СМИ

Эва Бартлетт — канадская журналистка, активист и блогер, сотрудница американского новостного агентства Mint Press News. Она специализируется на Ближнем Востоке, освещая ситуацию в Палестине и Сирии, работала на митингах в секторе Газа, во Франции и в Боливии, а в субботу, 10 августа, посетила протестную акцию в Москве. О том, что она увидела на улицах столицы, почему назвала участников протестов «апатичными» и что думает о действиях полиции, Эва рассказала в интервью «Известиям». «Люди как будто ждали, что будет дальше» — Эва, как вообще появилось решение посетить протестную акцию? — Западные СМИ много пишут про московские акции, поэтому я решила увидеть все это своими глазами. Я специально пришла раньше, чтобы ничего не пропустить, и поэтому у меня была возможность обратить внимание на то, как работали некоторые журналисты. Они были полностью сосредоточены на полиции и направляли свои камеры прямо в лица сотрудникам. Один журналист даже пытался провоцировать полицию, чтобы посмотреть реакцию, но не получил ее и, кажется, был рассержен. — Описывая сами протесты в своем Facebook, вы назвали их «апатичными». Почему? — Хочу сразу пояснить — я не имела в виду, что я надеялась увидеть жестокость, акты агрессии или насилия. Ни в коем случае. Но те протесты, свидетелем или участником которых я была до этого, отличались тем, что их участники верили в то, ради чего они вышли на улицы. Когда они скандировали, они делали это горячо, эмоционально. Там никогда не было тишины, долгих моментов затишья. В данном случае я была поражена тем, что во многих случаях люди стояли и как будто ждали, что же будет дальше, ждали дальнейших инструкций. Оговорюсь, это только мое личное впечатление. Да, иногда люди что-то скандировали, но это длилось недолго. Так что по сравнению с тем, что я видела раньше, я бы назвала московские протесты апатичными. — На митинге также были музыканты — как их выступления влияли на людей? — Было ощущение, что толпа немного оживилась, когда они начали играть. Я не могла видеть всю толпу, но я видела первые ряды и там было много молодежи. Это меня удивило тогда — ведь протесты связаны с московскими выборами, странно, что так много молодежи интересуется этим вопросом. И я подумала, не могло ли быть так, что многие из этих молодых людей пришли просто потому, что они знали, что тут будут выступать известные музыканты. «Агрессии со стороны полицейских я не видела» — Видели ли вы так называемые неофициальные протесты, которые происходили потом и на которых были задержания? — Опять же, то, что я скажу — это только мое впечатление. После того, как разрешенный митинг завершился, я пошла за одной из групп, которая направлялась к Китай-городу. Это была довольно большая группа, и люди в ней что-то скандировали, поэтому я подумала, что, очевидно, это одна из тех самых несогласованных акций. Потом я узнала, что многие западные СМИ называли это просто «прогулкой», но мне так не показалось. Кроме того, я знаю, что кто-то из выступающих со сцены предложил людям «пройтись». То есть очевидно, что это было завуалированное приглашение продолжить протесты. — Про термин «прогулка» было много разговоров. Что, на ваш взгляд, отличает прогулку от протеста? — Для протеста вы должны получить разрешение, а для прогулки вам оно не требуется. Так что, называя протест прогулкой, вы можете призывать людей присоединятся, не согласовывая это с властями. — Возвращаясь к событиям субботы, к тому, что происходило после разрешенной части, что вам больше всего запомнилось? — Первое, это то, как медиа писали об этом. Я уже упоминала, что многие писали об этом как о прогулке, а не о полноценном протесте. Еще один момент — это задержания. Несмотря на то, что я видела задержание людей полицией, я не видела жестокости, о которой пишут западные СМИ. Агрессивной полиции и актов насилия со стороны полицейских я не видела. Разумеется, возможно, такие случаи были. Но я была на Китай-городе с того момента, как толпа собралась и до тех пор, пока все не закончилось, и лично я не увидела агрессии или жестокости со стороны полиции. Я говорю о том, чему я была свидетелем. — Тогда что вы видели? Там были задержания? — Да, что я увидела, так это полицейских, которые уводили людей. Да, кого-то, кто сопротивлялся, уносили, но я видела это и в Канаде, и на других протестах. Некоторые из молодых людей, которых сопровождали полицейские, наоборот, смеялись и улыбались. Это, кстати, мне показалось странным. Учитывая, что писали СМИ на эту тему, логично было ждать, что молодые люди при задержании будут выглядеть испуганными. Но этого не было. Я не видела атмосферы страха. И мне показалось, что это может быть связано с тем, что они знали, что их отпустят вскоре после задержания. — Вы видели попытки полиции спровоцировать протестующих? — Нет. Лично я нет. Я видела только попытки протестующих спровоцировать полицию. «Во Франции были случаи ужасной жестокости, но их не освещали» — Насколько я знаю, вы видели довольно много протестов в разных странах мира. Могли бы вы их сравнить с российскими? — Во Франции были случаи ужасной жестокости. Там полиция может стрелять по протестующим — были случаи, когда люди лишались глаз. Но западные СМИ не пишут об этом, такие моменты освещает, кажется, только российское RT. В то же время западные СМИ в основном сосредотачивались на единичных актах агрессии со стороны протестующих, представляли это как единую систему, а это неправда, такого не было. Я также несколько лет жила в Газе и видела много протестов палестинцев против израильской политики. Во многих случаях там применялся слезоточивый газ, иногда солдаты открывали огонь по протестующим из огнестрельного оружия. Сейчас вот уже больше года палестинцы продолжают протестовать, отстаивая свое право на базовые свободы, а израильская полиция и армия использует и слезоточивый газ, и пули. Они уже убили больше 300 палестинцев. Но СМИ не пишут об этом, они пишут о том, что большинство протестующих, по их мнению, террористы. И это те же самые медиа, которые настаивают, что в России полиция жестоко подавляет протесты. — А если сравнивать действия протестующих? — Не так давно я была в Каракасе и попала на несколько проправительственных митингов, где были сторонники Николаса Мадуро. Так вот, любой из них может говорить с вами долгое время, объясняя свою точку зрения и то, почему он пришел на этот митинг. Первое, что бросалось в глаза — эти люди были очень энергичными, и эта энергия не иссякала на протяжении многих часов. В Каракасе протестующие были информированными, осведомленными, страстными. Люди, которых я увидела в Москве, не производили такое впечатление. — Но вы поговорили с кем-нибудь из участников столичных протестов? — Нет, к сожалению, я не владею русским языком. Но если бы я могла, я бы с удовольствием выслушала их точку зрения. — Показалось ли вам, что некоторые из участников протестов подчинялись чьим-то инструкциям? — Надо понимать, что отвечать я буду уже исходя из информации, которую узнала постфактум, немного изучив вопрос. Например, этим утром я читала статью, где говорилось о координации участников протестов с помощью социальных сетей — в том числе Telegram и Instagram. На самом деле, это довольно хитрая тактика, и я не думаю, что молодые люди смогли бы применять ее без подготовки. Кроме того, мы помним, что США поддерживали участников протестов в Армении, например, и очень вероятно — подчеркну, что я не проводила расследование, я говорю сейчас, основываясь на мнениях других людей, которые я слышала, — что среди протестующих были те, кто получал подготовку в структурах, которые финансируются Госдепартаментом. В том числе подготовку в том, что касается управления толпой, тактики поведения в социальных сетях и даже умения спровоцировать полицию. Источник