© AFP 2020, ALEXANDER NEMENOVВ этой статье успешная финская фигуристка Киира Корпи рассказывает о своей жизни за кулисами соревнований и о том, как слишком строгие тренировки повлияли на ее тело и разум.
В 2015 году фигуристка Киира Корпи (Kiira Korpi) отдыхала на спа-курорте на Канарских островах. Спортивный сезон закончился, и наконец настало время отдыха, но в душе было постоянное чувство вины.
«Чем больше я старалась расслабиться, тем тяжелее мне становилось. Я привыкла к постоянному стрессу. Я не могла ни минуты не думать о своей карьере», — вспоминает Корпи.
«Я поняла, что смысла в такой жизни нет. Нужно было что-то менять».
В тот же год Корпи завершила спортивную карьеру. Она не знала, чего хочет и кем является. С подросткового возраста ее будни определялись расписанием соревнований, тренерами и собственным эго.
Корпи решила оставить старую жизнь и переехать к супругу в Нью-Йорк. Это казалось освобождением, вспоминает она. В новом большом городе никто не относился к ней предвзято. Последние четыре года Корпи тщательно работала над своими мыслями.
«Я встречалась со своими демонами и научилась принимать их в себе. Во время спортивной карьеры я не хотела этим заниматься».
Сейчас Корпи активно говорит о проблемах тренировок по фигурному катанию. Две недели назад она выложила в соцсети видео, чтобы прокомментировать скандал, потрясший финский мир фигурного катания.
«В годы участия в соревнованиях я почувствовала на своем примере, какую цену приходится платить за тренировки, основанные на страхе и контроле».
В этой статье Корпи рассказывает о своей жизни за кулисами соревнований и о том, как слишком строгие тренировки повлияли на ее тело и разум.
«Когда в 2006 году меня назвали самой позитивной финкой, я поняла, что никто не знает правды: в своих мыслях я была очень негативной! В заголовках меня называли примером здорового образа жизни, но в действительности это было совсем не так.
По мере развития спортивной карьеры я постепенно утрачивала свою личность. Когда спорт — твоя страсть, тренер становится для тебя авторитетом. Я не могла поступать так, как мне велит внутренний голос, а лишь создавала такую версию себя, которая подходила бы моему тренеру.
Тяжелее всего было чувство внутреннего опустошения. Когда все было хорошо, я была безумно счастлива. Когда все было плохо, у моей жизни не было никакого содержания.
Я всегда отличалась сильным характером, я не боюсь показывать свои чувства. В фигурном катании это нужно скрывать. На моей первой Олимпиаде я совершила небольшую ошибку в короткой программе и не сдержала чувств. Тогда мне было 17 лет. Об этом сразу же написали во всех газетах: на льду нельзя показывать разочарование. Особенно если ты молодая фигуристка.
Когда я завершила карьеру, меня охватило чувство угнетенности. Я сдерживалась слишком долго. Я плакала, плакала сутки напролет. Я помню свои мысли: как же я запуталась! Вскоре я заметила, что если дать себе выплакаться, становится легче. Как бы дерьмово на душе ни было, теперь я с собой честна и не пытаюсь заставить себя чувствовать то, чего на самом деле не испытываю».
«Когда я начала взрослеть и становиться женщиной, я начала сильно худеть. Мне говорили, что теперь я замечательно выгляжу, очень спортивно. Мне говорили, что у фигуристов должен быть нездорово низкий вес. И хотя диетолог советовал мне есть больше, я не решалась. Я очень боялась поправиться.
Месячные у меня начались поздно, и потом я стимулировала их при помощи таблеток. Мне никто не сказал, что нужно следить за тем, чтобы в этом отношении все происходило естественно. Иначе начнутся проблемы с костями. Я думала, это хорошо, что месячные не начинаются. В среде фигурного катания так считали многие, ведь тело должно быть максимально девчачьим. Я очень высокая и не очень изящная, это тоже портило мой образ.
Хотя тогда у меня не диагностировали расстройство пищевого поведения, сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что оно у меня наверняка было. К счастью, сейчас о проблемах со здоровьем, с которыми сталкиваются спортсменки, говорят больше. Как и о том, что недоедание сказывается на работе гормонов.
Сейчас я стараюсь питаться так, как мне хочется. Это нелегко, ведь долгие годы все системы были сбиты. Мне пришлось напоминать себе, что нужно питаться достаточно, потому что мои инстинкты могли меня подводить. Больше всего мне помогает систематичность. Пять приемов пищи в день обеспечивают мне ясность мыслей. Приступов обжорства больше нет, больше не хочется съесть три упаковки конфет сразу.
Я счастлива, что мой менструальный цикл выровнялся и тело восстановилось. Научиться принимать себя — это тяжелая работа, когда есть синдром „нужно стать еще лучше"».
«В спорте чувствительность считают плохой чертой, но это просто мой характер. В моей голове постоянно крутятся какие-то мысли, я сильно ощущаю сигналы своего тела.
Было тяжело отделаться от мыслей о том, что чувствительность делает меня слабой. Сейчас я считаю, что это моя сила, благодаря которой я развивалась как фигуристка. Я быстро учусь и хорошо чувствую музыку.
В 2018 году я начала изучать в частном нью-йоркском университете „Новая школа" (The New School) психологию, философию и писательство. Здесь учащихся побуждают бросать вызов учителю.
Сейчас в тренировках по фигурному катанию можно выделить два стиля. В старом стиле главным становится тренер, он делает из спортсмена готовый продукт. На тренировках в новом стиле в центр ставят самого спортсмена. Так спортсмен развивается и хорошо себя чувствует, ведь в первую очередь учитываются его силы и чувства. Я хочу принести пользу в этот переломный момент. Я мечтаю когда-нибудь готовить тренеров».
«Благодаря учебе и терапии я научилась понимать себя. В 2018 году у меня произошла паническая атака, когда мне нужно было комментировать Олимпиаду. Мне было плохо где-то месяц. Недавно я поняла, что у меня, похоже, было посттравматическое стрессовое расстройство. Мое тело подумало, что я иду выступать.
Я начала прорабатывать свои негативные мысли. Например, мысли о том, что в каком-то человеке или ситуации может быть ошибка. Это тоже точно пришло из спорта. Даже если я выигрывала медаль, всегда надо было обсудить, что пошло не так.
Мне нужно было научиться и самоподдержке. Раньше перед экзаменом, когда все начинали зубрить, меня сковывал стресс. Сейчас я контролирую эти мысли. Именно тогда, когда я думаю, что у меня нет времени расслабляться, мне нужно взять паузу.
Фигурное катание — это одиночный вид спорта. Сейчас я получаю удовольствие от того, что могу кататься вместе с другими. Давление от осознания важности победы исчезло, и я уже могу над собой посмеяться».
© AFP 2020, ALEXANDER NEMENOVВ этой статье успешная финская фигуристка Киира Корпи рассказывает о своей жизни за кулисами соревнований и о том, как слишком строгие тренировки повлияли на ее тело и разум.В 2015 году фигуристка Киира Корпи (Kiira Korpi) отдыхала на спа-курорте на Канарских островах. Спортивный сезон закончился, и наконец настало время отдыха, но в душе было постоянное чувство вины. «Чем больше я старалась расслабиться, тем тяжелее мне становилось. Я привыкла к постоянному стрессу. Я не могла ни минуты не думать о своей карьере», — вспоминает Корпи. «Я поняла, что смысла в такой жизни нет. Нужно было что-то менять». В тот же год Корпи завершила спортивную карьеру. Она не знала, чего хочет и кем является. С подросткового возраста ее будни определялись расписанием соревнований, тренерами и собственным эго. Корпи решила оставить старую жизнь и переехать к супругу в Нью-Йорк. Это казалось освобождением, вспоминает она. В новом большом городе никто не относился к ней предвзято. Последние четыре года Корпи тщательно работала над своими мыслями. «Я встречалась со своими демонами и научилась принимать их в себе. Во время спортивной карьеры я не хотела этим заниматься». Сейчас Корпи активно говорит о проблемах тренировок по фигурному катанию. Две недели назад она выложила в соцсети видео, чтобы прокомментировать скандал, потрясший финский мир фигурного катания. «В годы участия в соревнованиях я почувствовала на своем примере, какую цену приходится платить за тренировки, основанные на страхе и контроле». В этой статье Корпи рассказывает о своей жизни за кулисами соревнований и о том, как слишком строгие тренировки повлияли на ее тело и разум. «Когда в 2006 году меня назвали самой позитивной финкой, я поняла, что никто не знает правды: в своих мыслях я была очень негативной! В заголовках меня называли примером здорового образа жизни, но в действительности это было совсем не так. По мере развития спортивной карьеры я постепенно утрачивала свою личность. Когда спорт — твоя страсть, тренер становится для тебя авторитетом. Я не могла поступать так, как мне велит внутренний голос, а лишь создавала такую версию себя, которая подходила бы моему тренеру. Тяжелее всего было чувство внутреннего опустошения. Когда все было хорошо, я была безумно счастлива. Когда все было плохо, у моей жизни не было никакого содержания. Я всегда отличалась сильным характером, я не боюсь показывать свои чувства. В фигурном катании это нужно скрывать. На моей первой Олимпиаде я совершила небольшую ошибку в короткой программе и не сдержала чувств. Тогда мне было 17 лет. Об этом сразу же написали во всех газетах: на льду нельзя показывать разочарование. Особенно если ты молодая фигуристка. Когда я завершила карьеру, меня охватило чувство угнетенности. Я сдерживалась слишком долго. Я плакала, плакала сутки напролет. Я помню свои мысли: как же я запуталась! Вскоре я заметила, что если дать себе выплакаться, становится легче. Как бы дерьмово на душе ни было, теперь я с собой честна и не пытаюсь заставить себя чувствовать то, чего на самом деле не испытываю». «Когда я начала взрослеть и становиться женщиной, я начала сильно худеть. Мне говорили, что теперь я замечательно выгляжу, очень спортивно. Мне говорили, что у фигуристов должен быть нездорово низкий вес. И хотя диетолог советовал мне есть больше, я не решалась. Я очень боялась поправиться. Месячные у меня начались поздно, и потом я стимулировала их при помощи таблеток. Мне никто не сказал, что нужно следить за тем, чтобы в этом отношении все происходило естественно. Иначе начнутся проблемы с костями. Я думала, это хорошо, что месячные не начинаются. В среде фигурного катания так считали многие, ведь тело должно быть максимально девчачьим. Я очень высокая и не очень изящная, это тоже портило мой образ. Хотя тогда у меня не диагностировали расстройство пищевого поведения, сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что оно у меня наверняка было. К счастью, сейчас о проблемах со здоровьем, с которыми сталкиваются спортсменки, говорят больше. Как и о том, что недоедание сказывается на работе гормонов. Сейчас я стараюсь питаться так, как мне хочется. Это нелегко, ведь долгие годы все системы были сбиты. Мне пришлось напоминать себе, что нужно питаться достаточно, потому что мои инстинкты могли меня подводить. Больше всего мне помогает систематичность. Пять приемов пищи в день обеспечивают мне ясность мыслей. Приступов обжорства больше нет, больше не хочется съесть три упаковки конфет сразу. Я счастлива, что мой менструальный цикл выровнялся и тело восстановилось. Научиться принимать себя — это тяжелая работа, когда есть синдром „нужно стать еще лучше"». «В спорте чувствительность считают плохой чертой, но это просто мой характер. В моей голове постоянно крутятся какие-то мысли, я сильно ощущаю сигналы своего тела. Было тяжело отделаться от мыслей о том, что чувствительность делает меня слабой. Сейчас я считаю, что это моя сила, благодаря которой я развивалась как фигуристка. Я быстро учусь и хорошо чувствую музыку. В 2018 году я начала изучать в частном нью-йоркском университете „Новая школа" (The New School) психологию, философию и писательство. Здесь учащихся побуждают бросать вызов учителю. Сейчас в тренировках по фигурному катанию можно выделить два стиля. В старом стиле главным становится тренер, он делает из спортсмена готовый продукт. На тренировках в новом стиле в центр ставят самого спортсмена. Так спортсмен развивается и хорошо себя чувствует, ведь в первую очередь учитываются его силы и чувства. Я хочу принести пользу в этот переломный момент. Я мечтаю когда-нибудь готовить тренеров». «Благодаря учебе и терапии я научилась понимать себя. В 2018 году у меня произошла паническая атака, когда мне нужно было комментировать Олимпиаду. Мне было плохо где-то месяц. Недавно я поняла, что у меня, похоже, было посттравматическое стрессовое расстройство. Мое тело подумало, что я иду выступать. Я начала прорабатывать свои негативные мысли. Например, мысли о том, что в каком-то человеке или ситуации может быть ошибка. Это тоже точно пришло из спорта. Даже если я выигрывала медаль, всегда надо было обсудить, что пошло не так. Мне нужно было научиться и самоподдержке. Раньше перед экзаменом, когда все начинали зубрить, меня сковывал стресс. Сейчас я контролирую эти мысли. Именно тогда, когда я думаю, что у меня нет времени расслабляться, мне нужно взять паузу. Фигурное катание — это одиночный вид спорта. Сейчас я получаю удовольствие от того, что могу кататься вместе с другими. Давление от осознания важности победы исчезло, и я уже могу над собой посмеяться».
Комментарии (0)