СМИ

© РИА Новости, РИА Новости | Перейти в фотобанкПольский историк вольно трактует историю XX века и искажает факты, связанные с началом Второй мировой войны. С одной стороны, он заявляет, что СССР якобы незаконно оккупировал страны Балтии, а с другой, утверждает, что вопрос вхождения в состав УССР земель, в том числе 1945 году, — не подлежит пересмотру.Несколько дней назад, двадцать второго июля, на сайте российского МИД появился красноречивый комментарий: «Вхождение Прибалтики в состав СССР не было односторонним и произошло по взаимному согласию. (…) Тиражируемые прибалтийскими правящими элитами утверждения об „оккупации" Латвии, Литвы и Эстонии Советским Союзом в 1940 году противоречат общепринятому в тот период определению этого правового термина. Между СССР и прибалтийскими государствами не было состояния войны, обращения со стороны Москвы не содержали угрозы объявления войны». На Украине на это мало кто обратил внимание. А зря. Ведь российская правовая доктрина, которая отрицает оккупацию Литвы, Латвии и Эстонии, имеет прямое отношение к вопросу Крыма и Донбасса, оккупацию которых Россия также отрицает. Обстоятельства, при которых Советский Союз незаконно присоединил к себе территорию балтийских стран, очень напоминают события в Крыму в марте 2014 года. Чтобы раскрыть этот тезис, начнем с объяснения нескольких основополагающих моментов. Международное право — это система норм, прописанных в трактатах или отраженных в международных правилах, которые государства добровольно приняли для урегулирования отношений между собой. Это, конечно, не является идеальной системой. Прежде всего, в практическом плане, чтобы достичь возможности ссылаться на его нормы, надо быть государством, признанным другими участниками международных отношений. Но каждое государство решает самостоятельно, кого признавать. Кроме того, на протяжении веков международное право предусматривало, что государство может прекратить свое существование в результате завоевания — поэтому, например, раздел Речи Посполитой не был оккупацией этого государства. Его завоевали. Подобная судьба постигла и Украинскую народную республику. В современном международном праве на практике существует также противоречие между правом народов на самоопределение и запретом применения силы (или угрозы ее применить) против территориальной целостности государств — судьба курдов этому лучшее свидетельство. И все же международное право — это лучший инструмент предотвращения потенциальных конфликтов и решение существующих, который цивилизованные нации смогли выработать. Оно, в частности, оберегает малые и средние государства от произвола более могущественных, а право силы заменяется силой правовых норм. Международное право — это залог безопасности для подавляющего большинства стран. На словах силу международного права признает также и Россия. Но в действительности же она им пренебрегает, считая, что миром должно управлять объединение великих держав. Однако, заботясь об иллюзиях, она старается, а раньше старался Советский Союз, представлять все свои завоевания как законные, то есть соответствующие международному праву. Притом даже новые аргументы не выдвигает. Поэтому российская правовая позиция по Крыму имеет так много аналогов с позицией в отношении событий 1940 года в балтийских странах, а также в Польше в 1939 году. Она ссылается на якобы волю местного населения, выраженную в псевдоплебисцитах или псевдовыборах, и пытается аргументировать, что аннексия (языком российских чиновников — инкорпорация, присоединение или воссоединение) предотвратила атаку или немецких нацистов, или украинских «фашистов». Поэтому действия СССР были «достойные, праведные, разумные и спасительные». Однако позиция России здесь неуместна. Достаточно прочитать базовый учебник, который описывает развитие международного права в межвоенный период, в частности фрагмент, посвященный пакту Бриана-Келлога о делегализации войны как инструмента политики и обязанность мирного урегулирования споров, а также о приговоре Нюрнбергского трибунала, который признавал гитлеровские аннексии, включая захват Австрии и Чехословакии, недействительными с самого начала. Можно также вспомнить Лондонскую конвенцию 1933 года об определении агрессора, подписанную СССР, где прямо сказано, что агрессией является нападение вооруженных сил одного государства на другое, даже без объявления войны, а также блокада побережья и портов другого государства. Практика международных организаций, таких как, например, Международная организация труда, которые не воспринимали Литву, Латвию и Эстонию как новые страны, а просто восстановили их членство, тоже противоречит путинским интерпретациям. Латвия и Эстония, а также подавляющее большинство территории современной Литвы — за исключением Вильнюса, переданного после войны Советскому Союзу Польшей, — были оккупированы. Почему Россия отказывается признать оккупацию СССР трех маленьких стран? Дело не только в попытках Путина оправдать свое идеологическое отечество — Советский Союз. Ведь оккупацию балтийских стран и восточных воеводств довоенной Польши не признавала даже Россия при Ельцине. Итак, имеем дело с последовательной политикой Кремля по оправданию международных преступлений СССР, которая, по видимому, связана со страхом перед возможными судебными процессами о возмещении, а со стороны Эстонии — территориальными претензиями в отношении Печорского уезда, который в 1944 году был присоединен к России. Что из всего этого пригодится Украине? Тот, кто действительно хочет справедливого возвращения своих оккупированных земель, должен решительно протестовать, даже несмотря на то, что путинский режим отрицает оккупацию территорий других государств. Тем более, если объектом атаки являются страны, настолько преданные делу помощи Украине в европейской интеграции и борьбе с российской агрессией. К сожалению, украинское общественное сознание слишком сосредоточено на собственных проблемах и войне с Россией, а о проблемах соседей знает достаточно мало. Сейчас немного лучшая ситуация в дипломатии. Глава МИД Дмитрий Кулеба недавно опубликовал статью по случаю окончания Второй мировой войны в Европе, написанную совместно с министрами иностранных дел балтийских стран, где признал их оккупацию СССР. Однако теперь, после заявления МИД России, Украине пора пойти на шаг дальше и в правовом измерении прямо задекларировать, что Киев трактует балтийские страны как государства, тождественные довоенным Литве, Латвии и Эстонии. То есть речь идет об однозначном осуждении интерпретации, что Литва, Латвия и Эстония являются правопреемниками оккупационного правления Советского Союза, известного как Литовская, Латвийская и Эстонская ССР. При случае стоит заявить, что Украина не признает также советской аннексии восточной части довоенной Польши 1939 года и что расширение территории УССР на Волынь и Галичину отнюдь не произошло в ноябре 1939 года. Заметим, что это никоим образом не означает рисков отторжения этих территорий от Украины — ведь пятого февраля 1946 года вступил в силу договор о границе, согласно которому Польша передала Советскому Союзу почти всю территорию, захваченную Красной Армией в 1939 году (за исключением Перемышля). С этого момента вхождение Волыни и Галичины в составе УССР, а потом Украины, соответствует международному праву. Это означает, что Украина не имеет никаких рисков от осуждения сталинской аннексии 1939 и 1940 годов. Однако этот шаг укрепляет позиции Киева в вопросе Крыма. Хорошая политика требует правовой последовательности. Она должна базироваться на универсальных ценностях — нормах международного права. Это дает стране моральный капитал, и из-за этого облегчает получение поддержки от соседей и союзников. В политическом отношении Украине будет удобнее и проще высказать просьбу солидаризироваться с ней, потому что она легко сможет доказать, что действует так относительно соседей, которых атакует путинский исторический ревизионизм. Поэтому заявление российского МИД создает для Украины прекрасную возможность подтвердить, что она умеет проявлять такую солидарность.