СМИ

Никогда не понимал, как можно вступить с врачом в конфликт, а после этого доверить ему здоровье своё, своих родственников, особенно, здоровье своего ребёнка. Как можно после качания своих прав перед врачами, рассчитывать на их помощь. Нет, я не имею в виду, что доктора отомстят, применив свои профессиональные знания, для победы вашей или ваших близких болезни, они, конечно, утрутся и подобно мазохистам будут выполнять свой врачебный долг. Очевидно, на это и рассчитывают скандалисты, хамьё, качальщики прав, зная, что врач никуда не денется, утрётся и будет спасать, лечить, консультировать, ибо обязан. Меня удивляет другое, как так можно себя вести?! Ответ вижу только один, подобное поведение пациента со своим потенциальным врачом есть признак его бескультурья, низкого образования, недоразвитого интеллекта. И да, мы утираемся и, отрешившись от пережитого унижения, оскорблений, проглотив их, порой, стиснув зубы, не ответив на хамство хамством, ведь не на базаре, включаемся в свою работу и выполняем свой профессиональный долг, ибо обязаны. Однако всегда можем найти, как воспитать хама, тонко, искусстно, остроумно, при этом прекрасно понимая, что до убогого умом наш ответ, скорее всего, и не дойдёт. Один из примеров воспитания глупого папы заболевшего ребёнка я привёл в своём рассказе «Лев Григорьевич». А из памяти лезет ещё один папа хам. В больнице была очередь для нуждающихся в плановом оперативном лечении. По решению администрации для них завели специальный журнал, в котором фиксировали именные данные больного ребёнка и его родителей, адрес их проживания, телефон, если он у них был и, когда очередь приближалась, с ними связывались по телефону или отправляли почтой открытку с приглашением не лечение. Жил этот журнал в приёмном отделении больницы. Длина очереди была от месяца до двух и родители за это время успевали собрать справки и анализы, необходимые для плановой госпитализации. Однажды пришёл в приёмное отделение папа с сыном, у которого была выявлена паховая грыжа. Доктор Василий Митрофанович посмотрел ребёнка, подтвердил первичный диагноз и предложил папе мальчишки стать в очередь. И тут началось. Папа мальчугана решил сразу взять быка за рога и попёр буром, потому что он хочет прямо сейчас, ему удобно только теперь. На объяснения реагировал агрессивно, стоящие в очереди впереди него его не интересовали. При этом Василий Митрофанович услышал многое, чего, оказывается, знал о нём этот папа и, безусловно, проявил твёрдость, отступать от заведенного порядка не стал и ребёнка беспардонного папы госпитализировать отказался. Взбешённый папа, бахнув дверью приёмного покоя, умчался. Не прошло и полчаса, как на санпропускнике зазвонил телефон, звонила главврач больницы и попросила Василия Митрофановича госпитализировать ребёнка качальщика прав, минуя очередь. Это же естественно, когда администратор больницы в подобных ситуациях стремится погасить скандал, угомонить потенциального жалобщика. Возвращается на приём победитель папа герой героем. И ладно бы помолчал, пока утёршийся доктор оформлял на его сына историю болезни, так нет же счастье победы распирало его и лезло наружу, словно дерьмо из выгребной ямы после брошенной в неё палочки дрожжей. Победитель ходил вокруг Василия Митрофановича петухом, только шпор на ногах не хватало и продолжал издеваться, дескать, как только шуганул главврача, так сразу и очередь ваша кончилась и место нашлось, да я вам не то ещё устрою, и не так ещё покажу. Василий Митрофанович молча оформлял историю болезни и , наконец, санитарка санпропускника повела ребёнка в отделение плановой хирургии, а счастливый победитель поехал домой. Василий Митрофанович через некоторое время, улучив свободную минуту в своей работе, поднялся в плановое отделение к его заведующему, Илье Аркадьевичу, и рассказал о поступившем к нему ребёнке и поведении его папы. – Васенька, я всё понял, – отреагировал на рассказ коллеги Илья Аркадьевич, – обязательно воспитаем наглого папочку, не переживай, такое спускать нельзя. Я уже включил ребёнка в «План операционного дня». На другой день на утреннем обходе больных, идущих на плановые операции, выяснилось, что у этого мальчишки утренняя температура подскочила до 37,1°С. Анестезиолог назначил ургентно клиническую кровь и консультацию педиатра. Педиатр из соматического отделения, курировшая плановую хирургию, осмотрела ребёнка и обнаружила у него гиперемию (покраснение) слизистой зева, затруднение носового дыхания, а в свежем анализе крови чуть повышенное количество лейкоцитов и СОЭ на верхней границе нормы, после чего выставила в истории болезни пациента диагноз ОРЗ. Анестезиолог обосновал противопоказания для проведения наркоза, а значит и операции. Заведующий отделением снял мальчишку из плана операций. Лечащий врач бегом изобразил в истории болезни выписной эпикриз и оформил выписку ребёнка. Утром папе, пришедшему болеть за сына, должного идти на операцию, вручили сына назад с соответствующими справками-выписками, рекомендациями выздороветь от простуды по месту жительства и приезжать на плановое оперативное лечение не раньше, чем через месяц после выздоровления, но со свежим набором всех положенных справок и анализов. Заодно посоветовали заглянуть в приёмное отделение и стать в специальном журнале в очередь, глядишь, через полтора-два месяца подойдёт. Никакой главврач в этой ситуации не мог заставить своих докторов держать простуженного ребёнка в плановом, чистом, хирургическом отделении, а тем более оперировать его не ургентного. Василий Митрофанович, записывавший папу, словно пришибленного петуха в спецжурнал на очередь, посочувствовал ему, дескать, что ж поделаешь, всякое в жизни бывает и тоже пожелал скорейшего выздоровления его ребёнку. Рассказ «Лев Григорьевич» читайте здесь. Источник