СМИ

Горит единственный российский авианосец. Пожар на «Адмирале Кузнецове» может означать конец российской самолетной корабельной авиации.

Пожар начался 12 декабря 2019 года в 10:20 утра по местному времени. Как сообщают российские СМИ, загорелось дизельное топливо на нижней палубе. Авианосец в этот момент стоял у причала в Мурманске. На нем проходили плановые ремонтные работы после катастрофического похода 2016 года к побережью Сирии.

Несмотря на усилия пожарных, возгорание распространилось на 6500 квадратных футов. Погиб один человек, еще 10 пострадали, сообщает агентство ТАСС. Шесть пострадавших находятся в отделении интенсивной терапии.

Этот пожар стал очередной неудачей, постигшей 60000-тонный корабль. Российский ВМФ планировал отправить «Кузнецова» в сухой док в 2020 году — стареющий и ненадежный, он определенно нуждался в серьезном ремонте. Пожар может изменить эти планы.

«Адмирал Кузнецов» вступил в строй в 1990 году. С самого начала у него было множество проблем. Одним из его основных слабых мест было отсутствие у него катапульт для запуска истребителей. Еще одной проблемой была его силовая установка. Корабль использует паротурбины и высоконапорные паровые котлы, которые Defense Industry Daily великодушно охарактеризовала как «несовершенные».

Его трубы в плохом состоянии. «В холод вода замерзает везде, включая трубы, что может вызвать разрывы, — сообщает сайт English Russia. — Во избежание этого они просто не подают воду почти в 60% кают ни зимой, ни летом. Не лучше и ситуация с гальюнами. Их на корабле более 50 [на 1900 человек], но половина из них закрыта».

«Кузнецов» редко выходит в море. В период с 1991 года по 2015 год он выходил на патрулирование всего шесть раз. В ходе операции в 2016 году у берегов Сирии он потерял за три недели два истребителя.

До конца 2018 года Москва планировала продлить срок службы «Кузнецова» и еще нескольких кораблей из 1980-х годов, чтобы они могли служить дополнением для более новых кораблей меньшего размера.

Однако в октябре 2018 года «Кузнецов» серьезно пострадал, когда на 82-м судоремонтном заводе в Росляково затонул плавучий док ПД-50, в котором находился авианосец.

Этот док шведской постройки был единственным, предназначенным для ремонта крупнейших кораблей российского Северного флота. Остальные большие российские сухие доки находятся за тысячи миль от основных северных баз.

Перебрасывать доки к кораблям или нуждающиеся в ремонте корабли к докам может оказаться слишком сложно, дорого и долго. Новый док, аналогичный ПД-50, будет дорого стоить — и вдобавок приобрести его могут помешать иностранные санкции.

По данным газеты «Известия», Кремль рассматривал возможность просто списать «Кзнецова». Это избавило бы его от необходимости тратить деньги на новый док, вести какой-то из имеющихся док к авианосцу, вести авианосец к доку или искать еще какой-нибудь способ ремонтировать старый и ненадежный корабль, с которым все время что-нибудь происходит.

«Не все считают продолжение ремонта целесообразным, — сообщил „Известиям“ источник в военном ведомстве. — Есть разные мнения, в том числе и те, которые сводятся к тому, что на эти деньги лучше построить пару фрегатов или атомную субмарину».

К весне 2019 года, как сообщается, был подготовлен план по сборке нового дока, теоретически подходящего для авианосца, объясняют военные аналитики Ричард Мосс (Richard Moss) и Райан Вест (Ryan Vest) в журнале Военно-морского института США Proceedings. На 35-м судоремонтном заводе в Мурманске имеются два 200-метровых сухих дока, которые работники верфи могут объединить, чтобы разместить в них «Кузнецова».

«Однако это может оказаться не так просто, как убеждал нас наш источник, — пишут Мос и Вест. — Даже после объединения двух доков их придется удлинять, чтобы в них поместился 305-метровый… авианосец. Вдобавок для объединенного дока придется специально изготавливать ворота».

Пожар дополнительно осложняет план по ремонту. Теперь для кремлевских стратегов на одной чаше весов лежит значение «Кузнецова» как символа национального престижа, а на другой — его плохое состояние и та опасность, которую он представляет для экипажа и ремонтников.

При этом оперативная ценность авианосца, бесспорно, снижается, указывают Мосс и Вест: «С точки зрения текущей российской военно-морской стратегии, „Кузя“ — это выгребная яма для ресурсов. Он никогда не будет так же полезен, как несколько стремительных подлодок проекта „Ясень“ или эскадра смертоносных ракетных катеров».

«Он так и не смог выполнить исходно стоявшую перед ним задачу и расширить оборонительный периметр. Надежной платформой для проецирования силы он тоже не стал, — заключают Мосс и Вест. — Зато у него были проблемы с силовой установкой, с корпусом, с запуском и возвращением самолетов, с электроникой и механикой. К тому ж его дорого укомплектовывать экипажем и обслуживать».

Даже до пожара многие сомневались, что российский ВМФ сможет в срок починить «Кузнецова». «С учетом необходимых работ в сухом доке, нынешних российских финансовых реалий, связанных с санкциями и низкими нефтяными ценами, а также повальной коррупции в обозримом будущем „Кузнецов“, вероятно, будет оставаться на модернизации», — полагают Мосс и Вест.

Теперь, когда корабль загорелся, его возвращение в строй в назначенный срок — или когда бы то ни было — стало еще менее вероятным.