СМИ

Замороженные конфликты тлеют в регионах, вышедших из-под контроля центральных властей государства. Этими территориями управляет сепаратистское руководство, которое старается обрести политический вес, ведя диалог с центром. Отсутствие мирных инициатив не провоцирует при этом широкомасштабных боевых действий: ситуация остается подвешенной. Это, в свою очередь, ведет к ослаблению позиции центрального руководства и позволяет странам, поддерживающим сепаратистов, оказывать прямое или косвенное воздействие.

Замороженные конфликты на территории государств, возникших после распада СССР, стали серьезным препятствием для выстраивания международных отношений в Восточной Европе и на Кавказе. Такие страны, как Грузия, Молдавия и Украина, не обладают полной свободой во внешнеполитической сфере, поскольку не контролируют всей своей территории. Те их части, которые находятся под контролем непризнанных квазигосударственных образований, проводят политику под диктовку Российской Федерации, гарантирующей им безопасность и оказывающей экономическую поддержку. Такие действия российской стороны нацелены на то, чтобы заблокировать сближение постсоветских государств с евроатлантическими структурами: НАТО и Европейский союз не могут принять в свои ряды новых членов, не имеющих власти над некоторыми своими районами. Исключением, заслуживающим описания, выступает Нагорный Карабах: это интересный пример замороженного конфликта, в который Москва напрямую не вмешивается.

Сравнительный анализ некоторых конфликтов

Распад Советского Союза на первый взгляд происходил относительно мирно, однако, он породил проблемы, связанные с определением границ некоторых новообразованных республик. В случае Молдавии протест жителей Приднестровья против подчинения Кишиневу был связан с опасениями по поводу того, какой статус получит в стране русское и русскоязычное население. Эскалация конфликта с Приднестровьем началась в тот момент, когда в 1989 году, еще в рамках СССР, в Молдавии взяли верх силы, связанные с Народным фронтом. Он предпринимал шаги к тому, чтобы сделать румынский единственным официальным языком в государстве, и ставил себе целью унификацию Молдавии с Румынией.

Похожие механизмы сработали в случае конфликтов на территории Грузии: в Абхазии и Южной Осетии. Распад СССР заставил их задуматься о том, чего они хотят: войти в состав нового грузинского государства или побороться за независимость. Южная Осетия, Абхазия и Приднестровье заявляли о своем желании остаться частью Советского Союза, ведь в его рамках они функционировали на правах автономий с широкими полномочиями.

Конфликт в Нагорном Карабахе отличается от остальных тем, что он затрагивает два соседних государства: это населенный армянами анклав на территории Азербайджана. Тот старается вернуть себе полный контроль над этим регионом, а Армения поддерживает сепаратистское руководство квазигосударства, функционирующего под названием Нагорно-Карабахской Республики. В данном случае Кремль вмешивается в конфликт лишь опосредовано, оказывая военную поддержку Еревану: на армянской территории, в Эребуни и Гюмри, находятся базы российских сил. Борьба за контроль над Нагорным Карабахом имеет в первую очередь геополитическое значение. С одной стороны, это этнический конфликт локального масштаба, но с другой — сопредельные государства имеют свои интересы, связанные с его разрешением. Азербайджану в экономической и военной сфере помогает Турция — одна из основных сил, находящихся в непосредственной близости от Кавказа. В свою очередь, Армению поддерживают Россия и Иран, который конкурирует за влияния в регионе с Азербайджаном. Кроме того, на территории Северного Ирана проживает многочисленное азербайджанское меньшинство. Бакинское руководство ведет с Тегераном дипломатический спор на тему принадлежности этого региона.

Конфликт на востоке Украины еще не перешел в стадию замороженного, однако, поскольку европейская общественность практически перестала интересоваться его ходом, а сепаратистские власти в Донецке и Луганске стараются обрести независимость, можно предположить, что в недалеком будущем ситуация там начнет напоминать приднестровскую.

Действия России в рамках замороженных конфликтов

В ряде конфликтов Москва старалась инициировать мирный процесс, который бы обеспечил ей контроль как над сепаратистскими регионами, так и над государствами, в которых те находятся. После того как в 2000 году к власти пришел Путин, Кремль сделал приоритетом внешней политики сохранение бывших советских республик в своей сфере влияния. Все шаги, которые предпринимает Россия в Восточной Европе и на Кавказе, нацелены на то, чтобы предотвратить их сближение с политическими и военными структурами Запада.

В случае приднестровского конфликта Россия объясняла свое военное вмешательство необходимостью защитить русскоязычное население. Главной угрозой, с точки зрения Кремля, была перспектива присоединения молдавского государства к Румынии, поскольку при таком развитии событий Москва могла лишиться в нем влияний. Сейчас Приднестровье служит россиянам инструментом давления на Молдавию, которая не может войти в состав ЕС или НАТО, поскольку не обладает полным контролем над своей территорией.

Подчинив себе в политическом и военном плане Тирасполь, Россия ведет мирный диалог, надеясь взять под свой контроль не только Приднестровье, но и всю Молдавию. Самое серьезное за последние 20 лет предложение по разрешению конфликта она выдвинула в 2003 году, представив так называемый Меморандум Козака. Согласно проекту, Молдавия должна была стать федерацией с Приднестровьем и Гагаузией в роли автономных административных образований, признающих власть Кишинева, но обладающих правом блокировать федеральные проекты. В свою очередь, центральные молдавские власти лишались возможности вмешиваться в локальный законодательный процесс этих регионов.

Предлагавшиеся в рамках Меморандума решения были для кишиневского руководства непривлекательными, поскольку пророссийские автономные образования смогли бы торпедировать все действия, связанные, например, с евроатлантической интеграцией. В свою очередь, Кремлю план казался выгодным: обладая экономическим и политическим влиянием в Приднестровье и Гагаузии, он мог бы оказывать давление на Кишинев и склонить его к сближению с евразийскими структурами.

Молдавия в итоге отказалась от Меморандума Козака, а Россия не стала предпринимать шагов, нацеленных на признание независимости Приднестровья или на его включение в свой состав. Такой подход выглядит вполне логичным в первую очередь потому, что между этой сепаратистской республикой и РФ нет сухопутной границы. Кроме того, признание независимости Приднестровья означало бы для Кремля утрату политического контроля над Молдавией, так что в его интересах остается сохранение приднестровского конфликта в его нынешнем состоянии. Победа проевропейской коалиции на молдавских выборах в 2009 году стала для России политической проблемой, в связи с этим она попыталась заставить Кишинев отказаться от планов интеграции с ЕС, пригрозив, что в противном случае признает независимость Приднестровья.

Другим примером стратегии РФ на постсоветском пространстве может служить ее активность, связанная с армяно-азербайджанским конфликтом в Нагорном Карабахе. Непосредственного участия Россия в нем не принимает, стараясь сохранить свои влияния как в Армении, так и в Азербайджане, и выступая лишь одной из региональных держав, у которой есть свои интересы в этом регионе. В военном плане Москва поддерживает Ереван, а одновременно заставляет его идти на уступки. В 2012 году она склонила его отказаться от подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом и подключиться к российскому геополитическому проекту — Евразийскому союзу, в который входят Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Россия. В случае если начнется вооруженный конфликт с Азербайджаном, Ереван окажется более слабой стороной, так что без помощи влиятельного партнера, России, сохранить относительный баланс сил в регионе он не может.

Стратегия Москвы в Абхазии и Южной Осетии выглядела иначе. В первую очередь, обе республики граничат с РФ, поэтому перспектива их включения в ее состав выглядит вполне возможной как с политической, так с экономической или военной точки зрения. После победы «революции роз» в 2003 году Грузия во внешней политике переориентировалась с России на Запад. Новая грузинская администрация планировала провести в государстве демократические реформы и освободиться от российских влияний. Возник риск, что Тбилиси вступит в НАТО, поэтому россияне решили использовать в своих геополитических целях сепаратистские настроения.

Первым этапом стала «раздача» паспортов России гражданам Грузии, живущим в Абхазии и Южной Осетии. Этот шаг был призван создать почву для вмешательства в ситуацию под предлогом защиты российских граждан в конфликте между сепаратистами и грузинской армией. Противостояние достигло пика в августе 2008 года. Россия приняла активное участие в событиях: она начала военное вторжение, а потом признала независимость абхазского и южноосетинского политических образований.

Российские действия были реакцией на заявления, прозвучавшие в апреле 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте: там Грузия и Украина получили приглашение в Альянс. Однако после военной операции России в августе 2008 года, проведенной под предлогом защиты независимости двух сепаратистских регионов, Тбилиси лишился шансов на интеграцию с НАТО.

Перспектива заморозки конфликта на Украине

Конфликт в Донбассе стал ответом на действия украинской оппозиции в отношении президента Януковича. Когда тот отказался от подписания соглашения об ассоциации с ЕС, вспыхнули протесты, которые из-за жестких действий силовых органов переросли в восстание на улицах Киева и городов Западной Украины. В результате Янукович лишился власти и в феврале 2014 года бежал из страны. На востоке Украины начались выступления пророссийских группировок, заявлявших о том, что они поддерживают президента и хотят союза с Россией. Появившиеся Донецкая и Луганская народная республики получили от Москвы военную и финансовую помощь. Отличие ситуации от приднестровской заключалось в том, что россияне оказывали поддержку неофициально.

Минские соглашения, выработанные в сентябре 2014 года «нормандской четверкой» (Украина, Россия, Франция, Германия), не принесли желаемых результатов. Предполагалось, что стороны завершат военные действия, а спорную территорию начнут контролировать силы ОБСЕ. Следующую попытку мирного урегулирования конфликта предприняли в феврале 2015: тогда появились вторые Минские соглашения. В их рамках стороны должны были доработать детали, например, вывести тяжелую технику.

Сейчас, по всей видимости, конфликт в Донбассе переходит на ту же стадию, что конфликт в Приднестровье. И хотя его вооруженная фаза еще не завершилась, он перестал выступать для мировой общественности точкой отсчета в выстраивании отношений между Западом и Россией. Сепаратистские квазигосударственные образования, ДНР и ЛНР, благодаря поддержке России сохраняют контроль над своей территорией. Москва поддерживает руководство обеих непризнанных республик, стремясь, чтобы те смогли стать равноправными партнерами Киева в дискуссии о будущем Украины.

Кремлю невыгодно присоединять эти территории к РФ, поскольку тогда он лишится рычага влияния на остальную часть украинского государства (в этом плане ситуация выглядит так же, как с Приднестровьем и Молдавией). Москва гораздо больше заинтересована в укреплении позиции ДНР и ЛНР и перспективе их переговоров с Киевом о формате совместной федерации. Перед включением донбасских республик в свой состав останавливает Россию и то, что она хочет нормализовать отношения с Западом и добиться отмены санкций. Присоединение этих территорий будет открытым признанием того, что Москва выступает в конфликте с Украиной агрессором.

Замороженные конфликты и евроатлантическая интеграция

Грузия, Молдавия и Украина являют собой пример государств, решивших, пережив политические перемены, избрать проевропейский и проатлантический внешнеполитический курс. Замороженные конфликты на территории двух первых стран и продолжающий тлеть конфликт на востоке третьей выступают исходной точкой в их переговорах с ЕС. Ни одно из этих государств не сможет войти в структуры Евросоюза или НАТО, не преодолев конфликты, остающиеся очагами напряженности у границ Европы.

ЕС и Североатлантический альянс боятся вступать в непосредственное столкновение с РФ. На первом месте в списке приоритетов многих европейских стран, судя по всему, стоят поддержание нормальных отношений с Москвой, а не вмешательство в ситуацию в периферийных регионах. Важнее всего для Евросоюза — сохранить буферную зону в непосредственной близости от своей территории. В свою очередь Грузия, Молдавия и Украина хотят выработать решения, которые облегчат процесс их европейской интеграции.

Североатлантический альянс, будучи военной организацией, не имеет мандата на ведение переговоров по поводу конфликтов, которые разворачиваются за пределами его стран-членов. Основные шаги НАТО в контексте конфликтов на постсоветском пространстве заключались в приостановке военного сотрудничества с Россией, после того, как та вторглась в Грузию в 2008 году. При этом взаимодействий в сфере борьбы с терроризмом продолжилось. Когда в 2014 году россияне аннексировали Крым и начали операцию в Донбассе, Альянс отказался от всех форм совместной деятельности с Москвой.

Сохранение замороженных конфликтов в постсоветских странах — самый эффективный инструмент, при помощи которого Россия может блокировать евроатлантическую интеграцию региона. У центрального руководства этих государств нет таких финансовых ресурсов или политического и военного потенциала, которые бы позволили реинтегрировать сепаратистские республики.

Стратегические цели России в отдельных зонах конфликтов

События, произошедшие в Грузии (2003 год), Молдавии (2009) и на Украине (2004 и 2013-2014 годы), когда к власти в результате так называемых цветных революций пришли проевропейские элиты, вызывали решительное сопротивление со стороны Москвы. Сохранение территориальных конфликтов в этих странах дает ей возможность влиять на ситуацию в них при посредничестве руководства сепаратистских образований в Абхазии, Южной Осетии, ДНР, ЛНР и Приднестровье.

При помощи конфликтов в бывших советских республиках Кремль старается сохранить прежнюю сферу влияния. Он обращается к таким методам, поскольку не может предложить им привлекательной интеграционной стратегии, «перебить предложение» ЕС и НАТО. Из-за введенных Европой и США санкций и снижения цен на энергоресурсы (по разным оценкам, в 2015 году Россия недополучила примерно 140 миллиардов долларов) Кремль в последние годы не был способен выступить к постсоветским государствам с более привлекательным предложением об экономической помощи, чем ЕС.

Москва, однако, продолжает считать Восточную Европу и Южный Кавказ своей исключительной сферой влияния. Сохранение контроля над ними, даже в такой форме, как подчинение сепаратистских территорий, отдаляет перспективу интеграции стран региона с евроатлантическими структурами. В ней российские власти видят основную угрозу, поскольку она обернется «выдавливанием» России с этой части геополитической карты Европы.