СМИ

Спустя почти девять лет после начала «арабской весны» не все режимы пали, и не все войны закончились. В Йемене продолжаются боевые действия, перешедшие от наступления к обороне после того, как хуситы начали контратаку в попытке вернуть то, что потеряли в 2015 году, включая нефтяной город Мариб. То же самое происходит в Ливии, где генерал Халифа Хафтар, контролирующий большую часть ливийской территории, находится в ожидании, когда война постучится в двери его восточной цитадели — Сирта. В это время сирийский Идлиб ждет начала битвы, которая определит судьбу всего сирийского пирога.

Настоящий отчет анализирует последние события в указанных арабских городах. Все они в огне, и их судьба может определить будущую карту ближневосточного региона.

Ливийский Сирт: Правительство национального согласия продвигается на запад, а Хафтар пытается захватить нефть

Начало ливийской революции в феврале 2011 года совпало с возвращением лишенного влияния и легитимности ливийского генерала. Спустя три года он будет приковывать внимание всех, когда заявит о себе политически и обеспечит военное присутствие своих сил на большей части ливийской территории. Его успехам будет способствовать публичная и закулисная поддержка региональных и глобальных игроков во главе с Россией, Францией, Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами.

В апреле прошлого года ливийский генерал Халифа Хафтар начал наступление на ливийскую столицу — один из нескольких оставшихся под властью международно признанного Правительства национального согласия городов. Однако как показали дальнейшие события, он допустил ошибку в своих политических и военных расчетах, и вместо запланированных двух недель противостояние продолжалось 14 месяцев.

После того, как в декабре 2019 года Правительство национального согласия подписало соглашение в области безопасности с Турцией, баланс сил изменился, и Хафтар потерпел сокрушительное поражение. Сначала он лишился городов вокруг столицы, а затем еще шести стратегических населенных пунктов на прибрежной полосе, простирающейся от столицы до границы с Тунисом. Там его поддерживали местные племена. В конце концов, у него отняли также стратегическую базу Аль-Ватыя и укрепленный город Тархуна, который считался центром его операций на западе Ливии.

Как следует из последних военных сводок, силы Хафтара удерживают центральную часть Ливии, за исключением города Сирт и авиабазы Эль-Джуфра. Их падение автоматически значит потерю районов на юге, а когда западные, центральные и южные регионы окажутся в руках правительственных сил, политическое влияние Хафтара вернется к уровню сентября 2016 года, то есть до его выхода на первый план. Именно в тот период генерал захватил ливийский «нефтяной полумесяц», где находится 80% нефти страны. В настоящее время силы Правительства национального согласия пытаются заполучить этот район, и все должна решить будущая битва за Сирт.

Согласно сообщению Reuters, поддерживаемое Турцией правительство Ливии начало транспортировку около 200 военных автомобилей в рамках подготовки к началу первых сражений в восточной части Ливии. Результаты должны изменить баланс сил в пользу победившей стороны.

Хотя Россия планировала продвигать кандидатуру Саиф аль-Ислама Каддафи на место Хафтара на случай, если откажется от него, она не желала терять Сирт из-за планов создать постоянную военную базу в Эль-Джуфре, аналогичную базе Хмеймим в Сирии. Это бы стало хорошим дополнением к военно-морской базе в прибрежном городе, благодаря чему России был бы плацдарм в Северной Африке и доступ через обе стороны — Сирию и Ливию — к восточному Средиземноморью.

Вступление сил Правительства национального согласия в Сирт также угрожает интересам Франции и Эмиратов в отличие от Турции. Ранее Анкара просила правительство дать разрешение на проведение разведывательных работ в Восточном Средиземноморье, чем вызывала недовольство Франции. Что касается эмиратцев, то они опасаются потерять порты восточной Ливии. В настоящее время ОАЭ контролируют порты Тобрук и Барка и разрабатывают план по установлению контроля над средиземноморскими портами через компанию Dubai Port.

Помимо политических и экономических выгод, которые Сирт может дать каждой стороне, следует упомянуть роль Египта. Он оценивает как угрозу вхождение сил правительства в город, который считается связующим звеном с районами Хафтара на востоке страны. Захват Сирта проложит путь в Бенгази, который ливийский генерал выбрал своей столицей и штаб-квартирой для военных операций из-за географической близости к египетской границе.

С военной точки зрения удержание Хафтаром города Сирта и отражение будущего наступления предоставит ему возможность сохранить за собой юг Ливии и обезопасить нефтяные месторождения, а также даст генералу еще одну возможность вернуться в Триполи. Что касается Правительства национального согласия, то падение Сирта прокладывает путь к захвату южной Ливии, а затем возвращению нефтяных месторождений, находящихся под контролем Хафтара с 2016 года благодаря международной поддержке.

Йеменский Мариб. Нефтяная провинция и последние опорные пункты «законного» правительства

Спустя более пяти лет после начала йеменской войны Саудовская Аравия так и не смогла вернуть власть «законному йеменскому правительству» после хуситского переворота в сентябре 2014 года.

Однако вскоре война стала представлять собой несколько одновременных конфликтов между шестью игроками: Саудовской Аравией, Эмиратами, хуситами, правительством Йемена, партией «Ислах», связанной с «Братьями-мусульманами» (запрещена в РФ — прим. ред.), и Переходным советом. В это время политический и военный баланс сил на севере изменился в пользу хуситов.

Саудовская Аравия вошла в Йемен в марте 2015 года в рамках международной коалиции, целью которой было вести войну с хуситами, однако с этой даты и до настоящего времени коалиция контролирует наиболее важные и густонаселенные районы в Йемене, в частности, столицу Сану и прибрежный город Ходейда на западе, где находятся два международных порта. Кроме того, они полностью контролируют провинции Амран, Дамар, Ибб, Эль-Бейда, Махвит, Райма, центр провинции Ходейда и большинством его мудирий, а также Хадджу, за исключением двух мудирий, и ряд мудирий в провинции Таиз.

В ходе затянувшейся войны хуситы силой оружия создали в стране новую политическую реальность, благодаря которой обеспечили себе большее политическое и военное влияние. Помимо этого, они обрели международную легитимность, что выражалось в признании хуситов в качестве игрока, мнение которого нужно учитывать в ходе урегулирования. Эта трансформация изменила военный баланс в пятилетней войне. В марте хуситы начали работу над возвращением стратегических объектов, которых лишились в 2016 году.

Процесс восстановления контроля над северными территориями Йемена хуситами началось с успехов в районе Нахам. Это восточные ворота Саны, которые долгое время считались самой уязвимой точкой хуситов и наиболее важным фронтом в руках арабской коалиции. Затем хуситы начали ожесточенные сражения за контроль в провинции Эль-Джауф, граничащей с Саудовской Аравией. Как отметил советник йеменского президента и бывший премьер-министр Ахмед бен Дагер, падение этой провинции положит конец влиянию коалиции в Йемене.

Эль-Джауф представляет огромное значение для противоборствующих сил благодаря своему уникальному во всех отношениях географическому положению. С военной точки зрения контроль над ней увеличивает шансы хуситов по удержанию своих давних опорных пунктов. Если они одержат победу, Саудовская Аравия, которая имеет более 266 километров общей границы с Йеменом на юге, окажется более уязвимой для нападений и бомбардировок. Что касается экономического аспекта, то речь идет о нефтяной провинции, пустыни которой «плавают» в огромном количестве нефти и газа. Это то, что нужно хуситам, ведь продажа нефти позволит им продолжать боевые действия.

Опасность заключается в том, что падение провинции Эль-Джауф проложит путь к последнему сражению на йеменском севере за нефтяной город Мариб, который является штаб-квартирой правительства. В этом городе расположены Министерство обороны и другие военные ведомства, а также дислоцирован крупнейший военный контингент с начала войны. Кроме того, здесь находится плацдарм йеменской партии «Ислах», аффилированной с «Братьями-мусульманами». Это значит, что потеря города станет последней главой в йеменской истории.

Если Мариб попадет в руки хуситов, правительство Йемена утратит легитимность, поскольку северные провинции окончательно захвачены движением, в то время как сепаратистский, поддерживаемый Эмиратами, Переходный совет пытается захватить южные провинции в соответствии с объявленным планом. В ближайшие дни следующей целью после захвата Сокотры и Адена станет Хадрамаут. Будет реализован тот же сценарий, что использовали хуситы на севере. Если делать выводы, исходя из текущей военной ситуации, Йемен окажется разделен на северную и южную части.

Сирийский Идлиб: борьба за присутствие между Турцией и Россией

Сирийский Идлиб был одной из первых провинций, присоединившихся к революции в марте 2011 года, впоследствии переросшей в вооруженный конфликт. После того, как регулярная армия утратила контроль над городом, Идлиб стал штаб-квартирой исламистских группировок и последним оплотом сирийской вооруженной оппозиции.

Город имеет стратегическое значение благодаря своему географическому положению. С одной стороны, он граничит с Турцией, которая поддерживает оппозицию, а с другой — с городом Латакия, оплотом алавитов. Это меньшинство, к которому принадлежит глава сирийского режима Башар Асад.

За последние семь лет режим Асада, поддерживаемый Россией и Ираном, взял под свой контроль большую часть потерянных территорий. В 2017 году оппозиционные силы отступили в Идлибе и сражались между собой в 2017 году, но группировка «Хайат Тахрир аш-Шам» (в прошлом «Джебхат ан-Нусра» — запрещена в РФ — прим. ред.), которая включает десятки вооруженных бригад, все еще контролирует провинцию, где находятся более 2,3 миллиона беженцев. Как полагают боевики, это важное преимущество, которое будет сдерживать Асада от наступления.

С самого начала Турция вмешалась в конфликт, чтобы помешать сирийскому режиму и России достичь побед в Идлибе, опасаясь, что миллионы беженцев могут хлынуть к ее южным границам. Как известно, в настоящее время она уже приняла около 3,6 миллиона сирийских беженцев.

Помимо кризиса с беженцами, падение Идлиба само по себе положит конец турецкой роли в Сирии и лишит страну сфер влияния, поэтому в городе присутствуют турецкие контрольно-пропускные пункты. Их задача — предотвращать любые сирийские атаки.

Согласно военному источнику в сирийской оппозиции, турецкие силы в Идлибе насчитывают около 15 тысяч солдат, а значит, баланс военных сил будет в их пользу в любом предстоящем сражении. Кроме того, Анкара поддерживает так называемую «Сирийскую национальную армию», состоящую из 60 тысяч бойцов, что является слабым местом сирийского режима.

В марте прошлого года Турция подписала соглашение с Россией о прекращении огня в Идлибе, хотя стороны имеют противоположные интересы в Сирии. Москва оказывает сирийскому режиму военную поддержку в деле восстановления контроля над большинством сирийских регионов в рамках стратегии, направленной на возвращение России в ближневосточный регион. Того же плана придерживается Эрдоган в течение многих лет, стремясь расширить региональное влияние Анкары на Ближнем Востоке, будь то в политическом, дипломатическом, экономическом или военном аспектах. Сегодня ареной российско-турецкого противостояния является не только Идлиб, но и Ливия.

Саид аль-Хадж, эксперт по турецкой политике, считает, что происходящее между Анкарой и Москвой в Ливии оказывает большое влияние на ситуацию в Сирии. По его словам, существует вероятность, что Россия отреагирует на ливийские события в Идлибе в попытке оказать давление на Турцию и достичь новых договоренностей, особенно после того, как Анкара решила создать две военные базы в Ливии.

Хотя сторонам конфликта все еще удается вести переговоры с целью достижения взаимопонимания даже в условиях эскалации, военное противостояние в Идлибе не за горами, несмотря на российское давление на Турцию.