СМИ

Лингвоцид русского языка. Так воспринимается подписанный 15 мая Петром Порошенко «закон о тотальной украинизации». Эксперты расставили точки над i, обсуждая принятый 25 апреля Верховной радой закон «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». Документ предписывает обязательное использование мовы для органов власти и местного самоуправления, для всех учебных заведений, больниц и сферы обслуживания. Пресса и театры также должны перейти на государственный язык. Исключения – частное общение и религиозные обряды. Следить за соблюдением закона будет специально учрежденная Национальная комиссия по стандартам государственного языка. Для проверки чиновников на знание мовы создается Центр украинского языка. Сдать соответствующий экзамен бесплатно можно только один раз. Государственная сертификация на знание украинского языка обязательна для всех, кто должен использовать его в своей профессиональной деятельности. Закон предусматривает учреждение должности уполномоченного по защите мовы, которого будет назначать кабмин. «Языковой омбудсмен» и его инспектора имеют право получать по своему требованию документы или их копии, любую другую информацию от органов власти, учреждений и организаций государственной или коммунальной форм собственности, от общественных объединений и политических партий, юридических лиц частного права, а также беспрепятственно посещать все эти институты, равно как и присутствовать на их заседаниях. Несоблюдение закона влечет штрафы от 3400 до 11 900 гривен (от 128 до 450 долларов). Игнорирование мовы карается лишением свободы до трех лет. За излишне усердную борьбу за дву- или многоязычие грозит статья о госизмене и срок до 10 лет. Подписывая документ, Порошенко заявил: «Мы постарались учесть мнения всех заинтересованных сторон, исповедующих государственную политику. Единственное, что мы не собирались учитывать, – это мнение Москвы. Пусть занимаются русским языком. А украинцам мы просто дали право слушать украинские песни, смотреть украинские фильмы, читать украинские книги». В то же время победитель президентских выборов Владимир Зеленский считает, что законопроект стал «заложником» политической риторики и принят без достаточного обсуждения с обществом. Но спикер Верховной рады Андрей Парубий пообещал тем, кто попробует ревизовать принятое решение, ощутить «весь гнев украинского народа». Инициаторы «тотальной украинизации» считают, что развитие «самобытного языка титульной нации» укрепит самосознание, сохранит культуру, традиции, обычаи, историческую память. Противники закона усматривают в нем источник межнационального раздора. Именно отмена режимом, захватившим в Киеве власть в феврале 2014 года, закона «Об основах государственной языковой политики», который наряду с украинским защищал и другие языки, в том числе русский, спровоцировала территориальное разложение Украины – уход Крыма, гражданскую войну в Донбассе… «Этот драконовский закон не только грубо нарушает Конституцию Украины, Европейскую хартию региональных языков и Всеобщую декларацию прав и свобод человека, но и унижает украинский язык, закрепляя его беспомощность и неспособность свободно конкурировать с другими языками в литературе, науке, кино, театре, – отметил руководитель КПУ Петр Симоненко. – Он выставляет носителей украинского языка людьми второго сорта, которые неспособны без законодательного допинга на равных соперничать на мировых культурных и научных просторах. Те, кто разрабатывал этот закон и голосовал за него, сознательно идут на окончательное расчленение Украины с последующим подчинением ее остатков сопредельным государствам. Новый языковой закон, как и церковный раскол, обостряет ситуацию в Донбассе и способствует перерастанию гражданской войны в этническо-религиозную». Уточним: принятый закон в нарушение статьи 24 Конституции Украины вводит тотальную дискриминацию граждан по языковому признаку. Противоречит он и принципу сбалансированности законодательного регулирования в отношении государственного языка и языков меньшинств, заложенному в статьи 10 и 11 Основного закона незалежной, а также во все предыдущие языковые законы, на что неоднократно указывала Венецианская комиссия. Именно это квалифицируется как лингвоцид, буквально – языкоубийство – комплекс мер административно-политического и экономического характера, направленных на искоренение языка в регионах его исконного распространения. Термин достаточно точно описывает ситуацию, когда носители языка не уничтожаются физически, как при геноциде, а подвергаются ассимиляции в языковой сфере. Новый закон приведет к еще большему сокращению обучения на родных языках. Что это породит, скажем, на западе страны, в приграничных зонах, где население плохо знает украинский, многие имеют по два паспорта, а дети давно ходят в венгерские, польские или румынские школы? Нетрудно догадаться об их настроениях и предпочтениях, когда речь зайдет о том или ином референдуме, нацеленном на дальнейшую децентрализацию Украины. Стоит напомнить, что к 2014 году на мову уже было переведено 90 процентов школ по всей стране. О риске ее распада из-за закона о языке предупреждает украинский политолог Вадим Карасев: «Это очень рискованно, потому что именно так начинались конфликты. Известно, что некоторые государства объединялись на языке, а некоторые распадались, когда им насильственно навязывали один язык». При складывающейся языковой политике, по мнению Карасева, этнические меньшинства повернут головы в сторону родственных государств – Венгрии, Польши, Румынии. «А где родственная страна у русскоязычных? – задается вопросом политолог. – Это страна, с которой у нас общая граница 2400 километров…» Борьба за мову доходит до абсурда. Как-то в украинской газете довелось читать заметку, в которой журналистка возмущалась тем, что некоторые мужские туалеты обозначены «не по-нашему», и вместо буквы Ч (чоловик – мужчина) на дверях по-прежнему начертано М. Один депутат с иронией ответил: хорошо, что журналистка не заглядывала за эти самые М или Ч, а то вдруг бы и там обнаружила что-нибудь «не по-нашему». Александра Пушкина пока еще не называют Сашком Гарматным (гармата в переводе пушка) на уроках русской литературы, но разговор о романе «Евгений Онегин» в соответствии с действующим законом «Об образовании» ведется на украинском. И «Сказка о царе Салтане» декламируется на мове. Не парадоксальна ли сама ситуация, когда русскую литературу изучают в переводе на украинский? Как и то, что она читается в курсе зарубежной литературы. И это в стране, где 40 процентов граждан считают родным языком русский, где каждый школьник в состоянии прочесть Пушкина в оригинале. В 2008 году президент Виктор Ющенко издал распоряжение составить списки тоталитарной литературы и изъять ее из общих фондов библиотек. «Очищение» от вредных книг велось по идеологическому принципу. Нетрудно догадаться, что затронуло оно в основном русскоязычные произведения. Петр Порошенко, развивая наступление, определил дальнейшие цели дерусификации образования и всего информационного пространства незалежной. «Давайте говорить об особом статусе не русского, а английского, – заявил президент Украины 3 октября 2014 года, находясь с рабочей поездкой во Львове. – Вторым языком, обязательным для изучения в школах и вузах, должен быть исключительно английский, а уж никак не русский…» Стоит ли удивляться тому, что на официальном сайте главы государства появились требования исключить из программы среднего образования незалежной преподавание русского языка в пользу английского. Судя по всему, вскоре начнут писать петиции с предложением перевести украинский на латиницу. Идеи такого проекта уже обсуждаются в СМИ. А там смотришь лет через пять-шесть Верховная рада примет закон об исключительности английского. Павел Анохин