СМИ

Как и прогнозировало наше издание, Китай в среду опубликовал очередную версию своего правительственного документа по вопросам обороны. В нем 27 000 знаков (около 50 страниц на английском языке), и поэтому его нельзя назвать чрезмерно длинным. Но он вполне предсказуемо переполнен коммунистическим жаргоном и возвышенными лозунгами. Эти афоризмы в предстоящем году будут украшать партийные речи и стенды наружной рекламы на улицах. Но что на самом деле этот документ пытается рассказать миру?

С одной стороны, Пекин стремится успокоить западных оппонентов, главным среди которых является Америка. Он делает упор на свои мирные намерения. Прежде всего, Пекин отмечает, что его политика национальной обороны носит чисто оборонительный, а не наступательный характер, что его военные расходы «разумны и оправданны». А сама эта оборонная политика, мол, «служит созданию сообщества единой человеческой судьбы».

С другой стороны, Си Цзиньпин должен убедить свою внутреннюю аудиторию, включая возглавляемую им партию, что он и вправду воплощает в жизнь свою величественную концепцию китайской мечты. Поэтому ссылок на Китай как на великую державу в этом документе стало намного больше, чем в предыдущих. «Синьхуа» в своем сообщении о публикации документа назвало его «первым обширным разъяснением исторических успехов, достигнутых за счет сегодняшнего укрепления национальной обороны Китая и реализации военной реформы».

Ключевое слово здесь «успех». Руководителям нужны достижения, и информационный документ обеспечил это Си Цзиньпину, мощно заявив о китайском суверенитете и о достигнутых целях в оборонной сфере. Конечно, в балансировании между мирными намерениями и великодержавными устремлениями нет ничего нового, но в этом издании правительственного документа такие заявления звучат намного громче.

Китай готов к войне

Согласно опубликованному документу, Китай укрепляет свои вооруженные силы в соответствии с брошюрой Си Цзиньпина под названием «Мысли об укреплении армии». В ней дана высокая оценка реформам НОАК в системе управления на высшем уровне, которые начались в 2016 году. Они включают реорганизацию армии Центральной военной комиссией. Реорганизация эта коснется распределения видов вооруженных сил и родов войск (она включает и создание сил стратегического обеспечения НОАК), а также новые и усовершенствованные системы объединенного командования, военного права и надзора. Также там говорится о реформе в войсках, в частности, о сокращении 300 000 человек личного состава.

«Синьхуа» особо выделяет «создание системы национальной оборонной политики КНР». В самом правительственном документе провозглашается «система систем военной политики», которая объединяет все, от укрепления партийного контроля и дисциплины до военного строительства и управления войсками. В одной фразе это можно подытожить как усиление партийного контроля над армией.

По этому пункту в документе победой названа антикоррупционная кампания Си Цзиньпина, и звучат слова осуждения в адрес генералов Гуо Босюна (Guo Boxiong), Сюй Цайхоу (Xu Caihou), Фан Фэнхуэя (Fang Fenghui) и Чзан Яна (Zhang Yang) за «серьезные нарушения дисциплины КПК и государственных законов». Си явно хочет продемонстрировать успехи в борьбе за чистоту государственного управления. Однако в атмосфере сегодняшнего Китая, где каждого в какой-то степени считают коррупционером, а проверка извне правящей системы запрещена, трудно судить, за что наказали этих генералов: за коррупцию или за несогласие с Си. Но ясно то, что сейчас у Си в его копилке идей есть и своя собственная версия чисток среди высшего китайского руководства. А чистки, напомним, осуществляются с момента создания КНР.

Окончательный вывод по чисткам содержится в необычном заявлении: «В антикоррупционной борьбе одержана полная победа, в основе своей создана положительная атмосфера политической и нравственной корректности». Означает ли это, что Си завершил свои чистки? Надо полагать, нет. В заявлении на это указано довольно четко и недвусмысленно, ведь «положительная атмосфера» создана только «в своей основе». И это не очень похоже на «полную победу». Наверное, из-за этого данное заявление прозвучало далеко не в первых строках документа. Более того, официальный перевод на английский как будто избегает той драматичности, которая присутствует в тексте на китайском: «… в борьбе с коррупцией в китайских вооруженных силах налицо заметные достижения, и там создана здоровая политическая атмосфера порядочности».

Но самое важное доказательство готовности Китая к войне заключается в его позиции в отношении Тайваня. Следуя традиции чисел прежних китайских лидеров, примером чему являются «два абсолюта» Хуа Гофэна (Hua Guofeng), «три представительства» Цзян Цзэминя (Jiang Zeming) и «четыре пережитка» Мао Цзэдуна, правительственный документ очень резко излагает то, что мы могли бы назвать «многими никакими» Си Цзиньпина: «Китай обладает несокрушимой решимостью и огромными возможностями по защите национального суверенитета и территориальной целостности, и он не позволит никакому человеку, никакой организации, никакой политической партии отделить какую бы то ни было часть китайской территории от Китая — ни в какой форме, ни в какой момент времени». Этих «никаких» нет в правительственных документах такого рода от 2013 и 2015 годов, и хотя это не прямое высказывание Си, данные слова отражают желание авторов произвести на него впечатление.

Китай идет к вам с миром

Хотя вышеуказанные достижения изложены в документе предельно ясно, особое место в нем занимает борьба Китая за мир. В докладе отмечается, что безопасность Китая крепнет благодаря интеграции в рамках Шанхайской организации сотрудничества и совместных военных мероприятий по всему миру, а также благодаря участию КНР в миротворческих усилиях ООН. Более того, в документе отмечается: «Новый Китай (КНР) не спровоцировал ни единого сражения или конфликта». Китай придерживается своей политики неприменения ядерного оружия первым, хотя здесь имеется ряд важных вопросов. Но прежде всего в документе закреплена в качестве оборонительной цели концепция «сообщества единой человеческой судьбы». Китаевед Элизабет Икономи (Elizabeth Economy) намекает в Твиттере, что это новое сообщество должно прийти на смену мировому порядку, поддерживаемому США.

Согласно документу, это Соединенные Штаты нарушают международную гармонию. Развернутая в Южной Корее система заатмосферного перехвата баллистических ракет (THAAD) «серьезно подрывает региональный стратегический баланс», а переход США от политики сотрудничества к политике соперничества является односторонней «провокацией и усилением соперничества между великими державами». В документе изложен длинный список американских прегрешений.

Ключевое доказательство мирных намерений Китая изложено в главе, где объясняется, как мало эта страна тратит на оборону. Это вполне согласуется с хорошо известным заявлением о том, что военные расходы США превышают оборонные бюджеты Х стран, вместе взятых (количество таких стран X зависит от года и от источника). Это весьма смелое заявление, но здесь полезно вспомнить, что в этих цифрах не учитываются международные обязательства США и более высокие затраты, связанные с недостатками суперсовременных вооруженных сил США — на поддержание суперновых вооружений нужно тратить новые и новые деньги. Надо сказать, что по мере усиления Китая и России, бросающих вызов справедливой и процветающей международной системе, потребность в цифровом превосходстве США становится все нагляднее.

Что касается цифр статистики в правительственном документе, то финансовые показатели Китая надо воспринимать с некоторым сомнением. Без доказательств точности подсчетов и того, что деньги из невоенных строк бюджета не расходуются на военные цели (короче говоря, без независимой проверки заявлений правительства КНР), такие сравнения по сути дела бессмысленны.

В одном абзаце Китай даже использует показатель военных расходов на душу населения в качестве доказательства своих мирных намерений, отмечая, что он в 20 раз ниже американского. По этим меркам Китаю придется тратить в 4 раза больше США «на нос», чтобы достичь паритета в обороне. Конечно, потребности в военных расходах определяются не только численностью населения. Это далеко не главный показатель. Большинство стран указывают в качестве главных факторов, влияющих на расходы, внешние угрозы и трудности защиты от них. А если использовать показатель военных расходов на душу населения, то возникает сильный соблазн сделать вывод, что самую серьезную угрозу безопасности Китая представляет его собственное население.

Паранойя — не способ снять озабоченности

Такая мысль не очень-то далека от правды. В документе четко выражен страх Китая перед «сепаратизмом», который может принять форму «рывка к независимости» со стороны Тайваня, Тибета и Синьцзяна. Особое внимание привлекают ничем не подтвержденные заявления Пекина о том, что такой сепаратизм частично или целиком приходит из-за рубежа. В докладе отмечается, что реальных «тайваньских сепаратистов» чрезвычайно мало, а проблемы вызваны «вмешательством внешних сил». Это находит свое отражение и в сообщениях «Синьхуа», где проводится мысль о том, что протесты в Гонконге инспирируют и поддерживают своими «грязными руками» Америка, Британия и другие страны.

В правительственном документе весьма примечательно отсутствуют какие бы то ни было объяснения по поводу систематических чисток среди тюркского населения Китая, исповедующего ислам. Безусловно, программа по заточению миллионов и установлению жесткого контроля над целыми провинциями заслуживает упоминания как составная часть оборонительной стратегии. Следует изучить и еще одну маленькую деталь: после вышедшего в 2015 году правительственного документа Пекин изменил порядок перечисления двух самых заметных сепаратистских движений. Теперь у него в списке исламские сепаратисты Синьцзяна идут за буддистскими сепаратистами Тибета, хотя Китай явно уделяет больше внимания именно Синьцзяню. Это говорит о том, что Пекин не хочет демонстрировать свою растущую обеспокоенность.

Китайский фактор страха

Китай после Ху Цзиньтао занимает в целом более наступательную позицию, а растущая обеспокоенность по поводу предположительно внутренних проблем свидетельствует о том, что Си напуган. Но он не понимает, что все эти усиливающиеся беды связаны с его собственными попытками подавить их менее серьезные предпосылки. Таким образом, если он не хочет превратить Китай в тоталитарное государство, неспособное конкурировать на мировой арене, ему следует отказаться от закручивания гаек, поскольку этими действиями он лишь усугубляет проблемы.

Здесь вполне применимо знаменитое высказывание лорда Солсбери, прозвучавшее в 1902 году: «Это очень печально, но я боюсь, что Америка пойдет вперед, и ничто не сможет восстановить равенство между нами. Если бы мы вмешались в войну конфедератов (так в тексте, имеется в виду гражданская война в США 1861-1864 гг. — прим. ред.), у нас была бы возможность снизить мощь Соединенных Штатов до управляемых пропорций. Но два таких шанса наша страна в процессе истории получить не сможет».

Сегодня Китай является усиливающейся державой, а Америка — состоявшейся. Соединенные Штаты начинают ощущать угрозу со стороны Китая и пытаются этому воспрепятствовать. Хотя КНР добилась значительных успехов со времен «реформ и открытия навстречу миру», она все равно больше напоминает Америку 1861, а не 1902 года. Наверное, Китаю не следует торопить события, а нужно еще немного подождать. Какую бы тяжесть он ни испытывал под бременем международного порядка, это все-таки лучше, чем разворот в сторону тоталитаризма.