СМИ

Надвигается ливень в горах, И весь терем продувается ветром. Мао Цзэдун Трамп отказался от торговой сделки с Китаем. Внешне это просто шаг на переговорах, подчёркнутый надеждой договориться «когда-нибудь», на деле — принципиальная позиция. Ведь осенью Трамп уже развязал торговую войну против Китая — и уже победил. И сразу сорвался на собственного главу ФРС, который, повысив процентную ставку, сделал деньги дороже и тем обесценил победу. Но выхода у главы ФРС не было. Ведь США живут за счёт эмиссии мировой резервной валюты и сокращение дефицита внешней торговли с Китаем сокращает при прочих равных отток долларов из США. Задерживаясь же в стране, они грозят инфляцией, для нейтрализации которой надо повышать процентную ставку, снижая конкурентоспособность. Налицо замкнутый круг, и Трамп, возобновив торговую агрессию против Китая, пошёл по нему второй раз. Он видит это — и потому сейчас требует от Китая отказа уже не столько от денег, сколько от его общественного строя, доказавшего за 40 лет превосходство над капитализмом. Ведь желаемое прекращение господдержки высоких технологий и отказ от их форсированного развития, по сути, — изменение способа организации общества на качественно менее эффективный, который США могут надеяться победить. Требование фактического самоубийства Китая — ещё и старт избирательной кампании Трампа, ибо расколотую элиту США объединяет лишь вражда к непосильно эффективному Китаю. Здесь нет возможности для компромисса, ибо капитализм живёт, пока расширяет рынки. Когда-то американские корпорации построили для Гитлера экономику, не способную жить без постоянного грабежа других стран и, соответственно, без захватнических войн, ставшую поэтому «ледоколом» для их господства над Западной Европой. Сегодня США сами не могут жить, не захватывая чужих рынков. Их неконкурентоспособность по сравнению с Китаем требует протекционизма и принуждения, вплоть до уничтожения независимости Китая, как во времена опиумных войн. То, что Трамп объявил «грабежом» весь китайский экспорт в США, — чёткое выражение позиции: «Карфаген должен быть разрушен», сотрудничество с ним нетерпимо. Шок прозападной части китайской элиты, привыкшей к симбиозу с США, сопоставим с шоком 22 июня 1941 года и вызывает у неё взрыв патриотизма и священной ярости. Китай не похоронит Huawei и не откажется от суверенитета; Железный Си не ляжет в одну политическую могилу с Горбачёвым. Стратегическим ответом Китая на агрессию CIF может быть лишь создание валютной зоны юаня, в отличие от евро не зависящей от доллара. Оседлавшие глобализацию и накопившие триллионы долларов китайцы не хотят этого не меньше американцев, но логика истории не оставляет им иного пути самосохранения. Точно так же, стремясь выскочить из тысячелетней цикличности истории (при которой консолидация Китая и благополучие раз за разом запускают центробежные процессы, разрывающие страну), замкнутая и самодостаточная китайская цивилизация начала противоестественную для себя экспансию по преобразованию всего мира в рамках концепции «Один пояс — один путь». «Жить захочешь — ещё не так раскорячишься». Для России эта перспектива опасна, ибо проамериканская часть элиты блокировала попытку создать свою валютную зону, обсуждавшуюся в середине нулевых, и мёртвой рукой удерживает нас в зоне доллара, не допуская даже дискуссии самостоятельного развития. Логика либеральных реформаторов — выжечь деньги России, чтобы развитие могло идти только за счёт пресловутых «иностранных инвестиций» (и в их же интересах), — неизменна со времён Гайдара. Эта логика подрывает партнёрство с Китаем, ибо Россия как не осознающая свои интересы периферия долларовой зоны просто не сможет сотрудничать с независимой зоной юаня из-за контроля над расчётами со стороны США. Именно эта несамостоятельность, контрастирующая с китайским стремлением к суверенитету, — причина шокирующего сдерживания Китаем сотрудничества в виде ограничения обмена валюты туристами и выхода из переговоров о двусторонних расчётах в национальных валютах. Соглашение о таких расчётах готовилось с 2014 года и ещё в ноябре 2018-го казалось решённым, но оно возможно либо между двумя перифериями долларовой зоны, либо между независимыми валютными зонами. Первичным стимулом Китая было нежелание ссориться с США, но доказанная Трампом неизбывность конфликта переворачивает ситуацию: теперь проблема уже не во враждебности США к России, а в зависимости от США её либеральной элиты. Мир распадается на макрорегионы. Срыв в глобальную депрессию — вопрос 3—5 лет. Отказ от самостоятельного развития, нежелание ограничить финансовые спекуляции и эмитировать рубль по потребностям России, а не глобальных спекулянтов, цепляние за отжившие предрассудки времён Вашингтонского консенсуса и ваучерной приватизации означает отказ от открываемых этим катаклизмом головокружительных возможностей при гарантированной реализации связанных с ним опасностей. Эта перспектива пугает Китай — и должна стать стимулом для России. Михаил Делягин, RT