СМИ

Что бы там ни говорили военные стратеги из США и НАТО, русские не придут. По крайней мере, не по морю, как следует из нового проницательного исследования Брэдфорда Дисмьюкеса (Bradford Dismukes), отставного капитана ВМФ США и политолога.

Ржавеющий, усыхающий российский флот не представляет серьезной угрозы для конвоирующих судов США и союзников в открытом океане, пишет Дисмьюкес в журнале «Нэвэл Уор Колледж Ревью» (Naval War College Review). Поэтому в случае войны западному флоту не придется беспокоиться о защите этого конвоя от возможной засады.

Напротив, советует Дисмьюкес, они должны пойти в атаку.

В военно-морской разведке США и НАТО, по словам Дисмьюкеса, уже не в первом поколении существует одна проблема. В ходе холодной войны западные аналитики переоценивали угрозу советского флота для конвоя, который должен был сопровождать подкрепление США в Европу во время реальных боевых действий.

«Первая задача советского флота была не идти в атаку в морских просторах Северной Атлантики, а оставаться ближе к дому для защиты родины», — объясняет Дисмьюкес. Вот почему советский флот никогда не делал серьезную ставку, к примеру, на крупные авианосцы.

В постсоветскую эпоху эта ситуация не изменилась. Российский флот располагает всего одним ненадежным и небезопасным авианосцем, который он редко развертывает, плюс у него в распоряжении мало других крупных военных кораблей.

Российский военно-морской флот по всем параметрам уступает ВМФ США. Флот Москвы располагает 360 кораблями, по данным командира ВМФ США Кита Пэттона (Keith Patton), пишущего для Центра международной безопасности в Вашингтоне.

В то же время у американского флота имеется всего 333 «боевых» кораблей. Но американские корабли в среднем намного крупнее по сравнению с российскими. Общее водоизмещение американского флота составляет 4,6 миллиона тонн воды. Общее водоизмещение российского флота — всего 1,2 миллиона тонн.

Российский флот все больше превращается в региональный флот. Его маленьким ракетным патрульным кораблям недостает выносливости, чтобы пересекать океаны. Они держатся поближе к берегу, откуда можно запускать крылатые ракеты к целям за горизонтом.

Американский флот способен нести около 12 тысяч ракет для наступательных задач. Российский флот — не более 3300. И их количество может оказаться еще меньше по мере того, как крупные старые корабли выводят из боевого состава, а их место занимают корабли размером поменьше.
Однако командующие американского и союзнического флота, как и многие аналитики, до сих пор ожидают выхода российского флота в Северную Атлантику, планируя, таким образом, вести войну в открытом море — удваивая в потенциале мощь сторожевых кораблей, которые вели конвой через Атлантику во время Второй мировой войны.

«Когда у противников на прицеле окажется система американской логистики, это может привести к проигрышу Соединенных Штатов в войне, к тому, что они подведут своих союзников и партнеров в момент, когда они им наиболее необходимы», — предупреждал вашингтонский Центр стратегической и бюджетной экспертизы в докладе от мая 2019 года.

Прислушавшись к этому предостережению, в марте 2020 года американский флот впервые за последние десятилетия отрабатывал операции с участием конвоя. Авианосец «Дуайт Д. Эйзенхауэр» (USS Dwight D. Eisenhower) и его ударная группа шли перед группой быстроходных транспортных кораблей, перевозивших машины армии США в Европу. По меньшей мере, один крейсер с управляемыми ракетами шел рядом с транспортными судами.

«Это упражнение позволяет нам отточить нашу способность перемещать через Атлантику критически важные ресурсы — из Соединенных Штатов в Европу», — сообщил в своем заявлении на тот момент командующий ВМФ США в Европе адмирал Джеймс Фогго (James Foggo).

Однако стратегия с применением конвоя — это пустая трата потенциала военных кораблей, предупреждает Дисмьюкес. Вместо того чтобы выводить корабли в оборонительный патруль в открытое море против врага, который, вероятно, даже не появится, НАТО следует идти в наступление ближе к российскому побережью, чтобы «при помощи блокады воспользоваться глобальным морским преимуществом Запада в море».

Россия располагает крупным рыболовным флотом, а также около 1000 океанских судов, перевозящих грузы, в том числе сжиженный природный газ. Одни только нефть и газ составляют две трети всего российского экспорта.

Эта концентрация экономической деятельности в перевозках представляет для Москвы риск — и возможность для Соединенных Штатов и их союзников. Если Россия и НАТО когда-либо вступят в войну, корабли и подводные лодки Альянса смогут выследить и потопить российские грузы.

«Россия может оказаться перед выбором между, с одной стороны, поиском или удержанием территориальных или политических выгод на своей западной периферии, или, с другой стороны, отказом от прибыли от масштабных инвестиций, вложенных в экспорт [сжиженного природного газа]», — пишет Дисмьюкес.

Выполнение этой стратегии, в первую очередь, требует точных разведданных и трезвой аналитики. До тех пор пока западные военно-морские стратеги полагают, что война с Россией может разыграться в открытом океане, они рискуют пренебречь теми видами операций, которые одновременно более вероятны в военное время и более перспективны с точки зрения шансов НАТО на победу.

Ах да — руководство Дисмьюкеса применимо также к возможной войне между Соединенными Штатами и Китаем. Сама идея стратегии, направленной против торгового флота, «вероятно, имеет даже более обширный потенциал против Китая, который уже в значительной степени зависит от морского импорта энергетических ресурсов, сырья и даже продовольствия», — отметил Дисмьюкес.