© РИА Новости, Сергей Гунеев | Перейти в фотобанкРоссийско-китайские отношения вышли на самый высокий уровень за все последние десятилетия. «Стратегическое партнерство» превратилось в «стратегическое партнерство новой эпохи», то есть эры Си Цзиньпина. Может ли Запад спать спокойно? Нет, считает польское издание. Хоть на Западе и считают этот альянс гипотетическим, там признают, что отношения между Москвой и Пекином гораздо более прочны, чем хотелось бы Западу.
Приготовление пищи как элемент политического спектакля. Программа канала Би-би-си «Лучший пекарь Британии» бьет рекорды популярности, книги Джейми Оливера (James Oliver) или Найджелы Лоусон (Nigella Lawson) стоят на полках в домах по всему миру, в том числе в Польше. К тому, что в кулинарные проекты приглашают звезд кино или эстрады, мы уже привыкли, но готовящие необычные блюда политики остаются пока редкостью. На этом фоне особенно выделялись Владимир Путин и Си Цзиньпин, которые прошлой осенью вместе пекли блины. Ведущая роль в мероприятии принадлежала российскому президенту: он давал своему коллеге ценные советы и хвалил его сноровку. После кулинарных экзерсисов два лидера выпили по стопке русской водки (стоит отметить, что Путин уже второй раз угощал китайского политика крепкими алкогольными напитками). Совместные кухонные эксперименты — это лишь один из десятков сигналов, которые Путин и Си Цзиньпин адресуют своим соотечественникам и внешнему миру. Послание звучит так: российско-китайские отношения вышли на самый высокий уровень за все последние десятилетия.
Китайцы на учениях «Восток — 2018»
В ходе своего последнего визита в Москву, который состоялся в начале июня, китайский лидер не только получил степень почетного доктора Санкт-Петербургского университета (Путин, в свою очередь, обладает званием почетного доктора университета Цинхуа), но и вместе со своим российским коллегой открыл павильон для панд в Московском зоопарке. Панды, переданные (а точнее, сданные в аренду) Москве на 15 лет, это инструмент пекинской дипломатии. Симпатичные животные символизируют мягкую силу Китая. «Стратегическое партнерство» превратилось в «стратегическое партнерство новой эпохи», то есть эры Си Цзиньпина.
© РИА Новости, Сергей Гунеев | Перейти в фотобанкМероприятия с участием президента РФ В. Путина в рамках государственного визита в РФ председателя КНР Си ЦзиньпинаОдновременно здесь вырисовываются ограничения, мешающие развитию российско-китайского сотрудничества. Хотя обеим странам не приходится боятся того, что партнер всадит им нож в спину, перейдя на сторону Запада, они не склонны поддерживать агрессивные действия друг друга. В 2008 году Пекин занял такую позицию, что независимости Абхазии и Южной Осетии не признало ни одно постсоветское государство. Кроме того, Китай выступает за сохранение территориальной целостности Украины, хотя одновременно признает за Москвой «исторические права» на Крым.
Россияне, в свою очередь, выступают против вывода споров о границах в Южно-Китайском море на международный уровень (что соответствует китайским ожиданиям), но при этом укрепляют сотрудничество с Вьетнамом, который конфликтует с Китаем (взаимодействие включает в себя в том числе продажу современных российских вооружений).
Расхождения, опасения, риски
Россию и Китай объединяет негативное отношение к либерально-демократическому мировому порядку: элиты двух стран считают модель демократии дискредитировавшей себя и не любят идею соблюдения прав человека. Отличает Москву и Пекин представление о том, что должно придти на смену западной модели мироустройства.
Китай нуждается в глобализации и открытых рынках, чтобы сохранить объем экспорта, играющего важную роль в его экономическом балансе. Между тем популизм и зачастую сопутствующая ему ксенофобия могут представлять опасность как для китайской экономики, так и для миллионов китайских иммигрантов по всему миру. В свою очередь, Кремль надеется при помощи антиглобалистских и популистских движений распространить свои влияния. Перед Москвой новые возможности открывает глобальный хаос, а Пекину для глобальной экспансии нужна хотя бы минимальная стабилизация.
Следующая помеха для создания прочного союза — это боязнь России стать вассалом наращивающего потенциал Китая. Кроме того, в случае появления официального договора Москве придется встать на сторону Пекина в обострившемся американо-китайском споре. Китайцы, в свою очередь, опасаются непредсказуемости России и того, что им придется поддерживать рискованные шаги Кремля в отношении Запада. Так что, хотя по обе стороны от Амура все чаще звучат аргументы в пользу прочного формального союза (возможно даже созданного по образцу НАТО), люди, которые их выдвигают, остаются в меньшинстве.
Китай и Россию не сблизит даже наметившийся в США антикитайский консенсус, то есть растущая в кругах американских политических элит убежденность, что Пекин следует считать врагом Вашингтона. Москва при всем желании не сможет компенсировать китайцам потерь, возникающих из-за возросшей напряженности в их отношениях с Америкой и Европой: россияне не способны предложить достаточно большой рынок, место для инвестиций или самые современные технологии. Хотя во время последнего визита Си Цзиньпина в Москву китайский телекоммуникационный гигант Хуавей получил приглашение принять участие в развитии российской инфраструктуры для мобильных сетей пятого поколения, он не выживет, если американцы отрежут его от приложений компании Гугл. В свою очередь, российско-китайский широкофюзеляжный самолет существует пока только на чертежных досках, так что он не угрожает дуополии компаний Боинг и Эрбас.
Мы не можем спать спокойно
Можем ли мы, Запад, спать спокойно, раз перспектива появления прочного российско-китайского союза остается отдаленной? Нет. Основную угрозу для Запада представляет не этот гипотетический альянс, а то, что обе державы действуют параллельно. Даже если Москва и Пекин не согласуют друг с другом свои шаги, они подвергают западные государства, которые стремятся сохранить либеральный порядок в глобальном масштабе, удвоенному давлению.
Москва избрала вариант «дипломатии пушек», перенеся модель XIX века в реалии XXI. Военные операции на Украине и в Сирии обошлись российскому руководству довольно дешево. Вмешательство в американские выборы в 2016 году, правда, привело к появлению антироссийского фронта в обеих палатах Конгресса, но, возможно, позволило получить власть Трампу, который разрушает либеральный миропорядок гораздо эффективнее, чем способен это делать Кремль. Москва наращивает активность (политическую, экономическую, военную) в Африке и Латинской Америке, создавая впечатление, будто ей удалось вновь обрести глобальное присутствие, причем больших затрат оно от нее не требует.
Китай постепенно выстраивает альтернативную систему: пользуясь экономическими инструментами (от кредитов и помощи на развитие до политической коррупции) он расширяет свои влияния в мире. Его инструмент — это не пушки, а чековая книжка. Одновременно китайцы создают новые международные организации, такие как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Европейские страны присоединились к нему несмотря на возражения США еще при Бараке Обаме. Инициатива «Один пояс, один путь» стала настолько всеобъемлющей, что ее можно отождествить с китайской внешней политикой, но при этом она провоцирует раскол на Западе и вызывает споры между членами Евросоюза.
Не стоит впадать в крайность
С одной стороны, западным странам не следует впадать в крайность, оценивая российско-китайские отношения: недооценивать угрозу или бояться союза, который пока еще не стал реальностью. Следует учитывать факторы, накладывающие ограничения на сотрудничество Москвы и Пекина, а также растущую асимметрию их потенциалов.
С другой стороны, западным наблюдателям не следует тешить себя надеждой на то, что Россия и Китай далеки друг от друга в цивилизационном плане, а поэтому неизбежно поссорятся. Россияне показали, что они способны смириться с возрождением мощи Поднебесной и китайским перевесом в некоторых сферах. В свою очередь, китайцы продемонстрировали, что они умеют не упиваться чувством превосходства и действовать в отношениях с Россией сдержанно. Даже если перспектива заключения официального союза останется отдаленной, стоит учитывать, что их отношения гораздо более прочны, чем хотелось бы многим из нас.
© РИА Новости, Сергей Гунеев | Перейти в фотобанкРоссийско-китайские отношения вышли на самый высокий уровень за все последние десятилетия. «Стратегическое партнерство» превратилось в «стратегическое партнерство новой эпохи», то есть эры Си Цзиньпина. Может ли Запад спать спокойно? Нет, считает польское издание. Хоть на Западе и считают этот альянс гипотетическим, там признают, что отношения между Москвой и Пекином гораздо более прочны, чем хотелось бы Западу. Приготовление пищи как элемент политического спектакля. Программа канала Би-би-си «Лучший пекарь Британии» бьет рекорды популярности, книги Джейми Оливера (James Oliver) или Найджелы Лоусон (Nigella Lawson) стоят на полках в домах по всему миру, в том числе в Польше. К тому, что в кулинарные проекты приглашают звезд кино или эстрады, мы уже привыкли, но готовящие необычные блюда политики остаются пока редкостью. На этом фоне особенно выделялись Владимир Путин и Си Цзиньпин, которые прошлой осенью вместе пекли блины. Ведущая роль в мероприятии принадлежала российскому президенту: он давал своему коллеге ценные советы и хвалил его сноровку. После кулинарных экзерсисов два лидера выпили по стопке русской водки (стоит отметить, что Путин уже второй раз угощал китайского политика крепкими алкогольными напитками). Совместные кухонные эксперименты — это лишь один из десятков сигналов, которые Путин и Си Цзиньпин адресуют своим соотечественникам и внешнему миру. Послание звучит так: российско-китайские отношения вышли на самый высокий уровень за все последние десятилетия. Китайцы на учениях «Восток — 2018» В ходе своего последнего визита в Москву, который состоялся в начале июня, китайский лидер не только получил степень почетного доктора Санкт-Петербургского университета (Путин, в свою очередь, обладает званием почетного доктора университета Цинхуа), но и вместе со своим российским коллегой открыл павильон для панд в Московском зоопарке. Панды, переданные (а точнее, сданные в аренду) Москве на 15 лет, это инструмент пекинской дипломатии. Симпатичные животные символизируют мягкую силу Китая. «Стратегическое партнерство» превратилось в «стратегическое партнерство новой эпохи», то есть эры Си Цзиньпина.© РИА Новости, Сергей Гунеев | Перейти в фотобанкМероприятия с участием президента РФ В. Путина в рамках государственного визита в РФ председателя КНР Си ЦзиньпинаОдновременно здесь вырисовываются ограничения, мешающие развитию российско-китайского сотрудничества. Хотя обеим странам не приходится боятся того, что партнер всадит им нож в спину, перейдя на сторону Запада, они не склонны поддерживать агрессивные действия друг друга. В 2008 году Пекин занял такую позицию, что независимости Абхазии и Южной Осетии не признало ни одно постсоветское государство. Кроме того, Китай выступает за сохранение территориальной целостности Украины, хотя одновременно признает за Москвой «исторические права» на Крым. Россияне, в свою очередь, выступают против вывода споров о границах в Южно-Китайском море на международный уровень (что соответствует китайским ожиданиям), но при этом укрепляют сотрудничество с Вьетнамом, который конфликтует с Китаем (взаимодействие включает в себя в том числе продажу современных российских вооружений). Расхождения, опасения, риски Россию и Китай объединяет негативное отношение к либерально-демократическому мировому порядку: элиты двух стран считают модель демократии дискредитировавшей себя и не любят идею соблюдения прав человека. Отличает Москву и Пекин представление о том, что должно придти на смену западной модели мироустройства. Китай нуждается в глобализации и открытых рынках, чтобы сохранить объем экспорта, играющего важную роль в его экономическом балансе. Между тем популизм и зачастую сопутствующая ему ксенофобия могут представлять опасность как для китайской экономики, так и для миллионов китайских иммигрантов по всему миру. В свою очередь, Кремль надеется при помощи антиглобалистских и популистских движений распространить свои влияния. Перед Москвой новые возможности открывает глобальный хаос, а Пекину для глобальной экспансии нужна хотя бы минимальная стабилизация. Следующая помеха для создания прочного союза — это боязнь России стать вассалом наращивающего потенциал Китая. Кроме того, в случае появления официального договора Москве придется встать на сторону Пекина в обострившемся американо-китайском споре. Китайцы, в свою очередь, опасаются непредсказуемости России и того, что им придется поддерживать рискованные шаги Кремля в отношении Запада. Так что, хотя по обе стороны от Амура все чаще звучат аргументы в пользу прочного формального союза (возможно даже созданного по образцу НАТО), люди, которые их выдвигают, остаются в меньшинстве. Китай и Россию не сблизит даже наметившийся в США антикитайский консенсус, то есть растущая в кругах американских политических элит убежденность, что Пекин следует считать врагом Вашингтона. Москва при всем желании не сможет компенсировать китайцам потерь, возникающих из-за возросшей напряженности в их отношениях с Америкой и Европой: россияне не способны предложить достаточно большой рынок, место для инвестиций или самые современные технологии. Хотя во время последнего визита Си Цзиньпина в Москву китайский телекоммуникационный гигант Хуавей получил приглашение принять участие в развитии российской инфраструктуры для мобильных сетей пятого поколения, он не выживет, если американцы отрежут его от приложений компании Гугл. В свою очередь, российско-китайский широкофюзеляжный самолет существует пока только на чертежных досках, так что он не угрожает дуополии компаний Боинг и Эрбас. Мы не можем спать спокойно Можем ли мы, Запад, спать спокойно, раз перспектива появления прочного российско-китайского союза остается отдаленной? Нет. Основную угрозу для Запада представляет не этот гипотетический альянс, а то, что обе державы действуют параллельно. Даже если Москва и Пекин не согласуют друг с другом свои шаги, они подвергают западные государства, которые стремятся сохранить либеральный порядок в глобальном масштабе, удвоенному давлению. Москва избрала вариант «дипломатии пушек», перенеся модель XIX века в реалии XXI. Военные операции на Украине и в Сирии обошлись российскому руководству довольно дешево. Вмешательство в американские выборы в 2016 году, правда, привело к появлению антироссийского фронта в обеих палатах Конгресса, но, возможно, позволило получить власть Трампу, который разрушает либеральный миропорядок гораздо эффективнее, чем способен это делать Кремль. Москва наращивает активность (политическую, экономическую, военную) в Африке и Латинской Америке, создавая впечатление, будто ей удалось вновь обрести глобальное присутствие, причем больших затрат оно от нее не требует. Китай постепенно выстраивает альтернативную систему: пользуясь экономическими инструментами (от кредитов и помощи на развитие до политической коррупции) он расширяет свои влияния в мире. Его инструмент — это не пушки, а чековая книжка. Одновременно китайцы создают новые международные организации, такие как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Европейские страны присоединились к нему несмотря на возражения США еще при Бараке Обаме. Инициатива «Один пояс, один путь» стала настолько всеобъемлющей, что ее можно отождествить с китайской внешней политикой, но при этом она провоцирует раскол на Западе и вызывает споры между членами Евросоюза. Не стоит впадать в крайность С одной стороны, западным странам не следует впадать в крайность, оценивая российско-китайские отношения: недооценивать угрозу или бояться союза, который пока еще не стал реальностью. Следует учитывать факторы, накладывающие ограничения на сотрудничество Москвы и Пекина, а также растущую асимметрию их потенциалов. С другой стороны, западным наблюдателям не следует тешить себя надеждой на то, что Россия и Китай далеки друг от друга в цивилизационном плане, а поэтому неизбежно поссорятся. Россияне показали, что они способны смириться с возрождением мощи Поднебесной и китайским перевесом в некоторых сферах. В свою очередь, китайцы продемонстрировали, что они умеют не упиваться чувством превосходства и действовать в отношениях с Россией сдержанно. Даже если перспектива заключения официального союза останется отдаленной, стоит учитывать, что их отношения гораздо более прочны, чем хотелось бы многим из нас.
Комментарии (0)