СМИ

Разговоры о неизбежной войне США и Исламской Республики Иран не утихают. Консерваторы-радикалы в истеблишменте обеих стран укрепляют свои позиции, разжигая конфликт. В то же время реальной большой войны никто не хочет. Подтверждение тому — недавний визит японского премьера в Тегеран Спекуляции о возможном военном конфликте усилились после инцидента в Оманском заливе. 13 июня по пути в Юго-Восточную Азию на двух нефтяных танкерах произошли взрывы. США обвинили в нападении Иран. Последний называет произошедшее провокацией и отрицает свою причастность. Примечательно, что инцидент произошел в период исторического визита (12–14 июня) японского премьер-министра Синдзо Абэ в Иран. О возможности войны заговорили еще активнее после сообщений о сбитом Ираном американском беспилотнике. Чреват ли кризис в Заливе большой войной? Кому это выгодно? И, наконец, что делал японский лидер в Тегеране? Антииранизм и антиамериканизм Для ответа на эти вопросы необходимо вкратце описать региональную ситуацию, положение в Иране и Штатах. В Вашингтоне у власти находится, пожалуй, самая антииранская администрация за все время существования Соединенных Штатов. Президент Дональд Трамп открыто заявлял о своих намерениях «разобраться с главным спонсором терроризма». А буквально накануне он пошел еще дальше и назвал, по сути, весь иранский народ террористами, сказав, что Иран — это «страна террора». Глава Белого дома, мягко говоря, никогда не проявлял симпатии к Ирану. Трамп собрал вокруг себя исключительно антиирански настроенных персон, среди которых пальма первенства принадлежит советнику по национальной безопасности Джону Болтону. Из рук вон плохие отношения США и Ирана не новость. Они имеют свою историю. Можно сказать, что антииранизм является частью политической действительности или, по крайней мере, парадигмой для части американской элиты. Отношение Вашингтона базируется на комплексе исторических фактов, включая нападение на американское посольство в Тегеране в 1979 году, гражданскую войну в Ливане, кризисы в Афганистане и Ираке. Особую роль в формировании антииранской позиции играют союзники США: арабские монархии Залива и Израиль. Саудовское, катарское и израильское лобби имеет сильное влияние на лиц, принимающих решения в Вашингтоне. В свою очередь, и в Исламской Республике Америку не сильно привечают. В идеологии хомейнизма антиамериканизм занимает привилегированное положение. Америка называется ни много ни мало «Большим Сатаной». По праздникам в Тегеране и других городах жгут флаги США и скандируют американофобские лозунги. С самого начала новый режим строился на жестких антизападных догмах. А в ноябре 1979 года произошел апогей волнений — иранские протестующие, нарушив все пункты Венской конвенции, захватили посольство США в Тегеране и более года удерживали около 60 человек. Провальный визит в Тегеран На фоне традиционной неприязни и нынешнего обострения в отношениях Вашингтона и Тегерана Иран посетил японский премьер Синдзо Абэ. Визит — первый за 41 год. Целью визита, несмотря на заявления японской стороны, было де-факто посредничество между Америкой и Ираном. Как известно, между Вашингтоном и Тегераном нет дипломатических отношений, и фактически уже почти 50 лет страны не ведут межгосударственного диалога. Контакты на уровне экспертов также ограниченны. Япония, в свою очередь, ведет достаточно активную дипломатию на Ближнем и Среднем Востоке, пытается усилить свои экономические позиции и выступить посредником и оператором сложных процессов. К слову, нечто подобное Токио делает и в отношении Афганистана. В последние месяцы японские дипломаты занимаются активным сбором информации в отношении положения дел на афганском геополитическом треке. Кроме того, для Японии Иран представляет и сугубо прагматичный интерес — Токио является крупным покупателем иранской нефти. Однако с вводом новых санкций США Япония отказалась от закупки энергоносителей из Исламской Республики. Токио активно диверсифицирует свои закупки нефти за счет Саудовской Аравии и других богатых энергоносителями стран. Премьер Абэ преследовал несколько целей. Однако по всем пунктам его ждала неудача. Во-первых, он хотел понять готовность высшего иранского руководства к диалогу, компромиссам и уступкам. Здесь стоит отметить, что на вершине политической машины современного Ирана стоит верховный лидер. У крайне малого количества политических лидеров есть возможность личной встречи с Хаменеи. Встречаясь с ним, Абэ выступил в роли разведчика западного и американского мира, пытаясь понять намерения иранского лидера. Во-вторых, японский лидер попытался «вытащить» Хаменеи на прямой диалог с Западом. И наконец, в-третьих, Абэ должен был взглянуть в глаза иранца и понять одну простую вещь: реально ли они готовы к большой войне. Вся миссия Абэ — это классический пример «дипломатического подряда». Японский лидер делал в Иране то, что не могли осуществить американские или британские политики. Фактически Абэ собирал информацию для Дональда Трампа и лидеров Запада в целом. Позже в ходе телефонных переговоров Абэ и Трамп обсудили визит. Японский политик рассказал хозяину Белого дома о своих переговорах с верховным лидером. «С учетом моей поездки в Иран мы обменялись мнениями о ситуации на Ближнем Востоке. Президент Трамп выразил признательность за мои визит и усилия», — заявил премьер. Что США хотят от Ирана? Миссия Абэ в Иране провалилась. Он не сумел сблизить Штаты и Исламскую Республику. Едва ли он смог понять, готовы ли иранцы к войне или пойдут на компромисс. В то же время последний вариант — крайне сомнительный. И вот почему. Государственная машина и народ Исламской Республики ментально готовы к войне. Это заложено в идеологических догмах этой страны. Война — страдание, а шиизм родился в результате добровольного выбора страданий. А что хотят Штаты от Ирана? Стремится ли Вашингтон к смене режима и уничтожению Исламской Республики в нынешнем виде? Почему американцы вышли из вполне приемлемого для обеих сторон (да и для всей системы международных отношений) Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД)? «Ядерная сделка» шестерки международных посредников с Ираном — успех международной дипломатии, который был похоронен Трампом и его антииранским окружением. Штаты вышли в одностороннем порядке из соглашения в 2018 году. Однако ЕС, Россия и Китай заявили о своей приверженности договоренностям. Со временем Тегеран ожидаемо начал снимать с себя ограничения, наложенные СВПД. Трамп называл документ — худшим в истории, но он не привел ни одного пункта, подтверждающего его, мягко говоря, сомнительный тезис. Конечно, это не была худшая сделка в истории. Договоренности вообще не были плохими. Они были приемлемы для всех. Иран не смог бы даже приблизиться к производству ядерного оружия. Международные посредники получали возможность мониторинга объектов в Исламской Республике, а Тегеран — развития мирного атома. Хозяину Овального кабинета и его соратникам не понравились две вещи. Во-первых, соглашение было подписано не ими, а Бараком Обамой. Во-вторых, оно снижало возможность давления и организации международной кампании по маргинализацииИрана. Короче говоря, выход США из сделки не имел технической составляющей. Это была исключительно геополитическая акция. В связи с этим компромисс в данном вопросе невозможен. Точнее говоря, будущее отношений вокруг СВПД носит политический характер и не зависит от выполнения или игнорирования требований МАГАТЭ. Действия Америки в отношении Ирана имеют строго очерченный план, состоящий из нескольких пунктов. Цель Штатов сводится к организации всеобъемлющего и глобального давления на Иран. Во-первых, Вашингтон хочет, чтобы Тегеран стал абсолютно маргинализированным, «нерукопожатным» игроком на мировой арене, изгоем. Во-вторых, Америка стремится добиться экономического коллапса в Иране. Отсюда бесконечные и калечащие санкции, которые не просто тормозят развитие экономики, но и делают это в принципе невозможным. Исламская Республика стонет от санкций. Денег не хватает, финансовый сектор находится в чудовищном положении. Это, по задумке американских стратегов, должно привести к созданию напряженности в политической и социальной плоскостях. Это — в-третьих. Уход Хаменеи, избрание нового лидера, смена поколений — неизбежные для Ирана процессы. И тогда США могут воспользоваться возможностью для организации как минимум политической ситуации, выгодной себе, а как максимум — смены режима. Но для успешного осуществления этого плана необходима маргинализация и ослабление Исламской Республики. Таким образом, состояние «без пяти минут война» наиболее выгодно Вашингтону. Георгий Асатрян, ТАСС