СМИ

Всего через четыре года после начала российской военной интервенции в Сирии Москва продолжает пользоваться дипломатическими, торговыми и военными преимуществами своих операций в Леванте. Вбивая клин между своими противниками из НАТО, испытывая новое вооружение и многое другое, Россия добилась ряда стратегических и тактических успехов в Сирии. Несмотря на эти достижения, будущее для Москвы в регионе не совсем безоблачное и впереди ее ждут многочисленные риски: от возросшей опасности атак со стороны боевиков до перспективы того, что в региональных битвах за власть Россия понесет непредсказуемые потери.

Общая картина

В условиях своего «соперничества великих держав» с Соединенными Штатами Россия посредством своей миссии в Сирии пытается расширить границы своего присутствия и влияния на Ближнем Востоке и за его пределами. Эта операция, являющаяся самой серьезной долгосрочной кампанией, предпринятой Россией со времен окончания холодной войны, сулит большую выгоду, но при этом сопряжена со значительными рисками.

Максимальная выгода при минимальных затратах

Одним из наиболее заметных достижений России в Сирии стало то, что она добилась огромных успехов при сравнительно низких затратах. Задействовав военный контингент численностью около пяти тысяч человек, большинство из которых осуществляют огневую поддержку с воздуха, выступают в качестве военных советников и проводят специальные операции, Москва (совместно с Тегераном) укрепила пошатнувшийся режим Сирии, восстановив господство Дамаска на поле боя против действующих в стране повстанцев. Это, в свою очередь, обеспечило безопасность российских баз в Сирии (сейчас это — военно-морская и авиационная базы), предоставило ей доступ к ряду объектов страны, представляющих коммерческий интерес, усилило глобальное восприятие ее военной мощи и подготовило почву для того, чтобы она стала играть более значимую дипломатическую роль в регионе.

В дипломатической сфере Россия расширила свое партнерство с Ираном, превратила напряженное противостояние с Турцией в активно развивающиеся отношения и стала важным региональным игроком, не считаться с которым Израиль, Иордания и (хотя и в меньшей степени) Ирак и Саудовская Аравия вряд ли смогут. Более того, она, наконец, вынудила США вступить в масштабные переговоры по региональным проблемам, включая переговоры по ликвидации химического оружия в Сирии, в то время, когда США и другие западные державы применяли в отношении Кремля наказания за аннексию Крыма и другие действия Москвы в Европе.

Если говорить об армии, вмешательство позволило российским вооруженным силам испытать в бою новые вооружения и боевую технику, например, крылатые ракеты и новые самолеты. Оно позволило по очереди задействовать на театре военных действий значительное большинство своих офицеров, чтобы они смогли накопить боевой опыт, расширить экспортный рынок после демонстрации эффективности своего оружия и экспериментировать с широкомасштабным привлечением наемнических сил, таких как «Группа Вагнера». Россия достигла всего этого с такими незначительными потерями в живой силе и технике, что высшее командование начало говорить об использовании сирийского опыта в качестве примера для проведения операций в соответствии с новой концепцией, которую оно называет «стратегией ограниченных действий».

Русские достигли значительных целей благодаря своему присутствию в стране даже после того, как девятого октября турецкие войска начали вторжение в северо-восточные районы Сирии. Мало того, что США начали вывод войск из Сирии (чего давно требовала Москва), американские войска даже передали непосредственно русским часть своих баз и объектов, чем обеспечили России убедительную символическую победу, которую она с огромным удовольствием использовала в пропагандистских целях.

Этот эпизод также ознаменовал значительную эскалацию напряженности между двумя ключевыми союзниками по НАТО — США и Турцией. Разногласия между двумя крупнейшими армиями НАТО являются очень приятной новостью для Москвы, которая продолжает считать альянс, созданный для обеспечения коллективной безопасности, главной угрозой ее жизненным интересам. Россия всячески старается стимулировать этот раскол, продавая Турции важнейшие системы вооружений, такие как С-400, из-за которых возникают проблемы с совместимостью военной техники НАТО. Россия поощряет смену ориентиров Турции и ее сближение с Москвой, идя на отдельные стратегические уступки туркам в Сирии. Например, Россия держалась в стороне во время наступления турецких войск в Африне в январе 2018 года, или 22 октября она заключила сделку с Турцией с тем, чтобы заставить сирийских курдов отойти от турецко-сирийской границы.

Более недавнее наступление турецких войск на северо-востоке Сирии и последующий вывод американских войск привели к тому, что силы вооруженной оппозиции Сирии (SDF) обратились к сирийскому правительству, что позволило армии президента Башара Асада взять под свой контроль новые районы страны. Оба эти события значительно усиливают влияние и позиции России в стране. Этому способствует то, что, во-первых, укрепляются позиции сирийского правительства, находящегося под непосредственным влиянием России, и оно становится более решительным. Во-вторых, Москва все чаще становится незаменимым посредником между практически всеми основными силами, оставшимися в Сирии, включая SDF и Турцию.

Впереди — непростые времена

Тем не менее, несмотря на все успехи, которых Россия добилась благодаря своему участию в сирийском конфликте, небо на горизонте отнюдь не безоблачное. Первая серьезная опасность связана с тем, что борьба с экстремистскими группировками в регионе далеко не закончена. Учитывая, что силы сирийской оппозиции SDF находятся в замешательстве, американцы в большинстве своем вынуждены покинуть страну, а турки в заняты борьбой с отрядами народной самообороны (YPG), состоящими в основном из курдов и образующими костяк SDF, в условиях вакуума власти в восточной Сирии у «Исламского государства» (ИГИЛ, ИГ — террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) появилась прекрасная возможность для возрождения. И в этом ей окажут огромную помощь многочисленные воинствующие экстремисты, которые сейчас бегут из лагерей для военнопленных на северо-востоке Сирии. Кроме того, у других экстремистских группировок, не относящихся к ИГИЛ, таких как «Хуррас ад-Дин» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.), являющаяся сирийским отделением «Аль-Каиды» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) будет больше возможностей наращивать свою силу, поскольку основное внимание смещается с их опорного пункта в провинции Идлиб на другие районы Сирии. Вполне возможно, что России придется перебросить для участия в кампании в Сирии дополнительные войска и направить туда дополнительные ресурсы для борьбы с возрождающимися воинствующими группировками, которые все чаще считают Москву главным врагом.

Даже одно из самых важных достижений России за последний год, вызванная ее стараниями разобщенность между Турцией и США, чревата некоторыми серьезными последствиями для России. Во-первых, в Сирии между Анкарой и Москвой неизбежно усилятся разногласия, поскольку в результате краха SDF и вывода войск США у этих двух стран в Сирии сейчас общая растущая линия фронта. До сих пор их единственной главной точкой соприкосновения была фактическая граница на западе Сирии между силами, подконтрольными Турции, и сирийскими правительственными войсками, которые поддерживает Россией. Но теперь линии фронта между ними будут простираться к востоку от реки Евфрат, а это означает, что вероятность возможных стычек между соответствующими подконтрольными им силами будут расти — что может даже спровоцировать столкновения между Москвой и Анкарой.

Другую опасность для России, связанную с ухудшением отношений между США и Турцией, представляет собой проблема ядерного оружия, в частности возможная отмена принципа предоставления Соединенными Штатами ядерного оружия в распоряжение союзной Турции. В рамках программы расширенного ядерного сдерживания, которую США предлагают своим союзникам по НАТО, на авиабазе Инджирлик в Турции хранятся около 50 американских термоядерных бомб B61. Это оружие позволяет союзникам по НАТО, таким как Турция, чувствовать себя уверенно и не опасаться, что они будут уязвимы в случае ядерного нападения, хотя страны, где это оружие хранится, не могут напрямую распоряжаться ним без разрешения США. В условиях ухудшения отношений между США и Турцией судьба этой политики совместного использования ядерного оружия в настоящее время находится под вопросом. Газета «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times) недавно сообщила, что чиновники из Госдепартамента США и Министерства энергетики США решают вопрос о будущем американского ядерного оружия, хранящегося в Турции. Если в итоге США решат вывезти оружие, Турция вполне может принять решение о своей собственной программе ядерных вооружений, что приведет к распространению ядерного оружия во всем регионе, поскольку другие страны, такие как Саудовская Аравия, скорее всего, попытаются последовать этому примеру. В результате начнется опасная гонка вооружений, которая может привести к дестабилизации обстановки в регионе. И у границ России будет размещено еще больше ядерного оружия.

Кроме того, в результате укрепления позиций Москвы в Сирии Россия окажется в окружении враждующих между собой стран региона, особенно Ирана и Израиля. И Москва, и Тегеран оказывают значительную поддержку сирийскому правительству, но российские войска могут оказаться под перекрестным огнем, если находящиеся поблизости иранские войска будут вовлечены в боевые действия с Израилем. Фактически, российские солдаты уже понесли потери в результате боев между силами Израиля и Ирана, когда сирийская ракета класса «земля-воздух» по ошибке сбила самолет с 15 российскими военнослужащими на борту в сентябре 2018 года, когда сирийские правительственные войска пытались отразить израильский авиаудар. И даже если западные страны уйдут из Сирии, российские войска также могут понести непредвиденные потери в случае ответного удара по силам Асада, если сирийцы вновь начнут массово применять химическое оружие.

Пока присутствие Москвы в Сирии было успешным. Россия добивается успехов при минимальных затратах, став самым мощным игроком в стране. Но сейчас из-за расширения своего присутствия Москва стала более уязвимой для нападения боевиков и перекрестного огня между противоборствующими силами в регионе, причем она еще и расширила свои обязательства по защите интересов — как своих, так и сирийского правительства. Поэтому усиление влияния России в итоге ведет к появлению дополнительных обязательств и повышению ответственности. К тому же, она становится более уязвимой в условиях новых опасностей.