории мирового футбола, отмеченных резким увеличением конкуренции в спорте номер один. За это время не просто стало примерно в полтора раза больше национальных сборных — практически каждая команда второго, а то и третьего эшелона, попав на чемпионат мира, способна серьезно испортить жизнь фаворитам. «Первой ласточкой» в этом процессе стала сборная Камеруна, в стартовом матче ЧМ-1990 в Италии обыгравшая действующих чемпионов мира, сборную Аргентины, и затем дошедшая до четвертьфинала. Французы сами столкнулись с этим трендом в 2002 году, уступив в первой игре Чемпионата мира в Японии и Корее команде Сенегала и в дальнейшем не выйдя из группы. Но именно Франция оказалась единственной сборной, которая за этот период смогла сначала впервые выиграть кубок мира на домашнем мундиале 1998 года, а теперь и стать двукратным чемпионом.
Победа французов на домашнем ЧМ-1998 была во многом сенсационной. В полуфинале Франция чудом смогла обыграть Хорватию — два гола в дополнительное время при счете 0–1 забил крайний защитник Лилиан Тюрам, который до этого никогда не проявлял бомбардирских талантов. А затем в финале Франция на удивление легко разобралась с Бразилией во главе с Роналду, которая на том турнире была действующим чемпионом мира и априорным фаворитом. После этого сборной Франции предстояло доказать, что домашний успех не случаен, и теперь никаких сомнений в этом не остается. В 2000 году французы во второй раз стали чемпионами Европы, в 2006 году вышли в финал чемпионата мира, где драматически уступили итальянцам по пенальти, в 2016 году на домашнем «евро» Франция без проблем добралась до финала, хотя на последних минутах обидно уступила Португалии, и вот теперь столь же легко французы отыграли мундиаль в России.
В отличие от хорватов, которые дважды — в матчах с Данией и Россией — буквально выгрызали победу в серии послематчевых пенальти, французы проходили всех соперников на классе. Это показал уже стартовый матч с Австралией — крайне неудобной командой для всех фаворитов, компенсирующей нехватку мастерства отличной физической формой. Австралийцы бились с французами до конца, но уступили на последних минутах — как раз в той части матча, где и делаются победы на классе. Следующие два матча французов — выигрыш у сборной Перу со счетом 1–0 и единственная на ЧМ-2018 нулевая ничья с датчанами — выглядели образцами занудного футбольного европрагматизма, но уже в первом матче плей-офф против Аргентины все увидели, что сборная Франции при необходимости способна сыграть по классическому бразильскому принципу: вы забьете сколько сможете, а мы — сколько захотим.
Такую же игру Франция показала и в финале, хотя две предшествующие игры — с Уругваем и Бельгией — были выдержаны в знакомом прагматичном стиле: минимум моментов — максимум реализации. Если бы в составе уругвайцев на матч с Францией вышел Эдинсон Кавани, результат мог бы оказаться совершенно другим, но с феерической Бельгией французы разобрались совершенно технократично — «красные дьяволы», казалось, смирились с поражением еще до финального свистка и даже не смогли организовать навал в последние минуты полуфинала. Хорватам в первом тайме финала удалось сравнять счет, и можно сколько угодно спорить, был ли прав арбитр, назначив пенальти после видеопросмотра за игру рукой Ивана Перишича, но во второй половине французы продемонстрировали на поле абсолютную гегемонию. «Золотой мяч» мундиаля по праву достался хорвату Луке Модричу, но как команда Франция оказалась просто на ступень выше.
Последний момент, пожалуй, оказался наиболее важным для французской победы. Сборная Франции образца 2018 года — это очень редкий для современного футбола пример успешной смены поколений, особенно показательный на фоне команд Германии, Испании и Бразилии, внутренний кризис в которых на ЧМ-2018 стал совершенно очевидным. Чемпионы мира 2014 года немцы смогли забить за три матча всего два гола, в последнем матче попросту позорно проиграв Южной Корее, для которой эта игра ничего не решала. Испанцы за несколько дней до начала чемпионата затеяли смену тренера и смогли выиграть всего один матч из четырех, а Бразилия запомнилась разве что картинными падениями Неймара — самого дорогого футболиста планеты, ныне играющего, кстати, за французский «Пари Сен-Жермен». Сегодняшнее же поколение французских игроков, символом которого выступает Антуан Гризманн, смогло сравняться с предыдущим поколением имени Зинеддина Зидана, а в дальнейшем, не исключено, и превзойдет его по количеству побед. Игра 19-летнего Килиана Мбаппе настолько впечатлила Пеле, что тот пообещал снова выйти на поле, если юный француз будет и дальше показывать такой же уровень футбола, как на ЧМ-2018.
Безусловно, эта победа крайне важна и для французских амбиций на мировой арене. Франция за последние несколько столетий часто претендовала на роль гегемона в политике, экономике, культуре — и не слишком успешно. Но теперь ее статус великой державы на футбольном поле не подлежит сомнению, и никакой политики на пути Франции к финалу нет: это чистая победа за счет качества игры. Хотя здесь надо отдать должное сборной Хорватии: не пройди она англичан в полуфинале, встреча Франции с Англией в финале в Москве была бы неизбежно наполнена политическими контекстами. Но финал напомнил о том, что футбол — это прежде всего игра, нивелировав такой малоприятный эпизод, как высказывания хорвата Домагоя Виды после матча с Россией.
От героизма — к системному успеху
«Россия — чисто футбольная страна» — это заявление президента ФИФА Джанни Инфантино стало главным итогом прошедшего действа для нашей страны, и эти слова не стоит воспринимать как подобающий случаю жест вежливости в адрес организаторов. Если вновь обратиться к рейтингу ФИФА, то становится понятно, что сборная России, выйдя в четвертьфинал, на домашнем чемпионате прыгнула выше головы: до начала мундиаля она находилась в мировой табели о рангах на 70 месте. Дальнейшее развитие событий происходило по знакомому русскому принципу: еще недавно мы стояли на грани пропасти, но теперь сделали огромный шаг вперед — до выхода в полуфинал в самом деле не хватило лишь одного забитого хорватам пенальти.
Однако результат сборной России вряд ли стоит считать чудом, не имевшим логичных оснований. За валом критики в адрес национальной сборной, которая в преддверии ЧМ-2018 действительно не демонстрировала убедительной игры, как-то ушли в тень наши успехи в клубном футболе на европейском уровне. Да, после победы «Зенита» в кубке УЕФА в 2008 году российские команды пока не брали европейских трофеев, но в целом уровень игры пяти топовых клубов — ЦСКА, «Спартака», «Зенита», «Локомотива» и «Краснодара» — достаточно высок, они успешно выходят в плей-офф Лиги Европы, порой удивляя победами над более сильными соперниками. По итогам прошедшего еврокубкового сезона Россия заняла шестое место в рейтинге УЕФА (кстати, следом за Францией), что позволит ей в этом году выставить в Лиге Чемпионов и Лиге Европы шесть команд. И если вспомнить, что костяк сборной России составляют игроки, выступающие во внутреннем чемпионате, выход в четвертьфинал мундиаля не выглядит столь уж удивительным. Во всяком случае, это не сборная Южной Кореи образца 2002 года, которая у себя дома проползла до полуфинала благодаря явной помощи судей. По итогам ЧМ-2018 Россию можно назвать крепким игроком «второго эшелона» — наподобие сборных Швеции, Уругвая или Мексики, с которыми считаются любые соперники.
Но состоявшееся почти всеобщее признание того, что Россия — футбольная страна, конечно же, не является индульгенцией, особенно в той ситуации, которая сложилась за пределами пула упомянутых ведущих клубов страны. Недавняя серия банкротств и снятий с чемпионата ряда команд в регионах — «Амкара» (Пермь), «Тосно» (Ленинградская область) «Кубани» (Краснодар) и других — говорит о том, что проблемы футбола в стране остаются значительными, и появление новых стадионов к их решению едва ли приведет автоматически, во всяком случае в обозримом будущем. Здесь стоит привести еще одну цифру из упомянутого выступления Путина — в качестве строителей, волонтеров и организаторов ЧМ-2018 участвовало порядка 2 млн человек. Сопоставимым должно быть и количество людей, которые придут в российский футбол благодаря построенной к чемпионату инфраструктуре — без действительно массового уровня игры каждый новый успех национальной сборной будет по-прежнему восприниматься как подвиг, а не системный результат.
Николай Проценко