СМИ

Драматург Антон Чехов однажды сказал: «Если вы в первом акте повесили на стену пистолет, то в последнем он должен выстрелить. Иначе — не вешайте его». То же самое мы можем сказать о самой стене.

Или точнее, в случае с «Игрой престолов» — о Стене. Магический барьер высотой 700 футов, к сожалению, в последнем акте сериала превратился в огромный невыстреливший пистолет.

Восьмой сезон начался с того, что Джон Сноу и Дейнерис Таргариен готовят замок Винтерфелл к последней битве против армии нежити: Белые ходоки уже прорвали Стену в финале седьмого сезона. Джон Сноу кратко упоминает Ночной дозор — в котором он провел много лет — когда посылает воронов приказать оставшимся дозорным отступить от Стены. Но в остальном он больше занят другими вещами. Ночной дозор и Стена в сериале внезапно оказываются лишь запоздало придуманным никчемным дополнением.

Это странное композиционное решение. В течение семи сезонов «Игры престолов» Ночной дозор и Стену нам представляли как «единственное, что стоит между королевствами и тем, что за их пределами», выражаясь словами мейстера Эймона. Стена отлично работала как географический якорь сериала с первого же эпизода, который начался с выстрела с ее ворот. Даже Винтерфелл, который пал сначала под натиском Теона Грейджоя, а позднее и вероломного дома Болтонов, не такая надежная опора, как Черный замок, чья миссия предположительно была столь важна, что перекрыла мелкую вражду Семи Королевств.

Значение Ночного дозора также должно было быть велико. Его ключевая роль в великой битве, казалось, была предопределена клятвой, которую давали его члены: «Я — меч во тьме. Я — дозорный на стене. Я — щит, который защищает царство людей». Так себе щит, как оказалось: в конце седьмого сезона Король Ночи просто взрывает стену вместе с людьми Ночного дозора и ведет свою голубоглазую армию по обломкам. Что касается тех дозорных, у которых есть имена, то даже обозначение «второстепенный персонаж» для них теперь будет слишком щедрым: в начале восьмого сезона ненадолго появляется лишь исполняющий обязанности лорда-командующего Эддисон Толлетт (Eddison Tollett) — инструмент, с помощью которого обнаруживают «послание» Короля ночи.

С точки зрения повествования это не имеет абсолютно никакого смысла. Стену свели к отвлекающему от основного повествования элементу. Зачем последние восемь лет нужно было тратить столько времени на Ночной дозор, чтобы потом это все оказалось настолько несущественным?

Это не имеет никакого смысла и с точки зрения внутреннего устройства мира. В начале восьмого сезона Джон Сноу небрежно говорит знаменосцам: «Мы устроим оплот обороны здесь [в Винтерфелле]». Но ведь Винтерфелл, открытый со всех сторон, станет более легкой мишенью для потока упырей, чем была бы Стена? Учитывая, что сделал с ледяным барьером Визерион с его голубым огнем, только представьте, что этот восставший дракон Короля ночи устроит в Винтерфелле, где нет даже баллисты Квиберна, с помощью которой можно сражаться с драконами. Джон Сноу, что же ты творишь?

Еще больше расстраивает, что нам так и не объяснили, как именно Белые ходоки прорвали Стену. Ведь Бенджен Старк говорит Брану в шестом сезоне: «Стена — это не просто лед и камень. В ее основании высечены древние заклинания, это сильная магия, призванная защитить людей от того, что за ней. Пока она стоит, мертвым тут не пройти». Пусть Стена сейчас и в аварийном состоянии, книги как будто подтверждают, что защита все еще действует, красная жрица Мелисандра видит, что ее магия усиливается в Черном замке. Древним можно простить, что они не предвидели появление дракона-нежити, однако как-то глупо, что Белые ходоки способны просто… взорвать Стену. Такое ощущение, что там все-таки один только лед и камень.

Возможно, продюсеры решили перенести место грядущей битвы, потому что в четвертом сезоне уже была битва при Стене во время Осады Черного замка. Но на самом деле это ничего не объясняет, ведь и Винтерфелл уже становился местом масштабной схватки в шестом сезоне во время Битвы бастардов.

Таким образом, Стена имеет так мало значения только потому, что кто-то плохо владеет искусством повествования. Большие обещания ни к чему не привели. Тем не менее я скучаю по Стене больше, чем по многим из десятков погибших персонажей. Она заслуживала большего, чем просто быть снесенной с лица земли за пять минут эфирного времени. Она должна была, если хотите, выстрелить.