СМИ

Сейчас Владимир Путин ведет игру за сохранение власти в период до 2024 года, когда закончится его президентский срок, и в дальнейшем — уже не в роли президента, а, например, председателя Госсовета. В этом контексте следует рассматривать смену правительства, внесение изменений в конституцию, стычки на почве истории с другими странами и многое другое.

На Всемирном форуме памяти жертв холокоста в Иерусалиме Путин ни разу не упомянул о Польше, временно приостановив свою кампанию, нацеленную на то, чтобы возложить на поляков часть вины за развязывание мирового конфликта. К ней он еще наверняка вернется, а сейчас он обрисовал довольно туманную геополитическую концепцию, которая призвана позволить России вернуть себе роль глобальной державы и вернуться в мировые салоны.

«Пример должны подать страны-основательницы Организации объединенных наций, пять держав, которые несут особую ответственность за сохранение цивилизации. Мы обсуждали возможность провести встречу глав России, Китая, США, Франции и Великобритании. Ее можно устроить в любой точке мира, мы готовы к диалогу», — говорил Путин в институте «Яд Вашем» накануне 75-й годовщины освобождения концлагеря Аушвиц. Таким образом он указал на новую дату, которая может послужить ему ориентиром в текущей политике: это 24 октября, когда будет отмечаться 75-летие ООН.

Следует, однако, взглянуть правде в глаза: президент России, конечно, говорит о пакте Молотова — Риббентропа, освобождении Аущвица или создании ООН, но его больше волнует не 1939 или 1945 годы, а 2024, ведь именно тогда подойдет к концу его последний разрешенный российской конституцией президентский срок. В этом контексте история становится лишь одним из предлогов, инструментом ведения современной политики как на международной арене, где своей стратегической целью (и жизненной миссией) Путин считает возвращение России статуса мировой империи, так и внутри страны, где его в первую очередь интересует сохранение власти.

Путинская эпоха продолжается вот уже 22 года, но сейчас начинается ее новый этап. Путин готовится модифицировать стиль и форму своего правления, сделав его бессрочным и не ограниченным ни конституционными требованиями, ни даже формальными рамками, какими может выступать сама президентская должность.

Первым конкретным шагом стала смена правительства и премьера. Миссия Дмитрия Медведева завершена (подробнее об этом — чуть ниже), его место занял Михаил Мишустин, много лет (как говорилось, эффективно) руководивший Федеральной налоговой службой и считавшийся жестким технократом.

Первым вице-премьером стал Андрей Белоусов — прежний главный помощник Путина. Это создатель новых социальных программ, при помощи которых действующий президент надеется снискать расположение россиян. В правительство попала удивительно большая группа сотрудников самого Мишустина, что, надо полагать, свидетельствует о его сильной позиции. В нее входят, в частности, вице-премьер Виктория Абрамченко, которая будет курировать сельское хозяйство, глава аппарата правительства Дмитрий Григоренко или вице-премьер Алексей Оверчук. Вторая группа — это министры, связанные с Газпромом.

Новый кабинет должен обеспечить России экономический рост и внедрить масштабный по российским меркам пакет социальных программ. Речь идет о путинском «материнском капитале» — семейном фонде, размер выплат из которого зависит от количества детей (деньги можно использовать для погашения кредита или оплаты обучения), помощи необеспеченным семьям, бесплатном питании в школах.

Перестановками в правительстве Путин не ограничился. Самым важным выглядит его шаг конституционного характера. В своем послании к Федеральному собранию президент заявил, что он собирается внести поправки в конституцию. Созданная для подготовки нового проекта рабочая группа из 75 человек (в ее состав вошли космонавт Терешкова и прыгунья с шестом Исинбаева) начала работу уже на следующий день. Юристов в ней не больше полутора десятков, а их задача состоит только в редактировании терминов, поскольку фактически основные идеи уже сформулированы. Отталкиваясь от того, что сказал Путин в своем послании, можно легко себе представить, каких изменений он хочет и каким образом он собирается решать «проблему 2024» (так называет момент возможной передачи власти российская пресса). Он заявил о намерении значительно ограничить полномочия президента, что будет означать отход России от модели президентского государства. Это очень четкий сигнал. Не будет продления сроков или каких-нибудь других уловок: в 2024 году появится новый президент. Однако всей полноты власти он уже не получит.

Власть останется в руках Путина. Но в рамках какого органа? Может быть, правительства, как в 2008-2012 года? Нет. «Считаю целесообразным закрепить в конституции соответствующий статус и роль Государственного совета», — заявил он лаконично в своем послании. Эта одна фраза позволяет нам строить догадки о намерениях российского лидера.

Если именно председатель Госсовета, выступающего сейчас абсолютно номинальным органом, получит реальные полномочия, то именно этот пост будет интересовать Путина. Тогда «передача власти» будет выглядеть так, как выглядел этот процесс в случае казахстанского президента и диктатора Нурсултана Назарбаева. «Уходя», тот тоже изменил конституцию, значительно ослабив позицию президента. В качестве главы Совета безопасности он до сих пор продолжает управлять своей страной, хотя президентское кресло уже занимает Касым Токаев. Судя по всему, именно такую модель собирается внедрить после 2024 года Путин.

Однако до того времени Путину придется заняться текущими делами. Внутренняя ситуация в России сейчас выглядит отнюдь не радужно. Реальные доходы россиян снижаются (и довольно ощутимо) с 2013 года. В одном только первом квартале 2019 года они уменьшились на 2,5%. Инфляция удерживалась на уровне в 5,2%, так что средний прожиточный минимум увеличился на 7,2% и составил 10 750 рублей. При этом за последний год россиян, живущих за чертой бедности, стало больше на 4%, сейчас их доля составляет 14,2% от населения страны.

В июле прошлого года Путину пришлось по этому поводу оправдываться. Он печально подтвердил факт падения уровня реальных доходов, но засыпал россиян обещаниями, например, заявив, что к 2024 году бедных (людей, живущих на сумму ниже прожиточного минимума) станет вдвое меньше. Тогда в Москве стали шутить, что в таком темпе реализовать обещания президента получится только при помощи расстрелов.

Заодно Путин в тот момент вновь «наметил задачи» для правительства Медведева, как он делал каждый раз, когда ему приходилось говорить о неудобных темах. Прошлым летом премьер (впрочем, не впервые) услышал, что его правительство должно обеспечить России темпы роста ВВП выше мировых. Пока сделать этого не удалось.

Регулярное изображение Медведева в роли технократа, который вместе со своими министрами должен исполнять волю реального лидера, то есть Путина, оказалось вполне эффективной стратегией. Экономические проблемы страны отразились прежде всего на позиции премьера, а не президента. Застой и снижение уровня доходов привели к тому, что летом 2019 года рейтинг партии «Единая Россия», пост председателя которой занимает Медведев, упал до рекордного минимума с 2006 года. В июне прошлого года, по данным ВЦИОМ, он составил 33,6%. Годом ранее партию Кремля поддерживали 48% россиян.

Следует отметить, что популярность «Единой России» начала снижаться после того, как в 2018 году в России повысили пенсионный возраст. Экономические проблемы и падение доходов лишь усилили эту тенденцию. «Денег на индексацию нет. Вы держитесь здесь, всего доброго», — эту фразу Медведева россияне запомнили надолго. Хотя отправленный сейчас в отставку премьер произнес ее три года назад, обращаясь к крымским пенсионерам, которые требовали повышения пенсий, она стала в России тем же, чем для поляков слова «нужно быть предусмотрительным и покупать страховку» (в 1997 году после масштабного наводнения в Польше их произнес, обращаясь к пострадавшим аграриям, премьер Влодзимеж Чимошевич (Wlodzimierz Cimoszewicz), — прим.пер.).

В последние годы Медведев стал главным «плохим боярином», служащим у «хорошего царя» Путина. Именно на нем срывали раздражение беднеющие россияне, он олицетворял собой высокомерие властей и, что в последнее время стало особенно важным, их экономическую распущенность. Стиль жизни Медведева, мало отличавшийся от жизненного уклада миллиардеров-олигархов, все сильнее возмущал россиян. Шикарные часы, эксклюзивные автомобили, поездки на отдых, обходившиеся в такие суммы, каких обычной российской семье хватило бы на всю жизнь, а теперь еще этот снег… В европейской части России со снегом в этом году обстановка примерно такая же, как у нас, то есть его практически нет, за одним исключением: резиденции Медведева в Плесе на Волге. Плес — это аналог польского Казимежа-Дольного: местные пейзажи увековечивали на своих полотнах многие российские художники. Недвижимость там стоит баснословно дорого, а самой большой и дорогой резиденцией (ее скромно называют «дачей») владеет Медведев. Судя по всему, этого ему было мало, так что недавно туда привезли четыре тонны снега, чтобы премьер мог провести праздники в соответствующей атмосфере и скатиться на лыжах с возвышающегося над Волгой склона. Фотографии участка, напоминающего белый остров среди осеннего пейзажа, облетели не только российский, но и мировой интернет, возможно, став гвоздем в гроб Медведева в качестве премьера.

Лишь представив себе, как выглядит становящийся все более сложным внутрироссийский фон, можно приступить к анализу действий Путина на международной арене. Следует задаться вопросом, почему российский президент в последние два года ведет себя так, будто бы стал вторым Рональдом Рейганом, начинающим решающий этап гонки вооружений в рамках холодной войны. В одном только прошлом году мы наблюдали несколько таких эпизодов.

Например, Путин гордо объявил, что Россия создала ракету с ядерным двигателем, хотя на самом деле гораздо больше информации появилось на тему катастрофы, произошедшей во время испытаний этого теоретически способного находиться в воздухе несколько суток устройства, снабженного ядерными боеголовками. Также президент хвалился гиперзвуковыми ракетами, способными двигаться со скоростью, в несколько раз превышающей скорость звука, и отскакивать от верхней границы атмосферы, как запущенный по воде камень. В действительности для истории развития баллистических ракет в этом не было ничего нового.

Несколько лет назад Путин с помпой объявил о том, что российская армия получит танк «Армата» — революционную машину, не имеющую себе равных на поле боя. В итоге оказалось, что это не только не выдающаяся, но еще и ненадежная техника. Что еще? Сейчас Россия приступает к строительству авианосца, который тоже должен стать чудом техники. Напоминать, что единственный российский корабль такого типа недавно сгорел во время ремонта, будет, пожалуй, невежливо. Кроме того, россияне планируют построить три атомных суперледокола, которые, правда, будут не сеять разрушения, а обеспечивать навигацию на Северном морском пути.

Невозможно подсчитать, сколько раз за последнее время Путин пытался убедить мир, что новые российские военные технологии не имеют себе равных и превосходят американские или китайские аналоги. Верит ли в это кто-нибудь? Конечно: часть россиян. А то, что лишь они одни, не имеет значения.

Вся эта путинская «гонка вооружений» рассчитана на то, чтобы одержать победу дома. Она призвана убедить россиян, что их страна становится все более сильной, с ней считаются на международной арене, Кремль раздает карты в глобальной политике, а Россия возвращает себе статус империи. И все это благодаря новому Петру Великому, которым стремится стать в глазах россиян Путин. Какая польза Москве от реальных, затратных и кровавых вооруженных конфликтов, участие в которых она сейчас принимает? Извлекает ли она реальную выгоду из войны на Украине и операции в Сирии, не могут точно сказать даже ведущие эксперты по международной политике.

В определенном смысле подобным образом выглядит ситуация с историческими баталиями, которые в последние месяц устроил Путин. С нашей точки зрения ключевое значение имеет кампания, ведущаяся против Польши, и обвинения нашей страны в причастности к развязыванию Второй мировой войны (от этого один шаг до обвинения в Холокосте), однако, Кремль начал наступление на историческом фронте и против других стран.

В частности, российский МИД направил официальный протест руководству Чехии в связи с тем, что то решило учредить День памяти жертв вторжения 1968 года, то есть совершенного по приказу Москвы военного вторжения «братских государств». Одновременно Россия обвинила чехов в «нежелании перевернуть страницы» истории, что президент Милош Земан (Milo? Zeman) назвал «абсолютной наглостью». Также предпринимались попытки пересмотра истории, призванные нанести удар по Румынии, Болгарии и Венгрии. А в декабре Путин обвинил поляков еще в одном преступлении (это, к сожалению, осталось у нас практически незамеченным). Он рассказал, что «украинскую идентичность придумал польский граф Потоцкий».

Вновь можно задаться вопросом, кто во все это верит. Только часть россиян, больше никто. Именно таким образом Путин регулярно демонстрирует соотечественникам, как выглядят извечные польские, чешские или румынские интриги, направленные против интересов российского государства и его жителей. Президент создает пугало «русофобии» и сам отважно с ним сражается, как пристало новому Петру I. Пока его стратегия отлично работает.

Между тем в России дорожает водка. Первое повышение цен, замороженных на пять лет по решению самого Путина, произошло в прошлом году, сейчас их планируется поднять еще раз — на 4,5%. Кто знает, может, из-за этого придется напасть на какую-нибудь еще страну?