© AFP 2020, FILES-IPPAВ 1970 году, во время войны между Израилем и Египтом, израильские войска столкнулись с советскими военными. С обеих сторон были потери, но стороны предпочитали не афишировать их. Именно боязнь полномасштабного конфликта с Советским Союзом заставила израильтян пойти на прекращение огня, пишет автор.
В 2004 году один студент из Университета имени Бар-Илана открыл удивительный эпизод из истории, о котором не знало израильское общество. Речь идет о тайной войне между израильскими и советскими войсками в 1970 году во время Войны на истощение. Внимание этого студента по имени Борис Долин привлекло интервью ветерана Советской Армии из Сибири, которое он дал одной местной газете. Этот ветеран рассказал журналистам о давнем советско-израильском сражении.
«Советские ракеты поднялись ввысь в туче дыма и песка, и развернулись в сторону израильских „Фантомов", которые проносились в небе. Израильские ВВС нанесли мощный удар по наземным советским подразделениям», — изумленно читал Долин.
«Я сидел там перед экраном монитора и читал о том, что Израиль воевал с Советским Союзом. Это было все равно, что читать о том, как мы сражались с пришельцами, — рассказал он на этой неделе. — Раньше я об этом никогда не слышал, и вся эта история показалась мне совершенно неправдоподобной».
© CC BY-SA 3.0, Hebrew | Перейти в фотобанкИзраильский истребитель McDonnell Douglas F-4E Phantom II в Тель-Нофе, Израиль
На первом сбитом самолете летел пилот Рами Харпац (Rami Harpaz) и штурман Эял Ахикар (Eyal Ahikar). Они вовремя катапультировались и попали в плен к египтянам. Оба умерли в прошлом году. Затем был сбит «Фантом», на котором летели пилот Ицхак Пир (Yitzhak Pir) и штурман Яир Давид (Yair David). «Ракета взорвалась очень близко от самолета и, видимо, оторвала часть хвостового оперения. Самолет вошел в штопор, и я уже не мог им управлять», — рассказывал позднее Пир. Его тоже взяли в плен. Давиду удалось спрятаться, и позже его вывезли с территории противника на вертолете. Некоторые военнопленные позже прославились тем, что в плену перевели книгу «Хоббит».
Израильские самолеты сбили русские военнослужащие, работавшие на позициях ПВО. «Это был кошмарный сценарий, и Израиль был не в состоянии противостоять этой угрозе. „Фантомы" потерпели неудачу в борьбе с советскими ЗРК», — пишет в своей книге Долин. Он также описывает торжество российского офицера капитана Валерионаса Маляуки, который стал героем, так как первым сбил израильский «Фантом». На сделанной тогда фотографии Маляука стоит рядом с обломками самолета, поставив ногу на кусок искореженного металла.
Спустя месяц ситуация обострилась, когда 30 июля начались воздушные бои между израильскими и советскими летчиками. На сей раз верх одержали ВВС Израиля. «Ревели реактивные двигатели, эфир заполнили возбужденные крики, а выпущенные ракеты преследовали свои цели, — пишет Долин. — Советы оказались в беде, они не могли поймать израильтян в перекрестье своих прицелов и обнаружили, что „Фантомы" и „Миражи" висят у них на хвостах». Бой длился шесть минут, и к моменту его окончания в египетской пустыне упали пять советских МиГов. Трое советских летчиков погибли, а двое успели катапультироваться до того, как «их машины превратились в груды искореженного металла».
Но за этой неудачей последовал успех. 3 августа израильские летчики снова столкнулись с советским противником. Командовавший одним из зенитно-ракетных дивизионов Константин Попов нанес удар по самолету, на котором летели пилот Игаль Шохат (Yigal Shohat) и штурман Моше Голдвассер (Moshe Goldwasser). Машина потеряла управление и свалилась в штопор. Летчики катапультировались. После приземления их обстреляли огнем из пулеметов. Кто это был, египтяне или Советы? Ответа на этот вопрос нет до сих пор. Шохат был ранен и попал в плен. Голдвассера тоже схватили, подвергли пыткам, и он умер в плену.
Сразу после того, как был сбит первый самолет, ракета взорвалась возле машины пилота Раанана Нимана (Raanan Neeman) и штурмана Йорама Ромема (Yoram Romem). Ниману раздробило руку, но экипаж сумел вернуться на базу в Израиль.
Два командира подводных лодок, благодаря которым стали возможны эти успехи в борьбе с израильскими ВВС, позже были удостоены высших советских наград. Спустя несколько дней 7 августа было заключено соглашение о прекращении огня, положившее конец Войне на истощение. Но, по мнению Долина, на самом деле, оно стало прологом к другой войне. Автор книги говорит: «Вопреки официальной версии, прекращение огня не было израильской победой над Египтом. Напротив, в этом были все признаки поражения Израиля от эффективной и решительной Советской Армии. Столкнувшись с сокрушительной мощью Советского Союза, Израиль смог продемонстрировать лишь ограниченные возможности. Против нас стоял гигант, и у этого кризиса не было военного решения».
По словам Долина, итог состоит в том, что русские сумели сдержать израильскую авиацию и создать условия для войны Судного дня, которая состоялась тремя годами позже. «В 1973 году египетская армия переправилась через канал благодаря поддержке передовой российской ПВО», — объясняет он. Долин также отмечает, что к счастью для Израиля (а может, и для всего мира) две стороны, Израиль и Россия, в 1970 году старались ограничить масштабы конфронтации. По сути дела, это была «тайная война».
В случае официального признания того, что вооруженные силы Израиля и Советского Союза ведут боевые действия, СССР был бы вынужден бросить против израильтян всю свою военную мощь. США в этом случае были бы обязаны ответить, и ограниченные столкновения могли очень быстро перерасти в войну между сверхдержавами. «Однако пока кризис удавалось скрывать от средств массовой информации, Советы могли преследовать свои ограниченные цели. Американцы могли делать вид, будто ничего не происходит, и держаться в стороне от этого кризиса. А Израиль, прекрасно понимавший, что битву с Советами он проиграет, имел дело лишь с небольшим контингентом советских войск, но не со всей военной мощью коммунистической империи, — пишет Долин. — Руководству в Иерусалиме пришлось иметь дело с конфронтацией, в которой оно не могло победить, которая могла выйти из-под контроля и вызвать кризис со страшными и губительными последствиями». Он отмечает, что если бы Москва решила применить против Израиля более мощные силы в больших масштабах, «мы бы не смогли их остановить». Это сражение «было бы проиграно с самого начала».
В этой войне есть один актуальный для сегодняшнего Израиля аспект. На сей раз географическая арена иная, не юг, а север, не Египет, а Сирия. Но Москва снова встала на сторону врагов Израиля и создала военный плацдарм вблизи израильской границы. «Русские пришли сюда вести намного более крупную игру, и в то же время они увязли в местном болоте», — говорит Долин. Как и во время Войны на истощение, сегодня Россия развернула современные средства ПВО, которые ограничивают израильским ВВС свободу действий.
Но есть и одно существенное отличие. Москва под руководством Путина находится в прямом контакте с Иерусалимом, и две страны координируют свои действия. В 1970 году у Москвы не было дипломатических отношений с Израилем из-за Шестидневной войны, и она угрожала Израилю напрямую. Тем не менее, говорит Долин, «последствия той тайной войны между Иерусалимом и Москвой по-прежнему дают о себе знать, как и те проблемы, которые она вызвала».
Вопросы, звучавшие в то время, сохраняют свою актуальность по сей день. Как пишет в своей книге Долин, их перечень сводится к следующему. Каковы пределы стойкости, когда сталкиваешься со сверхдержавой? В какой момент принимается решение применить против нее силу? Что надо делать, чтобы эта сверхдержава не задействовала против тебя всю свою мощь? И что остается у тебя в запасе, когда твои планы терпят неудачу, когда сбивают твои самолеты, когда ты в одном шаге от катастрофы, а друзья бросили тебя на произвол судьбы?
Долин также считает, что Израилю нужно лучше понять российский менталитет в этом плане. В чем был источник российской враждебности в отношении Израиля и почему СССР сотрудничал с его врагами? Долин полагает, что Израиль не в полной мере осознавал мотивы Москвы, и рекомендует нашим сегодняшним руководителям извлекать уроки из прошлого. Он говорит, что Израиль в то время был занят конфликтом со всеми своими соседями и не понимал, что русские мыслят и действуют в другом, глобальном измерении, охватывающем страны и континенты, а не ограниченные регионы. Иными словами, тогда Россия стояла на стороне Египта, а сейчас стоит на стороне Сирии, но вызвано это более сложными интересами, существующими в более широком контексте, не имеющем ничего общего с арабо-израильским конфликтом.
Новая книга должна стать первым томом трилогии. Далее Долин намерен написать об участии России в первой ливанской войне. Затем он попытается осветить недавние события, начиная с российско-грузинской войны 2008 года и кончая аннексией Крыма в 2014 году и военной операцией в Сирии, к которой она приступила в 2015 году. Закончить третий том Долин хочет мероприятием, которое запланировано на конец января, когда в Иерусалиме откроют памятник жертвам блокады Ленинграда, и в котором примет участие Путин. По словам мэра Иерусалима Моше Лиона (Moshe Lion), этот памятник станет выражением «огромных симпатий и тесной связи» между народами Израиля и России.
© AFP 2020, FILES-IPPAВ 1970 году, во время войны между Израилем и Египтом, израильские войска столкнулись с советскими военными. С обеих сторон были потери, но стороны предпочитали не афишировать их. Именно боязнь полномасштабного конфликта с Советским Союзом заставила израильтян пойти на прекращение огня, пишет автор.В 2004 году один студент из Университета имени Бар-Илана открыл удивительный эпизод из истории, о котором не знало израильское общество. Речь идет о тайной войне между израильскими и советскими войсками в 1970 году во время Войны на истощение. Внимание этого студента по имени Борис Долин привлекло интервью ветерана Советской Армии из Сибири, которое он дал одной местной газете. Этот ветеран рассказал журналистам о давнем советско-израильском сражении. «Советские ракеты поднялись ввысь в туче дыма и песка, и развернулись в сторону израильских „Фантомов", которые проносились в небе. Израильские ВВС нанесли мощный удар по наземным советским подразделениям», — изумленно читал Долин. «Я сидел там перед экраном монитора и читал о том, что Израиль воевал с Советским Союзом. Это было все равно, что читать о том, как мы сражались с пришельцами, — рассказал он на этой неделе. — Раньше я об этом никогда не слышал, и вся эта история показалась мне совершенно неправдоподобной».© CC BY-SA 3.0, Hebrew | Перейти в фотобанкИзраильский истребитель McDonnell Douglas F-4E Phantom II в Тель-Нофе, Израиль На первом сбитом самолете летел пилот Рами Харпац (Rami Harpaz) и штурман Эял Ахикар (Eyal Ahikar). Они вовремя катапультировались и попали в плен к египтянам. Оба умерли в прошлом году. Затем был сбит «Фантом», на котором летели пилот Ицхак Пир (Yitzhak Pir) и штурман Яир Давид (Yair David). «Ракета взорвалась очень близко от самолета и, видимо, оторвала часть хвостового оперения. Самолет вошел в штопор, и я уже не мог им управлять», — рассказывал позднее Пир. Его тоже взяли в плен. Давиду удалось спрятаться, и позже его вывезли с территории противника на вертолете. Некоторые военнопленные позже прославились тем, что в плену перевели книгу «Хоббит». Израильские самолеты сбили русские военнослужащие, работавшие на позициях ПВО. «Это был кошмарный сценарий, и Израиль был не в состоянии противостоять этой угрозе. „Фантомы" потерпели неудачу в борьбе с советскими ЗРК», — пишет в своей книге Долин. Он также описывает торжество российского офицера капитана Валерионаса Маляуки, который стал героем, так как первым сбил израильский «Фантом». На сделанной тогда фотографии Маляука стоит рядом с обломками самолета, поставив ногу на кусок искореженного металла. Спустя месяц ситуация обострилась, когда 30 июля начались воздушные бои между израильскими и советскими летчиками. На сей раз верх одержали ВВС Израиля. «Ревели реактивные двигатели, эфир заполнили возбужденные крики, а выпущенные ракеты преследовали свои цели, — пишет Долин. — Советы оказались в беде, они не могли поймать израильтян в перекрестье своих прицелов и обнаружили, что „Фантомы" и „Миражи" висят у них на хвостах». Бой длился шесть минут, и к моменту его окончания в египетской пустыне упали пять советских МиГов. Трое советских летчиков погибли, а двое успели катапультироваться до того, как «их машины превратились в груды искореженного металла». Но за этой неудачей последовал успех. 3 августа израильские летчики снова столкнулись с советским противником. Командовавший одним из зенитно-ракетных дивизионов Константин Попов нанес удар по самолету, на котором летели пилот Игаль Шохат (Yigal Shohat) и штурман Моше Голдвассер (Moshe Goldwasser). Машина потеряла управление и свалилась в штопор. Летчики катапультировались. После приземления их обстреляли огнем из пулеметов. Кто это был, египтяне или Советы? Ответа на этот вопрос нет до сих пор. Шохат был ранен и попал в плен. Голдвассера тоже схватили, подвергли пыткам, и он умер в плену. Сразу после того, как был сбит первый самолет, ракета взорвалась возле машины пилота Раанана Нимана (Raanan Neeman) и штурмана Йорама Ромема (Yoram Romem). Ниману раздробило руку, но экипаж сумел вернуться на базу в Израиль. Два командира подводных лодок, благодаря которым стали возможны эти успехи в борьбе с израильскими ВВС, позже были удостоены высших советских наград. Спустя несколько дней 7 августа было заключено соглашение о прекращении огня, положившее конец Войне на истощение. Но, по мнению Долина, на самом деле, оно стало прологом к другой войне. Автор книги говорит: «Вопреки официальной версии, прекращение огня не было израильской победой над Египтом. Напротив, в этом были все признаки поражения Израиля от эффективной и решительной Советской Армии. Столкнувшись с сокрушительной мощью Советского Союза, Израиль смог продемонстрировать лишь ограниченные возможности. Против нас стоял гигант, и у этого кризиса не было военного решения». По словам Долина, итог состоит в том, что русские сумели сдержать израильскую авиацию и создать условия для войны Судного дня, которая состоялась тремя годами позже. «В 1973 году египетская армия переправилась через канал благодаря поддержке передовой российской ПВО», — объясняет он. Долин также отмечает, что к счастью для Израиля (а может, и для всего мира) две стороны, Израиль и Россия, в 1970 году старались ограничить масштабы конфронтации. По сути дела, это была «тайная война». В случае официального признания того, что вооруженные силы Израиля и Советского Союза ведут боевые действия, СССР был бы вынужден бросить против израильтян всю свою военную мощь. США в этом случае были бы обязаны ответить, и ограниченные столкновения могли очень быстро перерасти в войну между сверхдержавами. «Однако пока кризис удавалось скрывать от средств массовой информации, Советы могли преследовать свои ограниченные цели. Американцы могли делать вид, будто ничего не происходит, и держаться в стороне от этого кризиса. А Израиль, прекрасно понимавший, что битву с Советами он проиграет, имел дело лишь с небольшим контингентом советских войск, но не со всей военной мощью коммунистической империи, — пишет Долин. — Руководству в Иерусалиме пришлось иметь дело с конфронтацией, в которой оно не могло победить, которая могла выйти из-под контроля и вызвать кризис со страшными и губительными последствиями». Он отмечает, что если бы Москва решила применить против Израиля более мощные силы в больших масштабах, «мы бы не смогли их остановить». Это сражение «было бы проиграно с самого начала». В этой войне есть один актуальный для сегодняшнего Израиля аспект. На сей раз географическая арена иная, не юг, а север, не Египет, а Сирия. Но Москва снова встала на сторону врагов Израиля и создала военный плацдарм вблизи израильской границы. «Русские пришли сюда вести намного более крупную игру, и в то же время они увязли в местном болоте», — говорит Долин. Как и во время Войны на истощение, сегодня Россия развернула современные средства ПВО, которые ограничивают израильским ВВС свободу действий. Но есть и одно существенное отличие. Москва под руководством Путина находится в прямом контакте с Иерусалимом, и две страны координируют свои действия. В 1970 году у Москвы не было дипломатических отношений с Израилем из-за Шестидневной войны, и она угрожала Израилю напрямую. Тем не менее, говорит Долин, «последствия той тайной войны между Иерусалимом и Москвой по-прежнему дают о себе знать, как и те проблемы, которые она вызвала». Вопросы, звучавшие в то время, сохраняют свою актуальность по сей день. Как пишет в своей книге Долин, их перечень сводится к следующему. Каковы пределы стойкости, когда сталкиваешься со сверхдержавой? В какой момент принимается решение применить против нее силу? Что надо делать, чтобы эта сверхдержава не задействовала против тебя всю свою мощь? И что остается у тебя в запасе, когда твои планы терпят неудачу, когда сбивают твои самолеты, когда ты в одном шаге от катастрофы, а друзья бросили тебя на произвол судьбы? Долин также считает, что Израилю нужно лучше понять российский менталитет в этом плане. В чем был источник российской враждебности в отношении Израиля и почему СССР сотрудничал с его врагами? Долин полагает, что Израиль не в полной мере осознавал мотивы Москвы, и рекомендует нашим сегодняшним руководителям извлекать уроки из прошлого. Он говорит, что Израиль в то время был занят конфликтом со всеми своими соседями и не понимал, что русские мыслят и действуют в другом, глобальном измерении, охватывающем страны и континенты, а не ограниченные регионы. Иными словами, тогда Россия стояла на стороне Египта, а сейчас стоит на стороне Сирии, но вызвано это более сложными интересами, существующими в более широком контексте, не имеющем ничего общего с арабо-израильским конфликтом. Новая книга должна стать первым томом трилогии. Далее Долин намерен написать об участии России в первой ливанской войне. Затем он попытается осветить недавние события, начиная с российско-грузинской войны 2008 года и кончая аннексией Крыма в 2014 году и военной операцией в Сирии, к которой она приступила в 2015 году. Закончить третий том Долин хочет мероприятием, которое запланировано на конец января, когда в Иерусалиме откроют памятник жертвам блокады Ленинграда, и в котором примет участие Путин. По словам мэра Иерусалима Моше Лиона (Moshe Lion), этот памятник станет выражением «огромных симпатий и тесной связи» между народами Израиля и России.
Комментарии (0)