СМИ

Те немногие, кто публично оспаривал и осуждал заявления о «Рашагейте» и нападки на кандидата в президенты, а затем и президента Дональда Трампа, не должны злорадствовать и ликовать из-за главного вывода Роберта Мюллера, прозвучавшего в выступлении генерального прокурора: «Следствие специального прокурора не установило, что члены предвыборного штаба Трампа вступали в сговор с российским государством или координировали с ним свои действия в ходе его вмешательства в выборы». (С другой стороны, те из нас, кого неоднократно клеймили позором, называя апологетами Трампа и/или Путина, могут почувствовать, что справедливость восторжествовала.) Но как насчет легионов высокопоставленных руководителей из спецслужб, политиков, авторов передовиц, телепродюсеров и прочих влиятельных людей, которые формируют общественное мнение? Как насчет их средств массовой информации, которые с энтузиазмом раздували, разжигали и затягивали этот беспрецедентный в американской истории политический скандал, которые напрямую обвинили президента Соединенных Штатов в том, что он является кремлевским «агентом», «марионеткой», «маньчжурским кандидатом», и которые назвали его действия и политику «предательскими». (Эти и прочие примеры я привожу в своей книге «Война с Россией? От Путина и Украины до Трампа и Рашагейта» (War with Russia? From Putin and Ukraine to Trump and Russiagate), а Пол Старобин (Paul Starobin) в статье, опубликованной недавно в «Сити джорнал» (City Journal)). Извинятся ли они теперь, как этого требуют правила приличия, и что намного важнее, объяснят ли они свои мотивы, дабы мы смогли понять и предотвратить еще одну общенациональную травму такого масштаба? Придя в 1985 году к власти в Советском Союзе, Михаил Горбачев разрешил показ запрещенного фильма «Покаяние», в котором исследуется основополагающая организационная, идеологическая и личностная динамика сталинизма. Этот фильм вызвал мощнейшую полемику в масштабах всей страны и осуждение той кровавой эпохи. «Рашагейт» тоже породил нечто вроде советской практики в Америке, разрушив немало жизней и репутаций, но все это, конечно, несопоставимо с советской сталинской эпохой. По этой причине вряд ли можно назвать чрезмерным требование к организаторам «Рашагейта» покаяться и проанализировать свои поступки. Но я еще до появления отчета Мюллера по «российскому расследованию» предсказывал, что такое покаяние маловероятно, а то и невозможно. В «Рашагейт» вложено слишком много личных и ведомственных интересов. Поэтому неудивительно, что главные инициаторы встретили выводы Мюллера потоком опровержений, попытками запутать это дело, увиливаниями и призывами к новым расследованиям «Рашагейта». Джой Рейд (Joy Reid) с телеканала Эм-эс-эн-би-си, который вместе с Си-эн-эн стал главным оплотом и рупором «Рашагейта» даже заявила, что Мюллер и генеральный прокурор Уильям Барр (William Barr) сами причастны к «сокрытию». Вопреки мнению некоторых крупных изданий типа «Блумберг» или «Уолл-Стрит джорнал», оправдательные выводы Мюллера отнюдь не означают, что «Рашагейт мертв» или что «это дело мгновенно почило в бозе». Такие заключения свидетельствуют о неверном понимании истории и политики. Ядовитые обвинения из «Рашагейта» почти три года отравляли кровеносную систему американской политико-медийной элиты, и они наверняка будут появляться вновь и вновь в той или иной форме.