СМИ

Телеведущий Владимир Познер поставил в один ряд идею американской исключительности и концепт русского «народа-богоносца», имея в виду, что это равные по своей этической природе явления. Как всякий человек либеральных взглядов, играющий в объективность, он поместил в негативный контекст американскую теорию «града на холме», являющегося примером идеального общественного устройства, ибо, как сказано в Евангелии: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Большая часть наших свободомыслящих соотечественников не имеет обыкновения сомневаться в том, что американцам действительно удалось построить идеальную общественную систему. Познер явно стремится к тому, чтобы его отличали от большинства единомышленников. Между тем только человек с очень поверхностным образованием может считать протестантскую и православную этику труда, лежащую в основе представлений американцев и россиян об исполнении замысла Божьего о человеке и его предназначении, эквивалентными вещами. Они так далеко отстоят друг от друга, что их сближение принципиально невозможно. Хотя сегодня это уже не так очевидно, американский капитализм имеет протестантские корни, о чем писало множество исследователей. Самой известной работой на эту тему является книга философа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Несмотря на то, что в ней есть спорные и слабые места, главная идея этого исследования остается неопровержимой. Отличительным свойством переселенцев в Северную Америку стал предельный рационализм. Французский мыслитель и политик, автор известного труда «Демократия в Америке» Алексис де Токвиль характеризовал их следующим образом: «Их строго пуританское происхождение, их исключительно коммерческие привычки, даже территория, которую они населяют, как представляется, отвращает их умы от преследования наук, литературы и искусства, близость Европы, которая позволяет им пренебрегать этими преследованиями, не впадая в варварство, тысячи особых причин, из которых я смог указать только на самые важные, направляют ум американцев на чисто практические цели. Его страсти, его желания, его образование, его окружение – кажется, все объединилось для направления усилий уроженца Соединенных Штатов по направлению к земле». Токвиль правда считал, что вера входит в противоречие с прагматизмом пуритан. Тем не менее, земное призвание человека, согласно представлениям переселенцев в Новую Англию, – убедить окружающих в своей богоизбранности. Это можно сделать, демонстрируя личный успех, который в Америке стал паттерном сложившейся человеческой судьбы. Недаром для американцев одним из основополагающих национальных мифов является сюжет о человеке, сумевшем с самых низов пробиться наверх благодаря упорному труду и приумножению личного достояния. Вебер пишет, что ценность времени для пуритан измеряется количеством денег, которые способен извлечь из него человек, добывающий хлеб насущный в поте лица своего. Любопытно, что в первой четверти ХХ века глава американской Компартии Джей Лавстон объяснил невозможность социалистической революции в США ростом прочности американского капитализма. Неприкосновенность частной собственности, императивность извлечения прибыли и напряженный труд в земной жизни как конечная цель – этими ценностями стянута в единую и очень сильную теорию пуританская по своей родословной идея смысла истории, направляемой Господом. «Народ-богоносец», который Познер, как следует из его пассажа, терпеть не может, – это отсылка к представлениям славянофилов прошлого века. Едва ли сегодня можно говорить о том, что они сохранили свою первозданную чистоту – в настоящем «русская идея» не считает необходимым навязывать себя другим народам: кто хочет, сам будет черпать из нее все ему необходимое. Тем не менее, убежденность православного человека в том, что его вера и принципы в большей степени соответствуют замыслу Божьему о человеке, нежели в иных христианских конфессиях, – это нормально. В этом смысле мы действительно остаемся «народом-богоносцем». Однако трудовая этика в православии в сравнении с протестантизмом ставит значительное число ограничений по роду деятельности; по дозволенности извлечения прибыли; по труду во имя удовлетворения греховных страстей. Она предписывает бережно относиться к сотворенной Господом реальности и пренебрегать личным успехом, если он не направлен на добрые дела. Проще говоря, в своей деятельности христианин должен руководствоваться стремлением исполнить Божественное предназначение, следовать правилу «возлюби ближнего, как самого себя», а следовательно – не навреди ему своим трудом, который должен быть общественно полезным и социально значимым. Предприниматель поступает правильно, когда занимается богоугодным делом, даже если оно не способно принести ему сколько-нибудь серьезную прибыль. Необходимость добывать хлеб насущный – это земное послушание: человек не является собственником тварного мира, последний отдан ему Богом во временное управление. Самое серьезное отличие от протестантской этики – это принцип смирения, которое является главной добродетелью человека. Дело христианина – трудиться, а будет ему дарован успех или нет, решает Господь. На все воля Божья. Таким образом, речь идет о двух абсолютно разных позициях, которые принципиально несхоже представляют мир и роль человека в нем. Протестантизм больше склонен к ветхозаветной трактовке и поэтому пытается устроить царствие Божие на земле. Для православия характерна неотмирность, точное знание о том, что земной путь – это лишь кратковременный отрезок, и душа не должна привязывать себя к мирским вещам так, будто они незыблемы и вечны. Владимиру Познеру стоило бы знать, что «народ-богоносец» – это совсем не плохо. Это не народ, который спесиво указывает другим, как надо жить. Он просто несет Бога в собственном сердце. Андрей Бабицкий, ВЗГЛЯД