© РИА Новости, Сергей Пятаков | Перейти в фотобанкВ исторических дискуссиях действует коллективный национальный нарциссизм: одно подчеркивается, другое замалчивается — и возникает определенная идентичность, пишет немецкая газета. Недавнее исследование демонстрирует на примере Второй мировой войны, к чему это может привести. На Западе намного выше оценивают вклад американцев в победу, чем вклад СССР, хотя факты говорят об обратном.
Когда речь заходит о воспоминаниях, мы, как правило, на все смотрим прежде всего глазами собственного народа. Недавнее исследование демонстрирует на примере Второй мировой войны, к чему это может привести: кто считает себя победителем, а кто проигравшим в этой войне?
Джон Кеннеди якобы сказал однажды: «У победы есть сотни отцов, а поражение обычно — сирота». Насколько верно это утверждение, показывают результаты недавнего исследования представителей Вашингтонского университета, посвященного Второй мировой войне.
Ученые опросили людей в восьми странах, входивших в состав антигитлеровской коалиции, насколько высоко в процентном отношении они оценивают вклад собственной страны в победу над Германией Адольфа Гитлера. Напомним, что в состав коалиции входили США, Великобритания, СССР, Франция, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Китай. Если суммировать их вклад в победу, то получается цифра в 300 с лишним процентов.
Чаще всех о ключевой роли своей страны в войне высказывались жители России: по их мнению, вклад СССР в победу составил 75%. Впрочем, британцы и американцы приписали своим странам долю более 50%. Действительно, у победы сто отцов.
Но и у поражения тоже может быть сто отцов
Кроме того, исследователи задали жителям Германии, Италии и Японии, которые шесть лет воевали на фронтах Второй мировой по другую сторону, аналогичный вопрос о вкладе их стран в войну. Поскольку в данном случае речь идет о проигравших, можно было бы ожидать иных результатов, ведь за поражение обычно никто не хочет брать ответственность. Однако и проигравшие переоценили роль своих стран: их совместная доля на троих составила 140%. Таким образом, поражение во Второй мировой не приходится называть «сиротой».
Но как же стал возможным этот «коллективный национальный нарциссизм», как этот феномен назвали исследователи? В целом люди склоняются к тому, чтобы считать себя и свою группу победителями. Когда речь идет об исторических событиях, к этому добавляется еще и то, что каждый народ принимает определенную точку зрения, которая потом передается будущим поколениям.
Человеческая память следует некоему личному рассказу, в котором одно подчеркивается, а другое замалчивается — и тем самым возникает определенная идентичность. Как воспоминания конкретного человека бывают привязаны к его собственной точке зрения, так и народ целиком попадает в ловушку коллективных воспоминаний, с удовольствием рассказывая о подвигах и умалчивая о неприглядных моментах, восхищаясь стойкостью своих сынов, с честью переживших трудные времена, или же страдая от эмоциональных травм, нанесенных ему этими тяготами. Таким образом, в признании собственной вины присутствует отчасти и эгоцентрический элемент.
Западные страны придерживаются американской точки зрения
Насколько сильно на нас влияет собственная точка зрения, демонстрирует еще один результат исследования: жители западных стран намного выше оценивают вклад американцев в победу, чем вклад Советского Союза. При этом потери обеих стран говорят об обратном: США потеряли во Второй мировой войне чуть больше 400 тысяч солдат, СССР же — почти 10 миллионов. В одной лишь Сталинградской битве, ставшей переломным моментом в борьбе с национал-социализмом, погибло почти вдвое больше советских солдат, чем американцев за всю войну. Результаты исследования доказывают: о победе ли идет речь или о поражении, мы все становимся «нарциссами» — сто отцов, из который каждый считает себя главным.
© РИА Новости, Сергей Пятаков | Перейти в фотобанкВ исторических дискуссиях действует коллективный национальный нарциссизм: одно подчеркивается, другое замалчивается — и возникает определенная идентичность, пишет немецкая газета. Недавнее исследование демонстрирует на примере Второй мировой войны, к чему это может привести. На Западе намного выше оценивают вклад американцев в победу, чем вклад СССР, хотя факты говорят об обратном.Когда речь заходит о воспоминаниях, мы, как правило, на все смотрим прежде всего глазами собственного народа. Недавнее исследование демонстрирует на примере Второй мировой войны, к чему это может привести: кто считает себя победителем, а кто проигравшим в этой войне? Джон Кеннеди якобы сказал однажды: «У победы есть сотни отцов, а поражение обычно — сирота». Насколько верно это утверждение, показывают результаты недавнего исследования представителей Вашингтонского университета, посвященного Второй мировой войне. Ученые опросили людей в восьми странах, входивших в состав антигитлеровской коалиции, насколько высоко в процентном отношении они оценивают вклад собственной страны в победу над Германией Адольфа Гитлера. Напомним, что в состав коалиции входили США, Великобритания, СССР, Франция, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Китай. Если суммировать их вклад в победу, то получается цифра в 300 с лишним процентов. Чаще всех о ключевой роли своей страны в войне высказывались жители России: по их мнению, вклад СССР в победу составил 75%. Впрочем, британцы и американцы приписали своим странам долю более 50%. Действительно, у победы сто отцов. Но и у поражения тоже может быть сто отцов Кроме того, исследователи задали жителям Германии, Италии и Японии, которые шесть лет воевали на фронтах Второй мировой по другую сторону, аналогичный вопрос о вкладе их стран в войну. Поскольку в данном случае речь идет о проигравших, можно было бы ожидать иных результатов, ведь за поражение обычно никто не хочет брать ответственность. Однако и проигравшие переоценили роль своих стран: их совместная доля на троих составила 140%. Таким образом, поражение во Второй мировой не приходится называть «сиротой». Но как же стал возможным этот «коллективный национальный нарциссизм», как этот феномен назвали исследователи? В целом люди склоняются к тому, чтобы считать себя и свою группу победителями. Когда речь идет об исторических событиях, к этому добавляется еще и то, что каждый народ принимает определенную точку зрения, которая потом передается будущим поколениям. Человеческая память следует некоему личному рассказу, в котором одно подчеркивается, а другое замалчивается — и тем самым возникает определенная идентичность. Как воспоминания конкретного человека бывают привязаны к его собственной точке зрения, так и народ целиком попадает в ловушку коллективных воспоминаний, с удовольствием рассказывая о подвигах и умалчивая о неприглядных моментах, восхищаясь стойкостью своих сынов, с честью переживших трудные времена, или же страдая от эмоциональных травм, нанесенных ему этими тяготами. Таким образом, в признании собственной вины присутствует отчасти и эгоцентрический элемент. Западные страны придерживаются американской точки зрения Насколько сильно на нас влияет собственная точка зрения, демонстрирует еще один результат исследования: жители западных стран намного выше оценивают вклад американцев в победу, чем вклад Советского Союза. При этом потери обеих стран говорят об обратном: США потеряли во Второй мировой войне чуть больше 400 тысяч солдат, СССР же — почти 10 миллионов. В одной лишь Сталинградской битве, ставшей переломным моментом в борьбе с национал-социализмом, погибло почти вдвое больше советских солдат, чем американцев за всю войну. Результаты исследования доказывают: о победе ли идет речь или о поражении, мы все становимся «нарциссами» — сто отцов, из который каждый считает себя главным.
Комментарии (0)