СМИ

Символично, что в этом году дата чернобыльской трагедии и пасхальные праздники вплотную приблизились друг к другу. С одной стороны – страшная пустота заброшенного города, полумертвая зона отчуждения. С другой – светлый праздник Воскресения Христа, вечная надежда на спасение. Но Чернобыль это не только символ духовной пустоты. Это еще и главный миф Украины, в который мир верил по инерции, пока не случилась Фукусима. Парадокс, на который никто не обращает внимания: с момента аварии 26 апреля 1986 года и до торжественной остановки ЧАЭС 5 декабря 2000 года, которую осуществил лично президент Леонид Кучма поворотом ключа аварийной защиты во время трансляции телемоста из дворца «Украина», станция являлась действующей. Послеаварийный ввод в эксплуатацию 1-го энергоблока состоялся вскоре после трагедии – 1 октября 1986 года; 2-го энергоблока – 5 ноября 1986 года; 3-й запустили 4 декабря 1987 года. За 14 лет – с 1986 по 2000 гг. – Чернобыльская АЭС выработала 158,6 миллиардов кВт-часов электроэнергии. И все это рядом с разрушенным 4-м реактором, накрытым временной конструкцией под названием “саркофаг”. Задумайтесь, насколько противоречиво это выглядит. В то время, как в зону отчуждения никого не впускают, в самом эпицентре радиоактивной катастрофы спокойно работает ЧАЭС. До закрытия на ней трудились одновременно 9 тыс. человек. Сейчас количество персонала составляет менее 2000. Тут уместно вспомнить, что первый “саркофаг” соорудили за полгода. Невероятно короткий срок для такой задачи. Только советские люди на такое способны. В том числе и потому, что над угрозой их здоровью в принципе не задумывались. Была поставлена задача – расчистить крышу четвертого реактора. Пригнали солдат-срочников, которые лопатами раскидывали куски радиоактивного графита. Сами того не подозревая, они совершали настоящий подвиг. Вообще, надо сказать, что у ЧАЭС с самого начала была “дырявая карма”. Авария 1986 года – не первая и не последняя в истории станции. Просто самая крупная в мире (пока не случилось Фукусимы). До этого было ЧП 9 сентября 1982 года, когда во время пробного пуска реактора 1-го энергоблока после планового ремонта произошло разрушение тепловыделяющей сборки и аварийный разрыв технологического канала № 62-44. В реакторное пространство было выброшено значительное количество радиоактивных веществ. Несколько сотрудников получили облучение. Но ни народ, ни власть об этом не знали – информация об аварии многие годы была засекречена КГБ. Не знали советские люди и о том, что через месяц после катастрофы 26 апреля – 23 мая 1986 года – вследствие короткого замыкания в силовом кабеле случился масштабный пожар в кабельных туннелях аварийного 4-го энергоблока. В условиях сумасшедшей радиации 7 часов полыхали кабели силовых сборок, пластикат и смазочное масло. Пожар был строго засекречен личным приказом Михаила Горбачева. Пострадавшие участники тушения не могли рассказывать о причинах своего тяжелого состояния даже лечащим врачам. Еще один пожар вспыхнул 11 октября 1991 года – в этот раз в машинном зале энергоблока №2. Произошел выброс с последующим воспламенением водорода и масла в районе подшипников генератора. В результате аварии был поврежден турбогенератор, выгорело 180 тонн турбинного масла и 500 м? водорода, а также произошло обрушение кровли машзала (вес обрушенных конструкций превышает 100 тонн). Думаете, это все неприятности? Ничего подобного: 12 февраля 2013 года произошло еще одно разрушение стеновых панелей и кровли машинного зала, но уже в аварийном блоке №4 над необслуживаемыми помещениями. Пострадавших в этот раз не было. А сама авария не привлекла внимания ни отечественных, ни западных журналистов. Видимо, потому, что к тому времени уже случилась Фукусима, после чего Чернобыль перестал быть уникальной и приоритетной ядерной трагедией для мира. Разница в том, что на ЧАЭС взорвался один реактор, а в Фукусиме вследствие цунами разрушились три. Радиационный выброс там оказался в разы мощнее. Поэтому находиться на японской АЭС месяцами и даже неделями, не говоря уже о годах, нереально. Людей сюда заводят на считанные часы, чтобы они управляли роботами-чистильщиками. Причем “умирают” они очень быстро: электронная начинка просто не выдерживает воздействия радиации. Вокруг Фукусимы, как и вокруг Чернобыля, есть зона отчуждения, отселенные города и запретные территории – так называемый “красный квадрат” возле самой станции. Но проезд по трассам за пределами “квадрата” разрешен. Мимо пустых городов, как пишут путешественники на Bird In Flight, даже ходят рейсовые автобусы. Наша чернобыльская зона отчуждения – территория, с которой в 1986 году было официально эвакуировано все население (там есть нелегальные “самоселы”, но это другой разговор), намного больше японской. Ее называют 30-километровой зоной, хотя на самом деле в радиусе она больше, чем 30 км. Внутри зоны есть 10-километровая – с особо строгим контролем. Отдельная тема – так называемые чернобыльские льготы. Их свыше 20 лет получало население, проживающее на расстоянии десятков километров от ЧАЭС. Сказать, что эти люди пострадали от радиации, будет явным преувеличением. Но у сотен тысяч человек “льготничество” вошло в привычку. Бизнесмены жаловались, что открыть производство в тех местах невозможно: некого нанять на работу. Зимой местные живут на выплаты, летом зарабатывают собирательством ягод и грибов в окрестных лесах. Ягоды с удовольствием скупаются на вывоз в Европу, что говорит об отсутствии экологических проблем. Когда льготы начали сокращать, началась массовая истерия. Япония, в отличие от Украины, не превратила тему ядерной катастрофы в национальный символ и трагедию вселенского масштаба, ликвидацией которой должен заниматься весь мир. Или, как минимум, тратиться на это. Возможно, им просто не так нужны деньги, как нам. Впрочем, и для Украины тема Чернобыля постепенно уходит в прошлое. Мир уже не так щедр к нам, как раньше. Международные исследования показывают, что заболеваний лучевой болезнью не отмечалось уже через год после аварии. Рост числа других недугов, связанных с радиацией, также не подтверждается. Проблемы онкологии – это больше вопрос к химической загрязненности наших городов и к той генномодифицированной гадости, которой нас кормят исподтишка. За 32 года радиологическая ситуация в 30-километровой зоне сильно изменилась. Никаких серьезных рисков для пребывания там давно нет. Но идей, как вернуть жизнь на заброшенные территории, ставшие, по сути, дикими джунглями, где природа успешно отвоевывает последние “куски” цивилизации, не существует. Кстати, буйство природы и высокое размножение всякого рода живности на отселенных территориях – лучшее доказательство сказанному выше. Кто только не устроил здесь себе вольную жизнь вдали от назойливого человека – от черных аистов и рысей до лошадей Пржевальского. Лоси, кабаны, волки и прочая “банальщина” – по умолчанию. Одним словом, природа нашла путь к возрождению и воскресению. Нам для такого Воскресения не хватает, видимо, духовной чистоты и силы пересмотреть стереотипы. Я не призываю снять КПП и пустить всех желающих в чернобыльские леса. Я в принципе об отношении к тому, что нас окружает. Мы крайне небережливы во всем. В отношении к окружающей среде, нещадно эксплуатируемой и уничтожаемой прибыли ради. К человеку, жизнь которого измеряется целесообразностью войны или репрессий по политическим мотивам. К вере, превращенной в инструмент пиара власти. Пасхальные праздники повод не только вкусно поесть, но и крепко подумать, над тем, как мы живем и что оставим своим детям в Украине. Кроме Чернобыля, разумеется. Галина Акимова