СМИ

Саммит «большой двадцатки» завершился без каких-либо особо впечатляющих общих прорывов. Действительно, прогнозы сбылись — двусторонние встречи привлекали больше внимания, чем темы повестки дня. Тем не менее не стоит недооценивать общее значение G20, она играет свою роль. Шаг за шагом, очень медленно, но элементы нового мира возникают. Конечно, пресса обращала больше всего внимания на всеобщего возмутителя спокойствия Дональда Трампа. Он, надо сказать, эффектно объявил о достижении согласия с китайцами и пообещал не вводить новых санкций. Вопрос, конечно, — насколько хватит Трампа. Но всё же какой-никакой, а успех. Особенно на фоне положения дел на остальных фронтах, где шумно выступает американский президент. Но несмотря на внешний перевес текущей политической тематики в освещении саммита, всё же стоит обратить внимание на «двадцатку» как таковую. Когда-то, в конце 1990-х годов, в ответ на азиатский финансовый кризис возникла идея собрать не все страны, а, так сказать, наиболее развитые. В начале число их колебалось, пока не остановилось на двадцати. А уже кризис 2008 года породил ежегодные встречи лидеров стран «двадцатки» (в ее состав попал и Евросоюз целиком). Но так или иначе, тогда, в конце первого десятилетия XXI века, «большая двадцатка» добилась впечатляющих успехов в деле преодоления кризиса. Сегодня, на пороге следующего кризиса, как считают многие, значение «двадцатки» может оказаться очень существенным. Строго говоря, она, пожалуй, самый новый из крупных международных институтов. И уникальный. Эти страны — в экономическом, в военном, культурном, политическом смыслах — и есть современный земной мир: три четверти мировой торговли, две трети земного населения и так далее. Так что если и есть какой-либо прообраз всемирного правительства, то это именно «двадцатка». Однако если в 2008–2009 годах G20 сумела добиться результатов, то сегодня внимательные наблюдатели констатируют, что эффективных решений, необходимых для поддержания устойчивого роста мировой экономики, стабильности, преодоления неравенства, пока «двадцатка» не выработала. Тем не менее это не означает, что она не сможет их выработать и когда-нибудь не сделает этого. Ключевая проблема, которую, вне сомнений, осознают все участники клуба — глобализация, точнее, способ ее регулирования. Нет никаких сомнений, что связанность мира, взаимозависимость растут, что приводит не только к новым возможностям, но и к новым противоречиям. Глобализация, соединяя нас, делает процедуру согласования интересов, поддержания стабильного роста более сложной. И без управления глобальной взаимозависимостью, без правил, без повышения эффективности мировых регулирующих органов обойтись никак нельзя. И совершенно не случайно, что все основные темы саммита в Осаке так или иначе отражали эту проблему: глобальная экономика, торговля и инвестиции, инновации, окружающая среда и энергетика, занятость, положение женщин, развитие, здоровье. Решение этих проблем в отдельных, даже самых сильных странах невозможно. Точнее, кое-что сделать, конечно, можно, но это, увы, неизбежно будут паллиативы. Поэтому надо решать вопросы постепенно. Японский премьер, например, на итоговой пресс-конференции по завершении саммита совершенно сознательно сосредоточился на реформе ВТО, поскольку ясно, что без свободного мирового рынка никакого развития быть не может. Сегодня же мы, напротив, видим мир, всё более погружающийся в торговые войны, в различные санкции и контрсанкции. ВТО же — по идее — должна быть той организацией, которая в состоянии адекватно реагировать на вызовы, то есть на споры и противоречия, которые порождаются, с одной стороны, столкновениями интересов разных стран, а с другой — инновациями, новыми технологиями, цифровизацией, появлением элементов искусственного интеллекта и так далее. Но, увы, сегодня ВТО едва ли справляется с подобными вызовами. Итоговое коммюнике G20, текст которого удалось согласовать, хотя и не без трудностей, как отметил японский премьер, с одной стороны, действительно не содержит чего-то совершенно прорывного, но, с другой стороны, отражает некоторый общий настрой мировых лидеров, осознание необходимости общих преобразований. Сам факт такого коммюнике положителен. Повторюсь, что при всех издержках, «двадцатка» — один из самых перспективных механизмов для построения лучшего будущего, для того, чтобы не после разрушительного кризиса, а до него, превентивно, принять меры для обеспечения позитивного развития. Дело в том, что собственно саммит лидеров «двадцатки» всего лишь венчает работу, которая ведется практически весь год, отведенный, как правило, на подготовку. Происходят встречи самых разных форматов. Здесь и переговоры министров — финансов, иностранных дел, энергетики и так далее. Здесь и разного рода встречи, предваряющие главную, — интеллектуальная, женская, молодежная. Принимают участие в работе и руководители многих международных организаций — уже упомянутая ВТО, Всемирный банк и тому подобное. И на всех этих встречах в течение многих часов между сотнями и даже тысячами людей ведутся разговоры. В том числе о глобализации. И в ходе этих разговоров постепенно намечаются какие-то решения, обсуждаются детали. Глобализация, по существу, главная проблема современной мировой политики и экономики. Но как с ней иметь дело? Конечно же, «большая двадцатка» пока полного ответа не нашла, но, очевидно, наметился подход, при котором глобализация, возможно, будет развиваться через региональные блоки и образования. То есть общемировое решение возникнет через объединения на региональном уровне. Например, такие, как Евразийский экономический союз, «Экономический пояс шелкового пути», объединения стран Латинской Америки (МЕРКОСУР), АСЕАН и так далее. Конечно, все эти объединения разные, неодинаковой эффективности, но они всё же есть. И нельзя исключать, что глобальный пазл сложится из этих элементов. И G20 как раз то место, где такого рода дискуссии и последующие решения уместны. Следует, кстати, отметить, что на «двадцатку» в Осаке приехали все лидеры стран – членов организации. Приехали, поскольку в таком составе им встретиться больше негде. Поэтому вполне объяснимо, что двусторонняя повестка затмила дискуссию. Но все же «двадцатку» как таковую не стоит недооценивать. Жернова истории мелют медленно, но неотвратимо. Андрей Быстрицкий, газета «Известия»