СМИ

Иванна Мащак с трудом брела по сибирскому тюремному лагерю, где отбывала 10-летний срок. На дворе стоял 1953-й год. Ей было 28 лет, роста в ней было один метр 52 сантиметра, и женщина была голодна. Обувь промокла от снега, а температура, между тем, опустилась ниже минус 10. Охранники вели Иванну вместе с другими женщинами-заключенными на работу. Это был каждодневный тяжкий физический труд. Они добывали золото, валили лес и разбивали заступами мерзлую землю.

Когда их колонна тащилась по снегу, к ее ногам упал свернутый клочок бумаги, выброшенный из проезжавшего мимо грузовика с заключенными. Кто-то из женщин тайком подобрал его, чтобы не заметили охранники, и позже они вместе прочитали эту записку. В ней один заключенный спрашивал, не хочет ли кто-нибудь переписываться с ним, чтобы отвлечься от мрачной повседневности. Иванна была очень тронута. На пятом году своего тюремного срока она тоже отчаянно нуждалась в простом человеческом общении. Женщина решила ответить незнакомцу.

Сейчас Иванне 93 года. Она рассказывает эту историю, сидя в своей лондонской муниципальной квартире с одной спальней. Квартира находится на верхнем этаже, лифта нет, но хотя Иванна — женщина худая и маленького роста, ей хватает сил, чтобы каждый день по несколько раз преодолевать три лестничных пролета.

Родилась Иванна на Украине, а забрали ее морозным январским утром 1948 года, когда ее мать, работавшая школьной учительницей, готовила на обед свекольник. Девушка была членом украинской молодежной организации, а ее брат входил в состав украинского подполья. «В то время каждый украинец был под подозрением, — вспоминает Иванна. — Мой отец был священником, что только ухудшало положение, потому что власти с подозрением относились к священникам, представителям интеллигенции, учителям и студентам». Даже после капитуляции фашистской Германии в мае 1945 года гражданская война на Украине и в восточной Польше продолжалась, поскольку подпольные организации, в том числе Украинская повстанческая армия, отказались жить под властью коммунистов (Украинская повстанческая армия, или УПА, — организация, называемая террористической в сегодняшних России, Польше и Израиле из-за участия ее членов в массовых убийствах евреев, поляков и лиц, подозревавшихся ей в сотрудничестве с советской властью — прим. ред.). Иванна была одной из многих тысяч украинцев, обвиненных в содействии повстанцам и отправленных в Сибирь.

В дом ворвались военные и увели 22-летнюю Иванну, посадив ее в грузовик. «У мамы глаза были полны слез, — тихо говорит женщина с сильным украинским акцентом. — Я сказала ей, что вернусь. Я до сих пор не могу поверить, что выжила и вернулась».

Иванну приговорили к 10 годам лишения свободы в сталинских исправительно-трудовых лагерях. Ее переводили из одного лагеря в другой, пока в итоге не погрузили вместе с 700 заключенными на корабль и не отправили на сибирскую приполярную Колыму. «Когда нас вывели на пристань, мы увидели снег и охрану в меховых тулупах, — вспоминает Иванна. — А мы были одеты в свою потрепанную, не греющую одежду; так что некоторые люди, выходя на берег, от слабости падали в снег». Прямо там нас заставили раздеться, проверили на отсутствие вшей и сделали прививку от тифа — всем одной и той же иглой". Все получили одежду и обувь одного размера. «Представьте мои огромные ботинки, и мои маленькие ноги в них, — говорит Иванна. — На спинах были нашиты номера. У меня был номер 108. Мы почувствовали, как лишились собственного «я». Ночами женщина вместе с сотнями других заключенных спала в бараке на деревянных досках.

***

И вот к ногам Иванны упала скомканная записка. Его звали Владимир, он был того же возраста, что и Иванна, и тоже отбывал 10-летний срок. Она расспросила людей, выяснила, в какой части лагеря он находится, и при помощи сочувствовавших заключенным строителей сумела передать ему письмо. Иванна использовала ручку и бумагу, которые иногда выдавали заключенным, чтобы они писали домой. Началась переписка. Женщина до сих пор хранит эти письма в деревянной коробке, и она показала их мне. Они писали о лагерной жизни («Снаружи бушует метель, хотя уже наступила весна»), а также о философии и о идее свободы. «Что такое счастье?» — пишет Владимир в одном письме. А в другом заявляет: «Когда-нибудь исправительно-трудовую систему признают чудовищной политической ошибкой».

«Он хотел найти родственную душу, и я стала таким человеком», — говорит мне Иванна. Они не могли встретиться, но у женщины возникло чувство глубокой привязанности к этому молодому человеку. «После всех жестокостей, которые я увидела, письма к нему стали своего рода отдушиной, помогавшей выжить в том аду, куда я попала. Я была страшно одинока, а Владимир хотел знать о моих чувствах. Благодаря этому жизнь стала более-менее терпимой».

Самым ужасным физическим страданием был голод, говорит Иванна. «Нам каждый день давали кусок хлеба и тарелку супа из рыбьих костей. Кусок хлеба был тонкий и тяжелый как глина, потому что в нем было полно воды. Некоторые заключенные съедали его сразу. Другие, такие как я, делили хлеб на три порции, и весь день носили его в кармане. Мы все время были голодны». Зачастую Иванне разрешали поесть только в том случае, если она выполняла свою норму. А работа была очень тяжелая. Женщины валили деревья и долбили вечную мерзлоту. «Я редко справлялась с нормой. На момент ареста я весила 35 килограммов, так что это была работа не для меня. Но норму выполняли очень немногие. Сил у меня было мало, но я была упрямая. Я постоянно говорила себе, что должна выжить».

Переписываться друг с другом заключенным не разрешалось, поэтому они полагались на строителей, которые доставляли письма. «Иногда письмо шло несколько недель, а некоторые письма просто исчезали, — рассказывает Иванна. — Но когда записки приходили, это было настоящее блаженство». Вскоре тональность переписки изменилась. «Сначала это была дружба, но когда ты так долго и так интенсивно общаешься, то начинаешь ощущать любовь, — говорит женщина. — В одном письме Владимир пишет: «Ожидание твоих писем заставляет мое сердце биться чаще». В другом он говорит: «Поверь, моя любовь к тебе настолько сильна, что я готов сделать для тебя что угодно». Они начали строить планы встречи, если их когда-нибудь освободят.

Иванну выпустили на свободу в августе 1955 года. Из своего срока она отбыла восемь лет. Со смертью Сталина в 1953 году началась оттепель, режим стал менее жестоким. Заключенные начали бунтовать, и их стали постепенно отпускать на свободу. Родственники Иваны понятия не имели, что она возвращается домой. «Я подошла к двери, мама обернулась и вскрикнула. Она назвала меня по имени, начала плакать от радости, а я плакать не могла. Я не знала, как жить на свободе. Все казалось странным: покупка молока, поход в парикмахерскую, чтобы сделать прическу, яблоки, которые можно есть, сколько хочешь». Отец до ее возвращения не дожил. Он умер всего за два месяца до освобождения Иванны.

Владимир оставался в заточении, и когда она написала ему первое письмо из дому, он ответил: «Будь у меня такая возможность, я бы бросил все и последовал за тобой. Нашла ли ты то, о чем мечтала все эти страшные годы? Когда-нибудь у нас появится возможность встретиться, но это будет не скоро».

Спустя два года Владимир вышел на свободу и написал ей: «Дорогая Иванна! Твои молитвы дошли до небес, и вот я, живой и здоровый, встретился со своими родителями. Было много событий и историй, которыми я должен поделиться с тобой, но самое важное то, что я дома».

Вскоре после этого Владимир написал Иванне еще одно письмо и сообщил, что он женится. По настоянию отца он вступит в брак со своей бывшей одноклассницей. Его семья все время надеялась на этот брак и ждала этого момента. «Несмотря на то, что мы чувствовали друг к другу, этот брак меня не удивил, — говорит Иванна. — Так захотел, так спланировал его отец. Он как-то даже попытался прекратить нашу переписку, считая, что я расстрою его планы. А я, несмотря на этот брак, чувствовала, что между нами существует нерушимая связь. Связь двух людей, которые так долго вместе находились в заключении. Оба мы пытались приспособиться к свободе и учились жить со своими семьями. Я понимала, как обстоят дела, понимала, что ему надо жить дальше». Однако письма продолжали приходить, и Владимир признался ей, что ему трудно адаптироваться к нормальной жизни. «Внешне все выглядит замечательно: у меня есть жена, дом, работа, друзья, но я не могу забыть пережитой кошмар. Я смотрю свою нынешнюю жизнь как кино, в котором меня нет».

Через несколько лет Иванна тоже вышла замуж. Придя в Британии в гости к подруге, она познакомилась с украинцем, которогозвали Володымир. На пятый день знакомства он сделал ей предложение. «Я никогда об этом не жалела. Мы вели простую жизнь в Лондоне и вместе прожили счастливо 47 лет», — рассказывает она. Ее муж, умерший в 2012 году в 94-летнем возрасте, понимал, почему переписка с Владимиром по-прежнему так важна для жены. В мае 1965 года Владимир удивленно написал ей: «Прошло 10 лет с начала нашего знакомства… с тех пор, как мы держали клочки бумаги, на которых делились своими мыслями, надеждами, сомнениями, ожиданиями и чувствами любви. Я благодарен небесам за то, что ты есть в моей жизни». На следующее Рождество они обменялись семейными фотографиями. Но в один из дней Иванна получила резкое письмо от жены Владимира, в котором та потребовала немедленно прекратить переписку. Больше она писем от Владимира не получала.

Начинало темнеть, и Иванна прервала свое повествование, чтобы включить лампу на маленьком деревянном столике, за которым мы сидели. «Мне было очень больно. Я не ответила Владимиру, я не хотела вмешиваться в его семейную жизнь. Я знаю, мне повезло, потому что меня довольно быстро отпустили из Сибири, — говорит она. — Но я лишилась возможности встретиться с ним».

Три года назад, задумавшись о том, что она постарела, Иванна решила, что пришло время восстановить связь с Владимиром. Она поискала информацию о нем в гугле и обнаружила, что у него есть свой вебсайт. «Я сразу узнала его по тем фотографиям, которые видела в прошлом. Он постарел, поседел, но я знала, что это он, и была очень взволнована».

Но начав наводить справки, она поняла, что уже слишком поздно, так как Владимир умер. «Мне нужно было упорнее его искать, и я сожалею о том, что не сделала этого. Но меня беспокоило то, что если мы встретимся, это создаст проблемы для него и для его брака», — говорит Иванна.

С момента ее освобождения прошло 64 года, но восемь лет, проведенные женщиной в ГУЛАГе, все еще оказывают воздействие на ее повседневную жизнь, хотя замечают это очень немногие. Она мало ест: печеную картофелину на обед, но не более того, и обычно обходится без ужина. У нее есть маленькая спальня, но спит Иванна на диване в гостиной, так как ненавидит ограниченное пространство. «Мне не нравится в этом признаваться, но я не люблю запертые двери, потому что это напоминает мне камеру». Она показывает на дверцы платяного шкафа, которые немного приоткрыты, и смущенно говорит: «Даже их я держу открытыми».

Прошло более полувека с тех пор, как Иванна получила от Владимира последнее письмо. Сейчас ей за 90, и она все чаще думает о тех отношениях, которые возникли между ними в суровых условиях сталинского ГУЛАГа. «Меня с Владимиром связывало пережитое, общий жизненный опыт. Те письма были спасательным кругом, они давали мне некую цель в жизни. У меня появилось такое чувство, что когда-нибудь жизнь станет снова лучше», — говорит женщина. Ясно, что и у Владимира были такие же сильные чувства. В письме Иванне из лагеря он написал: «Жизнь очень коротка, и живем мы только один раз. Но где бы я ни был, что бы со мной ни случилось, я всегда буду помнить и думать о тебе».

Отрывки из писем Владимира Иванне после ее освобождения

2 ноября 1955 года

Я так рад, что не утратил связь с тобой! Новость о твоем отъезде потрясла меня. Я почувствовал себя одиноким и брошенным, но потом подумал: ты обрела свободу! С одной стороны, я был очень рад за тебя, а с другой чувствовал сильную боль. Я знал, что ты напишешь, я ждал и мечтал об этом моменте… Иногда одиночество становилось невыносимым. Тогда я садился и начинал писать тебе, даже не имея твоего адреса, потому что это был как бы разговор с тобой.

31 декабря 1955 года

В эти последние минуты перед приходом Нового Года я думаю о тебе, моя дорогая… Взгляни на звезды, может быть, наши взгляды будут устремлены на одну и ту же звезду.

4 февраля 1956 года

Я люблю тебя. Но мы никогда не встречались. Наверное, умные люди так не поступают. Это так трудно, так трудно дать определение нашим отношениям! Сейчас ты очень далеко от меня. Но с каждым днем ты становишься мне все дороже. Я не могу тебя забыть и не представляю своего будущего без тебя.

8 февраля 1956 года

Я жду твоих писем так, что это невозможно описать. Не знаю, как благодарить тебя за все, что ты написала. Мы очень многим обязаны друг другу, и поэтому мы не сможем друг друга забыть. Я знаю, если ты выйдешь замуж, я с уважением отнесусь к этому человеку, хотя буду страшно ревновать.

25 марта 1956 года

Ты написала, что в долгу передо мной за многое. Не надо ничего объяснять — иногда я испытываю благоговейный трепет, думая о том, что ты принесла в мою жизнь. Мой дорогой друг! Иногда слова не нужны, потому что никакими словами невозможно выразить всю сложность наших чувств друг к другу.

18 апреля 1959 года

Кто знает? Может, мы когда-нибудь встретимся. Мы должны верить в это, а иначе в жизни нет никакого смысла. Ты всегда в моем сердце.

* — запрещенная в России организация.